Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Прошло лето. Глоуэну исполнилось уже двадцать лет — через год наставал «день самоубийства», как его называли некоторые шутники. Глоуэн не знал, на что надеяться, но и отчаиваться тоже не было повода. Показатель его статуса все еще равнялся 22 — могло быть хуже, но могло быть и лучше.

В следующий смоллен Арлес привел Друзиллу ко-Лаверти, в качестве своей гостьи, на официальный ужин в пансионе Клаттоков — к очевидному удивлению и неодобрению Спанчетты.

Арлес притворился, что не замечает реакцию матери. Друзилла была в самом развеселом настроении и тоже полностью игнорировала Спанчетту, что заставило последнюю еще заметнее помрачнеть.

Во время ужина Арлес вел себя с императорским достоинством и говорил мало, причем только с Друзиллой и только конфиденциальным полушепотом. Он очень тщательно оделся — в черный китель, красновато-коричневые брюки и белую рубашку с широким голубым поясом. Наряд Друзиллы был не столь консервативным и даже чрезмерно экстравагантным. Ее длинное вечернее платье с низким декольте было сшито из перемежающихся полос черного, розового и оранжевого сатина. Ее розовато-белобрысые локоны увенчивались черным тюрбаном с высоким черным султаном из перьев, а уши заострялись сверху черными театральными накладками из костюма лесного эльфа. Бравурным противоречием цветов ее внешность превосходила даже ярко-лиловое с красным одеяние Спанчетты, в связи с чем Спанчетта, в тех редких случаях, когда она снисходила до того, чтобы взглянуть на подругу своего сына, всем своим видом выражала глубочайшее отвращение.

Друзилла, однако, не проявляла ни тени смущения. Она громко, весело и часто смеялась, иногда без какой-либо понятной окружающим причины. Она делилась своими мнениями со всеми, кто беседовал за столом, подшучивая и поддразнивая, очаровывая новых знакомых многозначительными кивками и улыбками, надуванием губ и подмигиванием.

Шард, исподтишка наблюдавший за происходящим, заметил Глоуэну: «Признаюсь, я в замешательстве! Разве она не из числа особо приближенных подружек Намура?»

«По-моему, с Намуром она порвала. Точнее, он с ней порвал. А может быть, это всего лишь сезонное увлечение — Друзилла все еще сопровождает «Лицедеев» в поездках».

«Она уже давно не девочка. Флоресте предпочитает грациозных юных созданий».

«Друзилла больше не выступает. Она помогает Флоресте организовывать поездки и обслуживать труппу».

«Арлес выглядит как кот, только что поймавший большую жирную мышь. А это приводит меня в еще большее замешательство. Можно было бы подумать, что Арлесу теперь не до прекрасного пола».

«Меня это тоже удивляет. Но дело выглядит так, что, возможно, была допущена какая-то оплошность. Нет никакого сомнения к тому, что Друзилла относится к числу представительниц так называемого «прекрасного пола»».

«Относится, — Шард отвернулся от Арлеса и его подруги. — Рад, что это не мое дело».

«Что это с Арлесом? По-моему, он собирается произнести речь!»

Арлес поднялся на ноги и некоторое время стоял, улыбаясь и обозревая сидящих за столом — по-видимому, он ожидал, что все почтительно замолчат. Не дождавшись тишины, Арлес постучал по своему бокалу ножом: «Прошу внимания! Будьте добры! Я желаю сделать объявление! Все вы, наверное, заметили — вы не могли не заметить! — что рядом со мной сидит роскошное, сногсшибательное создание, многим из вас известное как достопочтенная и выдающаяся Друзилла ко-Лаверти. Ее таланты уступают только ее очарованию, и уже несколько лет она помогает Флоресте и его «Лицедеям» воплощать в жизнь свои чудеса. Но все меняется! Снизойдя к моим мольбам, Друзилла согласилась окончательно присоединиться к славному роду Клаттоков. Надеюсь, я достаточно ясно выражаюсь?»

Арлес ожидающе обвел взглядом длинный стол — послышались жидкие вежливые аплодисменты.

«Могу посвятить присутствующих в еще более важную тайну! Сегодня мы подписали контракт, и наш союз заверен регистратором. Дело сделано!»

Арлес поклонился, внимая поздравлениям собравшихся. Друзилла высоко подняла руку, кокетливо наклонив голову, и пошевелила в воздухе пальчиками.

Шард пробормотал так, чтобы его слышал только Глоуэн: «Взгляни на Спанчетту. Она никак не может решить, устроить ей сердечный приступ или нет».

Арлес продолжал выступление: «Само собой разумеется, я не меньше вас поражен своей невероятной удачей! Мы без промедления отправимся в романтическое путешествие — в далекие края, в миры, полные легенд и загадочных тайн! Но мы вернемся, я обещаю! Во всей Ойкумене нет ничего лучше станции Араминта!»

Арлес уселся и несколько минут энергично отвечал на тосты и поздравления.

«В миры легенд и загадочных тайн, — задумчиво повторил Шард. — Откуда у них деньги? На такое путешествие Спанчетта Арлесу ничего не даст».

«Может быть, Друзилла разбогатела?»

«На подачках Флоресте не разбогатеешь. Все заработки «Лицедеев» отправляются прямиком в фонд нового Орфеума. Друзилле повезло, что Флоресте оплачивает ее поездки и предоставляет ей кров и пищу. Не думаю, что у нее остается что-нибудь, кроме карманной мелочи».

«Кто ее знает? Вдруг она чем-нибудь приторговывает?»

«Будем надеяться, что Арлес сможет оказывать ей практическую помощь в этом начинании».

На следующий день Арлес и Друзилла вылетели в космос на борту роскошного туристического звездолета «Лира Мирцеи» компании «Персейские трассы».

Вечером того же дня Шард поведал Глоуэну: «Тайное стало явным. Я перекинулся парой слов с Флоресте, и проблема внезапного богатства Арлеса исчезла. Нет у него никакого богатства, и у Друзиллы тоже. Как же они отправились «в миры, полные легенд»? Очень просто. Друзилла совершает регулярный рейс, организуя турне для «Лицедеев» — она этим занимается ежегодно. В качестве клиента, совершающего частые полеты в сопровождении труппы, Флоресте получает от транспортной компании существенную скидку. И Арлес, и Друзилла имеют право на приобретение билетов со скидкой, причем за Друзиллу платит театр. Таким образом, они понесут минимальные расходы. А что касается «миров легенд и загадочных тайн», то ими станут планеты, уже не впервые принимающие «Лицедеев» — Соум, Натрис, Лилиандер и Тассадеро. Все они скучноваты, на мой взгляд».

«Не могу себе представить, где они собираются жить после возвращения, — отозвался Глоуэн. — Надо полагать, Спанчетта не примет их с распростертыми объятиями».

«Вряд ли».

Глоуэн подошел к окну: «Я бы не прочь попутешествовать. Предпочтительно в сторону Земли».

«Подожди до следующего дня рождения».

Глоуэн угрюмо кивнул: «Ну да, когда меня зачислят в категорию «вспомогательного персонала», меня уже никто удерживать не станет — особенно если я пообещаю никогда не возвращаться».