Владимир Колотенко - Стена плача

- И ты сделал фотки?

- Я потом не смог найти эти кадры.

- Как так?

- Вот такая история с фотоаппаратом, - повторяю я, - они пропали! Но я собственными глазами видел... И вот оказался с носом - руки мои... В них просто зияла пустота! А ведь руки не должны быть пусты, понимаешь?

Лена не понимает: при чём тут руки? А мне нечем тут ей помочь. Вот так Тина и выскользнула из моих рук, навек их опустошив...

- Навек? - спрашивает Лена.

- Я до сих пор не могу взять в толк... А, ладно... Что уж теперь... Остаётся теперь одно - ждать...

- Ждать чего? - спрашивает Лена.

На это мне нечего сказать.

- Вскоре наш архипелаг Пирамиды, - продолжаю я, - насчитывал до сорока островов.

- Почему сорок?

Я тоже встал, повесив ножовку на сломанный сук. Лена стояла с закрытыми глазами, подставив лицо лучам яркого солнца: явно не Нефертити! Не Венера Милосская, ни Милетская, не Аспазия, не Таис Афинская... Не «Мадонна в гроте» и не «Мадонна в скалах» и даже не «Сикстинская»... Не Мона, не Лиза и не Гала... и даже не Мерилин Монро с Наташкой Королёвой (или как там её?) и Веркой Галушкой (или как там её?)...

Лена!..

И сожалею я лишь об одном: я - не Рафаэль Санти!

Вот мир тишины!

Абсолютный покой и сердечная щедрость!

Я всю жизнь этого жаждал!

- Одно перечисление их названий, - говорю я, - заняло бы несколько часов. Назову лишь некоторые из них. Мы старались, чтобы сеть наших Пирамид покрыла большую часть поверхности земного шара. В основном это были острова океанов, экваториальный пояс, но были и северные районы, и южные, большие острова, скажем, Гренландия или Мадагаскар, и маленькие, скажем, остров Ситэ или малюсенький островок Мелла Гибсона, любезно согласившегося участвовать в нашем проекте.

- Ситэ?.. Остров Ситэ? Это тот, что?..

Нет, не Леда и не Афина Паллада...

- Да, сердце Парижа. Нам было интересно, как миллиардеры этого клочка земли раскошелятся на создание нашей Пирамиды в своем денежном царстве. И Ситэ, и Сен-Луи, там, где Бодлер в свое время...

- Послушай, но ведь Гибсон...

- И теперь Мелл - наш сосед.

- И, конечно, Мон-Сен-Мишель, - говорит Лена.

- И, конечно, Мон-Сен-Мишель, - говорю я. - Аббат Хильдеберт тысячу лет тому назад уже знал, что здесь мы выстроим нашу Пирамиду.

- И Крит и Санторин?

- И Санторин, - говорю я, - с его былыми как кусочки рафинада домиками и с его затаившимся на время вулканом...

- Что же все-таки вам удалось? - спрашивает Лена.

И явно не Маха...

- Многое. Только вот скупость... Победить в человеке скупца не удалось даже Иисусу. Зато они, эти богатеи откупались и жертвовали нам немалые деньги. Клинтон, скажем, в Давосе особенно ратовал за благотворительность. У него и мысли не мелькнуло о том, что дело не в благотворительности, а в жутком перекосе...

- Что перекошено?

- Распределение! Как же! Это ж понятно даже... Блеснуть благородством - им это нравится. Жертвоприношения в виде благотворительности они обожают.

- Но Нотр-Дам де Пари до сих пор...

- Что с ним станется? Он легко вписался в архитектонику нашей Пирамиды и сегодня каждый житель этого острова...

- Живет в вашей Пирамиде?

«Симфония в белом»? Похоже...

- Стал щедрее. Это - много. Он качнулся в сторону света. Это, повторяю, значит очень много и многого стоит! Дорогого!

- Почему только острова? - спрашивает Лена. - Это напоминает мне лепрозории или резервации индейцев.

- Острова - название условное. У нас есть остров Крым, острова Ватикан и Монако, Лихтенштейн и Гонконг, Тибет и Лас-Вегас...

- А как, кстати, ваш принц Альберт? Он построил Пирамиду в Монако?

- Ему больше по душе Северный полюс. Он покорил его так же легко, как...

- И на мировой карте счастья эти ваши места...

- Есть и острова-города: Париж, Рим, Нью-Йорк, Дели, Пекин... И острова-государства: Ватикан, Лихтенштейн, Монако...

- А острова-континенты?

- Мы были в шаге от этого. На карте мира это были острова совершенства в мировом море человеческой глупости.

- Были?

- Были, конечно. Наша всевсленская Пирамида сегодня бы уже... Да...

И Пальмира, и Бермуды, и множество других аномальных мест на планете... Нам все-таки и там удалось...

Лена восхищена:

- Вы бесстрашны!

- Мы приходим с добром, а добро понимаемо на любом языке. Были, конечно, и промахи...

- Вы теряли людей?

- Но не веру.

- А нашли, нашли то, что искали? Символ новой эры?

- Пирамида!

- Но, пардон, египтяне...

- На новом витке. Египтяне совсем не знали геномики. Ни геномики, ни генетики... Пирамида с Иисусом на самой вершине, точно таким, как в Рио и в Санто-Доминго, да-да, Пирамида с Христом на вершине...

- А что Тина, она появилась у вас? Вы её тоже... Руки твои ощутили её непустоту?.. Наполнились ею!

- Да какая там Тина?! При чём тут ваша Тина?!

Напоминание ни с того, ни с сего о Тине вывело меня из себя. Я же мог писать ей такие... ммм... такие письма!

- Извини, - произносит Лена, виновато улыбаясь, - я не хотела... У тебя снова глаза...

- Побелели?

- Нет, как у Иисуса - позеленели...

- Извини, - произношу я, - я погорячился.

- Слушай, - говорит Лена, - выбрось ты эту Тину из головы! Делов-то...

Легко сказать!

И ещё мне нравилось её ревновать! Тину!

Но кого я ревную - пустоту?

Пустоту?!

Пусть!

Выбросить Тину из головы?! Во Ленка даёт-то!

Я мог бы писать ей такие письма!

И ведь это не сон. Проснуться и сказать ей «Здравствуй, Тинка!» нельзя.

- Юсь, ты успеваешь? - спросил я.

- Всегда!

Между тем и Ленин, и Папа уже требовали к себе нашего внимания.

- Ты не хочешь помассировать мне спинку? - спрашивает Юля.

- Спинку?..

- Угу... У тебя это здорово получается...

Спинку? Спинку! Да я хоть... Хо! Ты ещё спрашиваешь...

- Раздевайся, - говорю я.

- Сам, - говорит Юля, - помоги мне...

- Ложись, - говорю я, - руки вдоль туловища, голову - набок...

- У меня нет туловища, - говорит Юля, - ты - не видишь!

Я вижу - нет! Божий дар!.. Ангел...

И вот я уже массирую... Легкими летающими движениями своих шёлковых ладоней снизу вверх, нежно-ласково вдоль позвоночника... и по ниточке ёе шёлковых позвонков... её шея, её плечи... ангельские крылышки-лопатки и рёбрышки... Слюнки катятся... Её поясница, требующая усиленной ласки, её...

Чтобы не раствориться в процедуре и не потерять под ногами землю, я заставляю себя слушать Юлино полусонное бормотание:

- ...и я в состоянии творческого вожделения...

Ясное дело...

- ... ищу мысль... идею, прекрасную как... утренняя звезда...

Юлины мысли меня всегда восхищали, а их поиск - приводил в трепет! Юлька в поиске - это чудо неземной красоты!

- ...как исчезающая росинка...

Я чувствую, как и я наполняюсь её росой.

- ... ловлю... ловлю... в предвкушении божественного экстаза красоты...

В предвкушении экстаза неземной красоты я едва держусь на ногах.