Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

«Рад, что вы меня поняли, консерватор. А теперь мне пора домой. Впрочем, осталась одна деталь: надеюсь, мое имя не будет фигурировать в ходе расследования. Это значительно осложнило бы мои взаимоотношения с другими обитателями пансиона Клаттоков».

«Твое имя не будет упомянуто».

Уэйнесс проводила Глоуэна до двери и крепко обняла его: «Я даже не пытаюсь тебя благодарить, у меня слов нет».

«И не нужно никаких слов! Представь себе, как бы я себя чувствовал, если бы с тобой что-нибудь случилось!»

«Я чувствовала бы себя еще хуже». Поддавшись внезапному порыву, она подняла лицо и поцеловала Глоуэна в губы.

«Ты это только из благодарности сделала?» — поинтересовался Глоуэн.

«Не только».

«Давай еще раз поцелуемся, чтобы я понял, чем еще может объясняться такое поведение».

«Мама идет! Она тоже не прочь это узнать. Спокойной ночи, Глоуэн».

Дело шло к полуночи. Когда Арлес вернулся домой, Спанчетта уже его ждала. Внимание Арлеса было рассредоточено, и он еще не успел окончательно решить, на какой версии событий ему следует остановиться, в связи с чем ему пришлось импровизировать — в то время как Спанчетта устремила на его лицо немигающий взор.

Спанчетта не скрывала своего скептицизма: «Имей сострадание, Арлес! Выслушивать ложь оскорбительно; еще более оскорбительно понимать, что тебя принимают за дуру. Ты полностью запутался в своей истории. Насколько я понимаю, ты договорился встретиться с девушкой на пляже, чтобы помочь ей сделать домашнее задание. Кто эта девушка, кстати? Надеюсь, не эта жуткая Друзилла?»

«Друзилла не жуткая и в школу не ходит, — пробормотал Арлес. — Теперь она рекламирует спектакли «Лицедеев»».

«Так кто же сегодняшняя девушка?»

Арлес помнил, что самые удачливые лжецы говорят правду в той мере, в какой это возможно: «Если тебе так хочется знать, это Уэйнесс Тамм из Прибрежной усадьбы. По правде сказать, она довольно распутная особа — хотя, конечно, тщательно выбирает партнеров».

«Ммм, — промычала Спанчетта. — Настолько тщательно, что огрела тебя дубиной по голове и поставила тебе чудовищный фонарь под глазом, когда ты к ней начал приставать?»

«Конечно, нет! Когда я пришел на пляж, там была пара пьяных туристов — они к ней лезли и не пускали ее домой. Я на них набросился и хорошенько их проучил, но при этом мне самому влетело несколько раз. Думаю, мне не следует ходить в школу до тех пор, пока не пройдет синяк. У меня все лицо опухло».

«Об этом не может быть и речи! — отрезала Спанчетта. — Ты больше не можешь пропускать занятия».

«Но я выгляжу, как чучело огородное! Все будут приставать с вопросами — что я им отвечу?»

Спанчетта пожала плечами: «Очевидно, что ты никому не собираешься говорить правду. Поэтому тебе ничего не мешает сказать, что ты вывалился из кровати. Или что ты играл с бабушкой в ладушки».

Таким образом, на следующее утро Арлес волей-неволей приплелся в лицей где, как он и опасался, его внешность привлекла всеобщее внимание. Когда его спрашивали, что случилось, он следовал совету матери и отвечал, что свалился с кровати.

Уэйнесс и Майло тоже пришли в школу, как обычно, но полностью игнорировали Арлеса. После занятия по социальной антропологии Арлес подождал Уэйнесс в коридоре. Она молча прошла мимо, но Арлес позвал ее: «Уэйнесс, я хочу тебе что-то сказать».

«Говори, но побыстрее».

«Ты же не приняла меня всерьез вчера вечером?»

Уэйнесс плотно сжала губы и отвернулась. В конце концов она тихо сказала: «На твоем месте я постыдилась бы даже затрагивать эту тему».

«Я стыжусь, в своем роде. Кажется, я слишком сильно возбудился, так сказать, — Арлес попытался изобразить кривую ухмылку. — Ты же знаешь, как это бывает».

«Я думаю, что ты хотел меня убить».

«Ничего подобного! — махнул рукой Арлес. — Зачем ты придумываешь какие-то ужасы?»

«Ужасы, это уж точно, — поежилась Уэйнесс. — Я больше не хочу об этом говорить».

«Один вопрос! Вчера вечером кто-то огрел меня по голове. Кто?»

«Зачем тебе знать?»

«Ха! Неужели не понятно? Это было подло в высшей степени! Полюбуйся, какой у меня смехотворный синяк!»

«С жалобами можешь обращаться к моему отцу. Он скоро тебя вызовет».

«У меня нет никаких дел к твоему отцу, — буркнул Арлес. — С моей точки зрения, чем меньше мы будем вспоминать об этой истории, тем лучше».

Уэйнесс только пожала плечами и отвернулась.

Через два дня, во время полуденного перерыва, когда Арлес выходил из школьного кафетерия, ему преградили путь четыре натуралиста в военной форме. Арлес побледнел, переводя взгляд с одного на другого: «Что вам нужно?»

«Вас зовут Арлес Клатток?»

«И что же?»

«Пройдемте».

Арлес отступил на шаг: «Одну минуту. Куда? И зачем?»

«Мы направимся в Прибрежную усадьбу, где с вами поступят по закону».

Арлес отступил еще на шаг и попытался привлечь на свою сторону окружающих, громко возмутившись: «Здесь станция Араминта! Ваши законы у нас недействительны».

«Законы Общества натуралистов действительны на всей территории Кадуола. Не отнимайте у нас время».

Протестующего и вырывающегося Арлеса поместили в автофургон и отвезли в Прибрежную усадьбу. Когда Спанчетте сообщили о происходящем, она прежде всего позвонила домоправителю Фратано, а затем Бодвину Вуку — но ей ответили, что обоих представителей местной власти уже вызвали в Прибрежную усадьбу.

Фратано и Бодвин Вук вернулись через несколько часов после полудня. Оба ответили на звонки Спанчетты и заверили ее в том, что Арлес легко отделался — он замышлял преступление, наказуемое смертной казнью, но его вовремя остановили.

Вечером того же дня Арлес вернулся на станцию Араминта — его высадили в Квадратном парке. Бледный и подавленный, он распространял запах антисептических мазей. По иронии судьбы, как раз в тот момент, когда Арлеса вытолкнули из автофургона, мимо проходила группа бесстрашных львов.

Клойд Диффин крикнул ему: «Где ты был, и что с тобой сделали?»

«Ну и ну, тебе здорово прищемили хвост!» — критически заметил Кайпер.

«И все из-за того, что ты надавал по морде паре пьяных туристов? — проблеял, давясь от смеха, Шугарт Ведер. — Вот незадача!»

«Все немного сложнее, чем вы себе представляете, — пробормотал Арлес. — Сейчас я не хочу об этом говорить... В любом случае, я уверен, что меня просто запугивают. Никто не осмелился бы со мной такое сделать».

«Ты мелешь какой-то бред, — сказал Ютер Оффо. — Постарайся собраться с мыслями и объясни нам толком, что произошло».

«Нет-нет, ничего. Это недоразумение. Этого просто не может быть».

«От тебя разит больницей, — поморщился Керди Вук. — Тебя от чего-то лечили? Ты, ненароком, не спутал врачей с пьяными туристами, и не попытался их отдубасить?»