Джон Варли - Титан. Фея. Демон

Но затем царь вылетел из сумеречной зоны и появился над Ключом Соль — самым юго-западным из восьми регионов Гипериона — всего в трехстах километрах от Ключа Ре Минор, где стояла лагерем Преисподняя. И быть может, что-то Гея сделала с солнечными панелями, которые постоянно направляют солнечный свет на богатый и полный жизни Гиперион.

А быть может — просто почувствовала колоссальное облегчение. Когда пятнадцатиметровая звезда-богиня испускает вздох облегчения, это ощущаешь до кончиков пальцев… Но так или иначе тот нескончаемый и неизменный день вдруг сделался ярче.

Внезапно во все стороны полетели приказы.

— Вина! — протрубила Гея. — Пусть земля сочится вином! — Тут же двадцать ошарашенных виноделов были выведены, перевернуты и нашпигованы будто страсбургский пирог, пока шабли не потекло рекой.

— Яств! — гудела богиня. — Откройте рог изобилия, и пусть никому не будет недостатка в еде! — Масло плавили тоннами, а зерно лопатами и ведрами наваливали во вращающиеся утробы тридцати аппаратов для приготовления воздушной кукурузы размерами с бетономешалку — которые, по сути, первоначально и были бетономешалками. Под аппаратами быстро разводили огонь, и вскоре горячие белые хлопья уже разлетались во все стороны, пожираемые легионами продюсеров, что на время забыли о своей жажде до свежей пленки в священном безумии поглощения воздушной кукурузы. Десятки тысяч сосисок шипели на сотнях рашперов, а из жестких сосцов грузовиков тек молочный шоколад.

— Кино! — ревела Гея. — Пусть это будет фестиваль во славу царя — самое изумительное празднество всех времен и народов! Пусть крутят фильмы сразу на трех экранах, вывесят список льготников и поднимут цены в кассе!

Затем Гея перешла к перечислению названий. «Царь Царей». «Величайшая история из когда-либо рассказанных». «Иисус Христос Суперзвезда». «Иисус». «Иисус-ІІ». «Иисус-Ш и IV». «Назарет». «Евангелие от Матфея». «Жизнь Бриана». «Бен-Гур». «Бен-Гур-П». «Вифлеем!» «История о Голгофе». Послышался недовольный ропот жрецов мусульманского, иудаистского или мормонского происхождения, но слишком тих оказался этот ропот — и был быстро забыт во всеобщем веселье.

Ибо кто стал бы жаловаться? Царь прибывал! Хватало и вина, и яств, и фильмов. И Гея была счастлива. Чего еще могла желать Преисподняя?

Но случилось и кое-что еще.

Минут за десять до ожидаемого прибытия царя, когда празднество начало набирать обороты, Гея вдруг вскочила, сделала четыре невероятных шага, а затем указала в небо и расхохоталась.

— Она на подлете! — Гея завизжала так, что лопнули глаза у доброго десятка болексов и аррифлексов, а всех в радиусе десяти километров прошиб холодный пот. Истины ради, следует добавить, что это касалось лишь тех, кто еще мог потеть.

— Она прибывает, прибывает, прибывает! — Гея подпрыгивала так, что создавала добрые семь-восемь баллов по шкале Рихтера. Рухнул буфет, а за ним — и дерево-осветитель. — Это Сирокко Джонс. Двадцать лет прошло — и я все-таки выманила ее на поединок.

Тогда все стали напрягать зрение — и вскоре увидели, как неуклюжий прозрачный самолетик — сущая нелепость — закружил у них над головами.

— Давай вниз! — насмехалась Гея. — Давай вниз и сражайся, ты, трусливый заяц! Давай вниз, и станешь жрать свою же печенку, предательница вонючая, ты, убийца… ты, маловерная! Иди же! Иди ко мне!

Но самолет лишь продолжал нарезать круги.

Гея набрала побольше воздуху и проревела:

— Он выучится любить меня, Сирокко!

Опять ничего. Народ начал прикидывать, не ошиблась ли Гея. Богиня уже много лет рассказывала им про Сирокко Джонс. Наверняка явление той самой Джонс должно быть куда более эффектным.

Гея принялась носиться по всей Преисподней, подбирая и швыряя в небо все, что попадалось под руку: валун, слона, аппарат для приготовления воздушной кукурузы, Бригема и пятерых его разбойников. Самолет легко уклонялся от всех импровизированных снарядов.

Затем он качнул крыльями и нырнул. Ровный курс он восстановил метрах в ста от земли и теперь издавал громогласный рев. Трудно было поверить, что такая машина на что-то способна, но для толпы народа, которая уже многие годы видела по меньшей мере четыре фильма про войну в неделю, картина имела определенное тревожное сходство и с «Ф-86» в «Мостах над Токо-Ри», а быть может, и с «Джеп-Зеро», скользящим к здоровенной барже под названием «Аризона» в «Тора! Тора! Тора!». Или с сотнями других фильмов про воздушные бои, где самолеты налетают быстро и яростно и сразу открывают огонь. Только вот в тех фильмах действие обычно показывают с воздуха, где все летит тебе навстречу в ужасающем разноцветье, а не с земли, где в считанные секунды все прекращается.

Целый ряд храмов почти одновременно взлетел на воздух. Должен был последовать красочный выплеск огня, а хитрым ракетам следовало прорваться прямо во входную дверь — БАБАХ! — и ничего, кроме щепок и грибовидного взрыва. Самолет и впрямь начал обстрел, но вместо «трах-тах-тах» и аккуратных фонтанчиков грязи проклятые штуковины шли зигзагами, поворачивали и гнались за тобой. А когда догоняли, то взрывались почище гранат.

Затем Сирокко стала выполнять поворот — скоростной поворот. Она, должно быть, испытывала двенадцатикратную перегрузку, и, не будь там поля, Фея наверняка бы угробила самолет, вспахав землю кончиком крыла. А так она заходила снова, еще стремительней, выпуская все больше ракет, но начав огонь гораздо раньше — так, чтобы все успели как следует разглядеть собственную смерть. Самолет взмыл вверх, почти вертикально, и выпустил три пузатые бомбочки, а потом продолжал подниматься, пока не стал почти невидим. Повисел в небе — и снова стал падать. С такого расстояния невозможно было прицелиться. Нет, сказали они, это что-то сверхъестественное, так не бывает — но бомбы шлепнулись прямо на крыши съемочных павильонов, едва успели обитатели Преисподней досчитать до трех. Раз, два, три — и все павильоны стали историей.

Люди и гуманоиды, естественно, уже наделали в штаны от страха, но фотофауна была просто в экстазе. Что за кадры! У транспортировавших камеры вертолетов, способных поднять пять-шесть панафлексов, цеплявшихся к их опорам, образовалась свалка. Большинству операторов удалось запечатлеть летящие ракет, увиденные с позиции мишени — кадры, которые до сей поры никто не делал. Какой срам, что им не удалось выжить, чтобы доставить необработанный материал к проектору!

К тому времени Преисподнюю уже окутал такой дым, что невозможно было сказать, откуда Сирокко зайдет в следующий раз. Все прислушивались к громогласному реву моторов, слышали, как нарастает их гул. И вот на них снова обрушилась Фея. Из-под брюха самолета полилось жидкое пламя. Струя выгнулась в воздухе… и чудесным образом коснулась земли в сотне метров от побоища — в полукруге с Преисподней в центре. Позднее те, кто выжил, дружно согласились, что ошибкой это быть не могло. Для этого Джонс обладала дьявольской точностью. Она просто демонстрировала, что есть у нее в распоряжении, и предлагала задуматься. Большая часть толпы с тех пор провела много времени в раздумьях о напалме.