Владимир Колотенко - Тебе и Огню

Милая Тина... Как же ты... Спасибо за крыло!

И мне не стыдно...

И вот ещё: «...чтоб КТО-ТО понял...».

Кто?

«...но я опять одна, опять одна. Мне мало ветра, света, мало веры. Ты продержись немного на краю...».

Это - край...

Держусь... Как могу...

«Я рвусь к тебе сквозь толщу бытия - трещит на скулах лаковая кожа. Я храмы воздвигаю из песка... Волна прибоя на тебя похожа!».

Лаковая кожа...

Тинка, ах, милая моя Тинка, как же ты знаешь меня! А ведь мы с тобой нашей соли ещё и не пробовали... У нас ещё пуды и пуды её... Впереди. Правда?..

Нет-нет, твои храмы - из хрусталя! Если не из углерода, из чистого углерода! Да! Всё золото мира твоим алмазным россыпям и в подмётки не годится! Нет! Не-э! Не годится.

Да, и вот ещё что!

- Лаковая кожа, - говорит Лена, - это, конечно, надлом, трещина... Ваша Пирамида хрустнула по оси или по какой-то из граней... Вот Тина и...

И никакая я не волна прибоя. Если бы, ах, если бы... Если бы я мог стать волной и ластиться у твоих ног, лаская лодыжки, звеня твоими колокольчиками... Твоими звонкими колокольчиками...

- И это длилось всю ночь и весь следующий день, и потом, и после... По всем странам и континентам (браво, массмедиа!), всё гудело, вся история была перед глазами, всевсевсе, кого только можно было впихнуть ...

- И что Юля всё это смогла рассказать?

- Разве можно втиснуть историю мира в твой мозг за какие-то полчаса.

Мне снятся птицы, много птиц и... камни...

Я их собираю... собираю...

В корзину...

- Что-то снова будешь строить? - спрашивает Лена.

Тинины камни и камешки... Краеугольные! Вот фундамент нашего неизбежного будущего! Хватило бы корзин!

- В этом мире нет ничего лучшего, чем строить! Из Тининых... Теперь - из Тининых!

- Ладно, едем уже... каменщик... Масон?..

- Послушай, Рест, вот ты тут мне уже который год подряд рассказываешь о вашей Пирамиде... Но я ни разу не слышала...

- Который год?

- Да уже, слава богу, так давно, что трудно даже упомнить...

- И... и что?

- Для кого вы её строили, вашу Пирамиду, ты можешь сказать?

- Мать, ну ты даёшь! Для людей, для кого же ещё!

- Я ни разу не слышала, чтобы ты назвал хотя бы одного нормального человека, кто бы испытал радость от... Тебе даже Тина, ты говорил, говорила, что в вашей Пирамиде нет людей. Ну, помнишь, она говорила: «Здесь нет людей! Нет работающих, растящих детей. Больных. Старых. Детей. Подростков. У вас - это биомасса».

Это для меня препервейшая новость - нет людей!

- Тина? Откуда ты это знаешь? И как это... Тина?!

И надо же так едко и солоно: «Биомасса»!.. Бззз... Кисель какой-то... Жижа...

- Да-да, Тина, Тина! Я помню, как ты возмущался. Я помню её слова слово в слово: «Это - биомасса».

Не помню, чтобы я с кем-нибудь обсуждал наши с Тиной поступки и мысли. Даже Лене я стараюсь не всё рассказывать. Я еще не решился.

Надо же - биомасса! Жуть! Люди - как плесень на лице планеты...

- Стоп-стоп! Как это нет людей?! Мы же...

- Ну да! Нет! Все у вас то вожди, то фараоны, то наполеоны, то навуходоносоры... Ни одного нормального человека!

- Нормального?

- Нормального. Рыбака, столяра, шахтёра, продавца пончиков или рыбы... На худой конец - штукатура или садовника. Горничных-то, небось, в вашей Пирамиде полно! Кто за вами моет и подметает? Чистит пепельницы и меняет бельё?

- Мы почти не курим...

- А кто для вас растит хлеб, варит сталь и колупает угольные пласты?

Н-да... Вопросик...

- Зачем нам ваша сталь и ваш уголь?

- Хм! Рест, не строй из себя придурка.

- Н-да... Надо признать...

Но назвать наших простой биомассой!.. Я тоже помню, как Тина это сказала: «У вас нет людей».

- А Валерочка, а Переметчик?

- Но это же шушера! Швондеры и шариковы, шматковы и швецы... Это - не люди! Плесень, амёбы и планарии... Планктон! А нормальных - ни одного!

- Ни одного?!

- Посмотри на себя в зеркало - ты же урод!

- Я? Урод?!

- Не урод, так уродец... Вы же кроме собственного носа ничего не видите! А мир полон людей, сильных и слабых, молодых и старых, толстых и худых...

- Да знаю я, знаю... Мы ведь и хотели указать...

- ...голодных детей...

- У нас была надежда...

- Мостить дорогу благими намерениями...

Лена вдруг становится беспощадной. С ней такое случается. Её вдруг прорывает. Одно дело слушать меня и записывать и совсем другое - осознавать и жить моими заботами. И осмеливаться судить.

Лена - смелая! Она тоже судит! И неё тоже блестят глаза.

- Лен, остынь, - прошу я. - Я, горбатый, знаю, что я горбат. Пощади, плз... Мы же...

Вдруг звонок...

- Да, - говорит Лена, - выезжаем... Да, всё готово... Да, он готов... Он думает...

Она слушает и только смотрит на меня.

- Да, - улыбается она, кивнув, - он давно готов.

Дождь - как из ведра! Куда в такой дождь?

- Собирайся, - говорит Лена.

- Посмотри в окно. Мы остаемся!

Лена тотчас соглашается - остаёмся! Не знаю, чему она так рада.

- Хорошо, - говорит она ещё через час, - так что там наш Жора?

Ну и дождяра! И ветер, и ветрище какой...

- Чайку хочешь? - спрашивает Лена.

Штормовое предупреждение - как оправдание нашего уединения. Мы остаёмся!

- Жалюзи надо бы закрыть...

Какое, к чёрту, «выезжаем»!

- Так что там наш Жора со своим Иудой, - спрашивает Лена, - давай, рассказывай...

- Я только дымоход закрою, - говорю я.

Вот и свет отключили...

- И вот Жору, - говорю я, - оседлавшего, так сказать, крест, как мустанга, удалось-таки установить вертикально. Крепенько! Многие пытались пошатнуть крест - проба на прочность - пинали его и ногой, и плечом, натужно, даже принесли шест какой-то, чтобы раскачать - ни-ни. Крепко впечатали. Основание утрамбовали камнями и залили цементным раствором - так надёжнее! Всё это время Жора рвался подсказывать, поправлять, что-то выкрикивал... Даже негодовал.

ОТСЮДА - ЖОРИН КЛОН!!!

Мне бы тоже было любопытно посмотреть на себя со стороны, поучаствовать в собственном распятии... Не распятии, конечно! Но в чём-то таком... В каком-то экстриме с сумасшедшинками...Чтобы дух захватывало! Не знаю, не знаю... В этом есть какой-то изысканный мазохизмчик... Да-да, какая-то щемящая изюминка... Надо же было столько лет жизни строить эту Пирамиду... на песке! чтобы в самом конце устроить Жоре Голгофу! Что, жизнь - коту под хвост?! И не одну жизнь!

- Такое бывает, - говорю я, - жертвы неизбежны.

Эти жертвы ещё наддадут мне жару.

- Хорошо, - говорит Лена, - ты вот что ещё мне скажи...

Она усаживается в кресле поудобней, в ожидании новых подробностей.

- Вот Тина, - говорит она, - я до сих пор не могу взять в толк...

Теперь Лена задумывается, барабанит своими пальчиками по подлокотнику кресла. Сигарета в другой руке.

- Тина, - произношу я. - Хорошо что напомнила! Тина...

- Что, если бы Жоре, - говорит Лена, - удалось убедить Тину в том, что...

- В чём?

Жора никогда не стал бы убеждать Тину делать то, в чём сам не был уверен.