Джек Вэнс - Ночной огонь

«Я не понимаю такую музыку, — угрюмо призналась Лиссель. — По-моему, ее не понимает ни один нормальный человек. Дорсен эта галиматья приводит в такое же замешательство, как всех остальных, но она вынуждена ее играть: репертуар определяется директором консерватории. Теперь она учит пьесу Джереми Каватерры и говорит, что она гораздо приятнее на слух».

«Надеюсь, я произвел достаточно хорошее впечатление?» — осторожно спросил Джаро.

«Какая разница? — пожала плечами Лиссель. — Леди Винзи думала, что ты — билетер или швейцар. Моей матери ты не понравился: она сказала, что ты — поддакивающий проныра без собственных мнений. Поза, в которой ты сидел — напряженная и неуклюжая — заставляла ее подозревать, что ты наделал в штаны».

«Вот еще! — фыркнул Джаро. — Если я еще раз когда-нибудь с ней встречусь, посмотрим, кто из нас наделает в штаны!»

Лиссель не ответила на это замечание.

Джаро вздохнул: «К счастью, мое внутренне равновесие — или моя гордость, называй это как хочешь — не нуждается в комплиментах».

Лиссель продолжала молчать. Она угрюмо откусила кусочек печенья, отодвинула поднос в сторону и смерила Джаро ледяным взглядом: «Странно, что ты упоминаешь о гордости и самоуважении! Когда Ханафер обзывает тебя туфтяком, ты только краснеешь и хлопаешь длинными ресницами». Она отвернулась: «Мне пора. А у тебя, конечно, полно своих дел и секретов. Не забудь заплатить своей банде, между прочим».

«Банде? Какой банде?»

«Не притворяйся, Джаро, у тебя это не получается! Ты нанял банду, чтобы они поколотили вчера вечером Ханафера и его приятелей».

«Никакой банды там не было. Я был один. Ханафер набросился на меня из кустов с тремя Ангелами Тьмы. Хочешь знать, как все это было на самом деле?»

Лиссель едва заметно кивнула. Джаро продолжал: «Вчера вечером я пошел с тобой на концерт в консерваторию. Как ты думаешь, почему?»

«А о чем тут думать? — с холодной издевкой произнесла Лиссель. — Это всем известно! Ты явился на концерт, чтобы втереться в семью с высокой репутацией и таким образом приобрести незаслуженный престиж».

Джаро улыбнулся: «Ты глубоко заблуждаешься! Я пришел в консерваторию, чтобы выманить Ханафера и его Ангелов. Я сделал все необходимое для того, чтобы он узнал о моем присутствии на концерте, и он проглотил наживку. Ханафер и его сообщники ждали меня в Пингари-парке, чтобы снова меня проучить. А я ждал их нападения. Я был один».

Глаза Лиссель округлились, она не верила ни единому слову: «Это невозможно! Ханафер сказал, что на них напали семеро громил двухметрового роста — скорее всего, наемники из племени коляков. Ты врешь, а я не выношу лжецов!» Она поднялась на ноги и собралась уходить.

«Подожди! Ты собираешься снова навестить Ханафера?»

«Собираюсь, сегодня вечером».

«Тогда потребуй, чтобы он сказал правду. Сообщи ему, что если они будут сочинять сказки, я подожду до тех пор, когда их выпишут из больницы, после чего, в один прекрасный вечер, снова их найду. Я буду один. И на этот раз я сделаю из них такое месиво, что они будут хромать, шататься и хвататься за поручни всю жизнь, как сломанные манекены. Ты сможешь это ему передать?»

Лиссель поежилась, повернулась и ушла, опустив плечи. Джаро проводил ее взглядом, удивляясь тому, что ему вдруг стало ее жалко.

На выпускной церемонии Джаро снова встретился с Лиссель. Он поинтересовался: «Ты расспросила Ханафера?»

«Я передала ему твое сообщение».

Джаро ждал.

Лиссель смотрела вдаль: «Ханафер сказал, что банды не было, что был только ты один. Он сказал, что ты дрался, как порождение ада, и что он до конца своих дней будет избегать тебя, как чумы». Она собралась уходить, но оглянулась: «Я сделаю то же самое».

Хильер зашел в свой кабинет в Институте и вспомнил, что забыл папку с документами — она должна была ему понадобиться на совещании комитета. Он позвонил домой; Альтея нашла документы и поручила Джаро срочно отвезти их в Институт. Вернувшись к телеэкрану, она заверила Хильера в том, что проблема решена, и что Джаро уже уехал.

Хильер облегченно вздохнул, после чего сказал: «Нам снова предлагают продать Приют Сильфид».

«Неужели? Опять этот паршивый Мильдун? Не стану иметь с ним дело, даже если он предложит мне драгоценности королевы Каха на золотом блюде!»

«Нет, не Мильдун. На этот раз ко мне обратился человек приятной внешности. Он вел себя с достоинством, а манерами напоминает судейского чиновника на пенсии. Он представился как Помфри Яйкс из фирмы «Выгодная недвижимость»».

«И что ты ответил господину Яйксу?»

«Сказал, что мы вот-вот улетим на Юшант и не можем даже обсуждать этот вопрос до нашего возвращения. Он пообещал связаться с нами позже. Я спросил его: какой клиент поручил ему приобрести нашу землю? Но Яйкс отказался сообщить имя клиента, сославшись на соглашение о конфиденциальности. Я попросил его не связываться с нами до тех пор, пока он не сможет сообщить имя клиента, заинтересованного в приобретении нашей собственности — и что, по существу, мы согласны вести переговоры только напрямую с покупателем. Он вежливо согласился учесть мои рекомендации, и на этом разговор закончился».

«Странно, что к нам продолжают приставать с этими предложениями! — рассуждала вслух Альтея. — Создается такое впечатление, что кому-то известно нечто, чего мы не знаем».

Хильер цинично усмехнулся: «В этом ты можешь не сомневаться».

«Великая тайна! Сам по себе ветхий старый дом практически ничего не стоит, он представляет ценность только для нас троих. Здесь тихо и мирно; мы слышим, как шелестят на ветру листья, а по ночам поют летучие мыши-трубадуры».

«Если кто-нибудь начнет застройку вдоль дороги Катцвольда, все изменится».

«Все это пустые разговоры. О застройке судили и рядили много лет, и ничего из этого не вышло».

«Верно, — согласился Хильер. — Но верно и то, что Приют Сильфид разваливается. Крыша протекает; нужно сменить окна в кухне, а бревна пропитать «констором». Все это требует денег, времени и усилий, а что мы получим в конечном счете, когда их затратим? Трескучий трухлявый сельский дом с покоробленными полами и покосившимися стенами. Рано или поздно Джаро будет жить самостоятельно и переедет, а мы останемся собирать пыль и зарастать паутиной вместе с нашим старым сараем».

«Никогда раньше не слышала, чтобы ты выражался в таком духе!» — удивилась Альтея.

«Надо полагать, я в плохом настроении».

«Я привязалась к старому дому. Не хочу его продавать и уверена, что Джаро тоже так считает».

«Хорошо! — сказал Хильер. — Но не заставляй меня лазить по приставным лестницам и красить стены».

Они поговорили еще немного, после чего Хильер сообщил: «Приехал Джаро с документами. Ладно, обсудим все это позже».