Александр Суздаль - Чужие отражения чужих тел

Агнец божий взмахнул крылом, стирая Хутина и его восторженный народ, а потом сбил пятую печать с книги, лежащей на коленях Котермана. Из тумана, укрывшего лежащую внизу землю, поднялись тысячи белоснежные души невинно убитых. Они повернули свои бледные лики к Лучезарному и спросили все вместе, повторяя слова речитативом: — Доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?

На их слова опустились ангелы и каждого одели в одежды белые, поднимая их к небу, успокаивая и убеждая в том, что не пришло ещё время судить всех.

Агнец божий вновь взмахнул крылом, и шестая печать отвалилась чёрной окалиной. Внизу внезапно задрожала земля, и пошла волнами, разрушая города и деревни. Солнце затянуло темной вуалью, а Луна покраснела, словно стыдилась дел человеческих. С неба с громким воем понеслись к земле горящие, как факел, камни, которые взрывались на земле, образуя огненные грибы. Те грешные, которые не умерли, молили Лучезарного о скорой смерти и избавлении от страданий.

Агнец божий снял седьмую печать, и сделалось тихо на небе, точно все потеряли голос, а семь Ангелов с трубами стали перед Лучезарным.

Первый Ангел протрубил, и упал на Землю огонь и град, смешанный с кровью. Зелёная трава и деревья стали бурыми и сгорели без огня.

Второй Ангел протрубил, и огромный пылающий астероид врезался в Тихий океан. Вода в океане сделалась кровью, и умерли одушевленные твари, живущие в воде, а все суда в Тихом океане погибли.

Третий ангел протрубил, и в Чернобыль упала с неба большая звезда «Полынь», горящая подобно светильнику. Вода в реках сделалась полынью, и многие из людей умерли от воды, потому что она стала ядом.

Четвертый Ангел протрубил, и треть Солнца отвалилась, разрушая Луну и другие планеты, рассыпаясь пылью и скрывая звёзды. На Землю опустилась мгла, а Ангел, летящий посреди неба, громким голосом извещал оставшихся людей: «Горе всем живущим на Земле!»

Пятый Ангел протрубил, и упал на Землю кусок от Солнца, поразив планету до огненных глубин. Поднятый в воздух пепел закрыл остатки Солнца и Землю окутал мрак. Из дыма вышла саранча в железной броне и людском подобии, оглашая окрестности скрежетом железных крыльев на спине. Во главе саранчи Аваддон, ангел бездны, и дано саранче право мучить живущих на Земле. Люди ищут смерть, но не найдут ее, желая умереть.

Шестой Ангел протрубил, и в тот же час произошло великое землетрясение. Вырвались из недр Земли огонь, дым и сера и пали последние города. От этих трех язв, от огня, дыма и серы, умерла последние люди.

И седьмой Ангел протрубил, и пришло время судить мертвых и отправить души к Свету и во Тьму.

Наступило время последней битвы Тьмы и Света

Ему снился, как будто какой-то мелкий бес порет его розгами в наказание за то, что он плохо служит Сатанаилу. Суворов кричал тонким голосом и не осмелился перечить, а бес, прервав экзекуцию, теребил его и говорил:

— Ваше Сиятельство, проснитесь!

Открыв глаза, Суворов увидел, что лежит в палатке на сене, а камердинер, сержант Сергеев, тормошит его за плечо.

— Почём раньше не будил! — горячился Суворов, на что сержант Сергеев степенно отвечал: — Велели до первых петухов не будить.

Суворов встал, пытаясь отогнать сон, но, как назло, увидел в углу розги, которые он, во всякое дурное утро, употреблял для наказания ни в чём неповинного Тищенка.

— Позови ко мне, Тищенку, — крикнул Суворов и Сергеев понял, что у барина скверное расположение духа, поэтому быстро вышел из палатки и принялся искать штатного козла отпущения за чужие ошибки, прегрешения и провалы. Подкамердинер Тищенко слыл философом и за то, что его колотил барин, зла не держал. Сергеева долго не было, а когда появился, то растерянно доложил:

— Осмелюсь доложить, Ваше Сиятельство, но Тищенко в стане врага!

— Как такое может быть! — воскликнул генералиссимус, на что сержант Сергеев доложил: — Так его душе присудили.

Суворов стегнул сержанта розгой, раз, другой, третий, а потом разохотился и стал бить наотмашь, пока не освободил душу от горечи и злости. А злиться было от чего.

Его, генералиссимуса, не проигравшего ни одного сражения, отправили в подчинение маршалу Жукову. То было позорно, что вместе с Суворовым, этому маршалу отдали в подчинение ещё генералиссимуса Сталина и новоиспеченного военачальника, полковника Хутина. Его Суворова, сравняли с недоумками в военном деле. Другой резон стоять рядом с Наполеоном, но того ещё ниже опустили и отдали в подчинение полковнику Хутину. Впрочем, судить не ему, Суворову, так как здесь, во Тьме, кто больше душ погубил, тот и выше.

— Неси воды, — крикнул Суворов и сержант, охая и держась за бока, понёсся к колодцу, набрать студёной воды барину для обливания. Даже не сделав привычную пробежку, Суворов надел парадные ордена и весь в орденских лентах вышел на Куликово поле для рекогносцировки. Лагерь Тьмы дрыхнул, даже не выставив часовых, и это одно вызвало у Суворова спазм неприятия, отчего он ускорил шаг и вышел к передней линии. Враг тоже спал, но вдоль переднего края войск горели яркими точками факелы. Взглянув на светящийся ночью мирный Киев за Днепром, Суворов резко обернулся и отправился в свою палатку думать о предстоящем сражении.

Жанна д'Арк не спала, а молилась Лучезарному и просила сберечь её войска. За правое дело не грех отдать Богу душу, что она и подтвердила своей земной жизнью. Разведка, вернувшаяся под раннее утро, доложила, что против неё стоят войска генералиссимуса Сталина. Она не знала, кто такой Сталин, но расспрашивало не о нём, а о его войске, вникая в каждую мелочь. Её полковник, Джузеппе Гарибальди, лично ходивший в разведку, говорил Жанне: — Скверное войско, сплошные пьяницы и разбойники, окопались в окопах и водку жрут. Чтобы держать их в узде, сзади поставили пулемёты, иначе назад побегут.

Жанна не знала, что такое «пулемёты», а душой чувствовала, что к победе приведет только крепкая вера в неё. Выслушав доклад Гарибальди, она спросила: — Не переоценивай своей силы. Враг по-прежнему силён.

— Я знаю, каким оружием его одолеть, — уверенным голосом произнёс Гарибальди и ухмыльнулся: — Я верю в тебя и себя!

Жанна двинулась вдоль своих войск, улыбаясь каждому и благословляя на победу Света. Напротив войск полковника Хутина держал фронт Спартак, ударный кулак которого составляли его бывшие соратники, гладиаторы, и украинские добровольцы, погибшие во время украинско-многороссийской войны. Спартак точил свой блестящий меч, а когда к нему подошла Жанна, широко улыбнулся и произнёс: — Ты не бойся, я тебя в обиду никому не дам!

Жанна перекрестила его и произнесла: