Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Прошло несколько секунд. Дверь открылась — выглянул дюжий круглолицый увалень, ростом повыше Глоуэна. На нем была серо-коричневая ряса с капюшоном, закрывавшим все, кроме лица. Набычившись, увалень изучил Глоуэна с головы до ног: «Зачем, по-твоему, знак стоит? Ты что, читать не умеешь?»

«Я умею читать и видел знак».

«Тем хуже! Мы нарушителей не жалуем!»

Глоуэн отвечал нарочито сдержанно: «Я — капитан Глоуэн Клатток. Мне передали по телефону, что я должен постучаться и попросить провести меня к ордине Заа».

«Даже так! И что тебе тут нужно?»

«Я уже все объяснил по телефону».

«Объясни снова. Я не впускаю каждого пижона, разнюхивающего, где бы добыть сокровище».

Глоуэн с достоинством выпрямился: «Я не привык к такому обращению. Как вас зовут?»

«В данный момент это не имеет значения».

Глоуэн вынул список и зачитал шесть имен: «Вы упомянуты в этом списке?»

«Я — Мьютис, если тебе так нужно знать».

«Значит, вы участвовали в экскурсии на остров Турбен?»

«Ну и что?»

«Кто предоставил вам билеты?»

Мьютис поднял мясистую ладонь: «С вопросами обращайся к ордине. Посмотрим, что она тебе ответит».

«Я требовал провести меня к ней в первую очередь».

Мьютис пропустил это замечание мимо ушей: «Стой, где стоишь». Дверь захлопнулась у Глоуэна перед носом.

Глоуэн повернулся, спустился по ступеням и вышел на дорогу, после чего принялся ходить взад и вперед. Через некоторое время он остановился. «Не веди себя, как ребенок!» — сказал он сам себе. Даже замечать манеры Мьютиса было ниже его достоинства. Глоуэн вернулся на крыльцо, но встал спиной к двери, глядя на степи.

Услышав, как открывается дверь, он обернулся. Но снисходительно-насмешливое выражение лица, приготовленное им для Мьютиса, не пригодилось. За дверью стояло существо гораздо меньшего роста, гораздо стройнее Мьютиса. Мужчина или женщина? Глоуэн решил, что перед ним женщина. Возраст? Ряса и капюшон не позволяли точно сказать. Но, судя по лицу, ей было не больше тридцати пяти, может быть сорока лет. Даже закутанная в белую рясу, она казалась тощей; капюшон позволял увидеть только горящие черные глаза, короткий тонкий нос, кожу, почти такую же белую, как капюшон, и бесцветные, сурово поджатые губы. Ее расовое происхождение явно не имело ничего общего с зубенитами, которых Глоуэн наблюдал в автобусе. Стоя неподвижно в дверном проеме, она внимательно разглядывала Глоуэна с головы до ног — пожалуй, внимательнее, чем это допускалось правилами хорошего тона. Наконец она заговорила, низким грудным голосом: «Я — ордина Заа. Что тебе от меня нужно?»

Глоуэн очень вежливо ответил: «Я — капитан Глоуэн Клатток со станции Араминта на Кадуоле. Консерватор поручил мне навести кое-какие справки в вашей семинарии. Поэтому я и приехал».

Выражение лица ордины не изменилось; не было и никаких признаков того, что она собиралась впустить посетителя внутрь: «Могу только повторить свой вопрос».

Глоуэн по-военному слегка поклонился, чтобы показать свое понимание необходимости дальнейших разъяснений: «Я — офицер полиции станции Араминта, и по совместительству представляю МСБР. Предъявить мое удостоверение?»

«Не нужно. Так или иначе, это не имеет значения».

«Я сообщаю вам об этом только для того, чтобы вы не приняли меня за праздного посетителя. Мое расследование касается недавней экскурсии на остров Турбен, в которой участвовали шесть человек из вашей семинарии, — Глоуэн прочел шесть имен из списка. — Сами по себе меня эти люди не интересуют. Меня интересует, кто именно организовал это мероприятие».

Заа молча стояла в дверном проеме. Глоуэн сообразил, что не задал никакого вопроса. Холодный неподвижный взгляд ордины заставлял его нервничать. «Осторожно! — подумал он. — Не проявляй нетерпение, держи себя в руках!» Он спросил прежним, формально вежливым тоном: «Вы можете назвать имя организатора экскурсии?»

«Да».

«Как звали этого организатора?»

«Она мертва. Не знаю, пользуются ли мертвые именами».

«Как ее звали при жизни?»

«Ордина Сибилла».

«Известно ли вам, от кого Сибилла узнала об этих экскурсиях?»

«Да. И не затрудняйся задавать следующий вопрос — не вижу причины разглашать эту информацию».

«Каковы причины вашей скрытности?»

«Они непросты; для того, чтобы их понять, тебе потребовался бы некоторый предварительный опыт».

Глоуэн задумчиво кивнул и сказал самым сердечным тоном: «Если бы вы согласились выйти, мы могли бы присесть на ступенях, что позволило бы вам не стоять слишком долго. После этого вы могли бы вкратце разъяснить мне, в чем заключается такой «опыт» — в той мере, в какой это необходимо, чтобы я понял ваши побуждения».

Ордина Заа ответила ровным, невыразительным голосом: «Посоветовала бы тебе впредь воздерживаться от дерзостей и следить за собой. В тебе заметны тщеславие и агрессивность. Ты произвел плохое впечатление».

«Очень сожалею, — слегка опешил Глоуэн. — У меня не было такого намерения».

«Не вижу причины сидеть на ступенях и повторять сказанное дважды. Советую внимательно подумать о моих словах. Если ты хочешь получить дополнительные сведения, можешь войти в семинарию, но ты это сделаешь по своему собственному желанию, а не по приглашению. Это понятно?»

Глоуэн нахмурился: «Не совсем».

«На мой взгляд, я выразилась достаточно ясно», — возразила Заа.

Глоуэн колебался. Как тон, так и содержание предупреждения ордины намекали на некую неприятность, ответственность за которую он должен был взять на себя. Он открыл было рот, чтобы снова попросить разъяснений, но дверной проем уже опустел — Заа ушла.

Глоуэн не решался переступить порог. Но что могло с ним случиться? Он был офицером полиции. Если его задержат или станут принуждать к чему-нибудь, Керди известит командора Плока. Глубоко вздохнув, Глоуэн зашел в вестибюль с высоким потолком, каменными стенами и каменным полом. Вокруг никого не было.

Глоуэн немного подождал, но к нему никто не вышел. Слева короткий сводчатый проход вел в другое помещение с высоким потолком — нечто вроде небольшого конференц-зала, вымощенного квадратной плиткой из черного камня. Дальняя стена прерывалась тремя высокими узкими окнами — бледные наклонные лучи звезды Зонка озаряли длинный дощатый стол, прилежно выскобленный за многие годы настолько, что прожилки твердого дерева выступали заметным рельефом. Стол окружали тяжелые деревянные стулья; вдоль стен тянулись скамьи. В самом конце зала, в тенях, стояла Заа.

Заа указала на скамью: «Садись, отдохни. Не теряй времени. Скажи все, что хочешь сказать».

Глоуэн вежливо пригласил ее сесть: «Вы ко мне не присоединитесь?»

Заа ответила непонимающим взглядом: «В чем?»