Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Председательница Хильва Оффо обратилась к прокурору: «Желаете ли вы выдвинуть возражение против убедительных доводов защиты?»

«Нет, ваша честь! Эти доводы в высшей степени абсурдны».

«Не думаю, господин прокурор. В логике ответчиков больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. В некотором смысле можно утверждать, что не только те, кто, по выражению господина адвоката, «разжигал костры», но и каждый гражданин станции Араминта, живой и мертвый, обязан взять на себя часть вины за происшедшее».

«Очень хорошо, ваша честь! — поднялся на ноги Эльвин Лаверти. — Давайте рассмотрим заявление представителя подсудимых. По его словам, так как никому не разрешено жить на атолле Лютвен, никто фактически там не жил. По сути дела защита утверждает, что на вершинах гор не может быть камней потому, что законы физики не позволяют камням катиться вверх по склону. Пусть будет так! Допустим на какое-то время, что подсудимые имели право ожидать отсутствия какого-либо человеческого поселения на атолле Лютвен, что они намеревались лишь восстановить красоту первозданной природы и не занимались ничем, кроме разжигания костров. Факты, однако, а именно тысячи обугленных тел, свидетельствуют о том, что на месте преступления — простите, на месте восстановления условий окружающей среды — неоспоримо находились люди. Кто были эти люди, не имеет значения. Может быть, это были граждане станции Араминта, отправившиеся на атолл Лютвен провести отпуск и устроившие пикник. А теперь, если достопочтенный представитель подсудимых соизволит свериться с уголовным кодексом, он обнаружит, что преднамеренное разжигание костров без разрешения, приводящее к смертельному исходу, может рассматриваться как преднамеренное убийство — в зависимости от обстоятельств дела. Следовательно, даже если подсудимые обвиняются лишь в разжигании костров без разрешения, они заслуживают сурового наказания».

Адвокат обвиняемых, несколько упавший духом, сказал: «Не могу ничего прибавить к моему предыдущему заявлению, логика которого неопровержима и должна послужить основанием для решения суда».

Хильва Оффо наклонилась вперед: «Вы хотите сказать, что подсудимые руководствовались исключительно желанием устранить загрязнение окружающей среды, когда они подожгли Йиптон?»

«Там никто не жил, ваша честь! Я это доказал — следовательно, какими другими мотивами могли бы руководствоваться подзащитные?»

«Господин адвокат, вы сделали все, что могли, и ваша аргументация отличается почти безукоризненной логикой, хотя и применима исключительно к воображаемым ситуациям. Наш суд — и я думаю, что мои коллеги со мной согласны, — Хильва Оффо взглянула налево и направо, — отвергает вашу гипотезу. Тот факт, что подсудимые располагали тайно приобретенными боевыми летательными аппаратами и очевидно планировали вооруженное восстание, лишь подтверждает справедливость предъявленных им обвинений».

Адвокат молчал. Судья Ведер спросил: «Кто из обвиняемых управлял боевыми автолетами?»

Адвокат повернулся к скамье подсудимых: «Кто-нибудь желает ответить? Я не могу повлиять на исход этого дела, он предрешен».

Торк Тамп спокойно сказал: «Я управлял одним автолетом, Фаргангер — другим. Мы настояли на том, чтобы в одной машине находился Джулиан Бохост, а в другой — Роби Мэйвил. Нам они были нужны в качестве заложников. В противном случае остальные удрали бы раньше времени в космос и оставили бы нас одних отдуваться за их проделки. Пока эти два болвана были под рукой, мы знали, что Вержанс и ее подручные подождут нашего возвращения».

Клайти Вержанс поднялась на ноги и громко воскликнула: «Я хотела бы сделать заявление!»

Хильва Оффо резко отозвалась: «Я не потерплю никаких доктринерских разглагольствований! Наш суд — не трибуна для выражения личных мнений. Если вы не готовы признать свою вину или обосновать свою невиновность вещественными доказательствами, придержите язык!»

Госпожа Вержанс обиженно села. Хильва Оффо продолжила: «Все присутствующие прекрасно понимают, каким должно быть решение нашего суда. Подсудимые виновны в чудовищных преступлениях. Все они приговариваются к смерти. Казнь состоится через неделю».

Заключенных увели. Клайти Вержанс маршировала, выставив вперед квадратный подбородок — ее раздражало то, что ей не позволили продемонстрировать ораторское искусство и разразиться речью по поводу такого торжественного события. Джулиан брел, опустив голову; за ним едва волочил ноги Роби Мэйвил. В арьергарде шли Торк Тамп и Фаргангер — они о чем-то тихо говорили, не проявляя никаких эмоций.

Зал показательных процессов опустел. Глоуэн и Уэйнесс направились в «Старую беседку» и нашли свободный столик снаружи. Им подали гранатовый сок со льдом. Некоторое время они молчали. «Скоро все это кончится, — сказал Глоуэн. — По правде говоря, не выношу судебные процессы, они у меня вызывают тошноту и слабость в коленях. Может быть, карьера в бюро расследований — не для меня».

«Как это может быть? — изобразила удивление Уэйнесс. — Ты — самый молодой командор за всю историю станции Араминта! Все говорят, что в один прекрасный день ты займешь кресло Бодвина Вука».

«Этому не бывать, — проворчал Глоуэн. — Бодвин никогда не уйдет на пенсию. А, ладно! Неважно! Расслабляться нельзя — Намур и Симонетта все еще на свободе, и никто толком не знает, где они могут прятаться. Может быть, они сидят в подводной лодке где-нибудь посреди океана».

«На Эксе они не выживут. Они могли бы как-то существовать на Трое, в одной из летних дач для туристов, пока не кончится провизия. Кроме того, они могут высадиться на Дьюкасе, но куда они пойдут? Неделя не пройдет, как их сожрут какие-нибудь хищники».

«Их единственная надежда — космодром на станции, но теперь его охраняют днем и ночью».

«Значит, их скоро поймают, — уверенно сказала Уэйнесс и взяла Глоуэна за руки. — Вспомни! Через две недели мы поженимся, и ты сможешь жить спокойно до конца своих дней».

«Это было бы неплохо. Мне нравится спокойствие».

Уэйнесс надулась: «Ты сейчас так говоришь. Рано или поздно тебя одолеет охота к перемене мест».

«Возможно. А тебя?»

Уэйнесс задумалась: «До сих пор нашу жизнь нельзя было назвать спокойной».

Они тихо сидели, вспоминая о событиях, определивших их настоящее, и пытаясь представить себе будущее.

Беженцам из Йиптона, ожидавшим перевозки на другие планеты, предоставили кров и пищу в четырнадцати лагерях вдоль Мармионского побережья.

От теплого ветра их достаточно защищали палатки, односкатные навесы и хижины, сооруженные из хвороста и пальмовых листьев. Достаточно калорийное питание обеспечивалось пекарней и синтезатором белковых брикетов; в дополнение йипы получали консервы из складских запасов станции и пользовались любой возможностью добыть пропитание на месте. В реке Мар водились мидии, угри, нередко полные икры, и небольшие земноводные; по берегам можно было собирать семена, орехи, стручки и некоторые овощи. Женщины и дети бродили по покрытой лужами отливной полосе, собирая съедобных морских улиток — они умели избегать ядовитых желтых морских жаб, не наступать на шиповатые кораллы и заблаговременно замечать появлявшиеся временами стайки трубочников; они даже ловили трубочников сачками и варили из них уху. Бригады работников со станции Араминта поддерживали порядок, оказывали медицинскую помощь и регистрировали данные обитателей временных лагерей — их имена, возраст, пол и гражданское состояние.