Джек Вэнс - Ночной огонь

Джаро и Скирль заявили, что с нетерпением ждут дальнейших подробностей, и Мэйхак продолжил рассказ. Несколько минут он посвятил описанию города как такового — его бульваров и роскошных зданий, царящей в нем общей атмосферы глубокой древности. Он рассказал о роумах, об их изящных костюмах и романтическом, даже страстном характере, в особенности свойственном хвастливым и необузданным молодым сорвиголовам.

Мэйхак безотлагательно направился в Коллокварий, где — последовав совету Бариано — отыскал советника Тронсика дин-Стама и вручил ему ходатайство. Вопреки опасениям Мэйхака, Тронсик, уже поседевший человек крепкого телосложения, проявил дружелюбие и даже гостеприимство. Он предложил Мэйхаку остановиться у него во дворце, и Мэйхак был рад принять его предложение.

В надлежащее время Тронсик представил предложение Мэйхака на утверждение Совета старейшин. Они приняли этот документ к рассмотрению — что, как заверил Мэйхака Тронсик, в какой-то степени служило основанием для оптимизма.

Пока Мэйхак ожидал решения совета, он поддерживал связь с Нейтцбеком, остававшимся во Фладе, пользуясь переносной рацией. Мэйхак напомнил Нейтцбеку о необходимости сохранять терпение и выразил надежду на то, что тот не слишком скучает. Гэйнг только проворчал в ответ, что у него наконец есть время побездельничать и прочесть пару книг.

В Ромарте Мэйхак вызывал всеобщее любопытство. Тронсик объяснил ему, что роумов на самом деле интересовало то, как люди живут на других планетах Ойкумены — несмотря на их убежденность в примитивности, нечистоплотности и опасности любого образа жизни, кроме их собственного. На вопросы о других мирах Мэйхак отвечал, что условия жизни на разных планетах были самыми различными, и что роумам, если они собирались путешествовать, не следовало ожидать безмятежного времяпровождения: те или иные препятствия и неприятности встречаются повсюду.

«О каком безмятежном времяпровождении вы говорите? — удивился модно одетый молодой кавалер по имени Серж дин-Рейми. — Что может сравниться с Ромартом в этих варварских мирах?»

«Ничто. Ромарт уникален. Если таково ваше предпочтение, ничто не мешает вам оставаться дома».

Другой присутствовавший при разговоре роум заметил: «Все это замечательно. Тем не менее, невозможно отрицать, что стремление увидеть далекие незнакомые места существует. К сожалению, путешествие в терпимых условиях обходится дорого — непозволительно дорого, учитывая печальное состояние наших финансов. В конце концов, мы же не хотим волочить ноги по дороге, как какие-нибудь оборванцы!»

«Верно! — поддержал его Серж. — Мы не смеем рисковать. Что, если мы останемся без денег в удаленном уголке Галактики, и нам придется работать в поте лица своего только для того, чтобы выживать изо дня в день?»

«Наше рашудо было бы смехотворно скомпрометировано, — усмехнулся его компаньон. — Как мы смогли бы после этого задирать нос?»

Мэйхак признал, что их опасения были вполне оправданы: «Тот, кто желает жить в роскошных номерах и заказывать лучшие блюда, должен быть готов к возмещению их стоимости. Несмотря на различия обычаев обитателей Ойкумены, такие услуги нигде не предлагаются бесплатно».

Некоторые роумы были больше склонны рисковать, чем другие. К их числу относилась Джамиэль дин-Рейми, стройная молодая женщина, умная и неотразимо очаровательная. Многие аспекты ее сложной личности завораживали Мэйхака, но прежде всего ее умение мыслить, не ограничиваясь общепринятыми условностями, ее беспечное чувство юмора, необычное среди роумов, и ее нетерпеливое презрение к жестким ограничениям, связанным с рашудо. Мэйхак влюбился в Джамиэль — никакая предусмотрительность, никакие опасения не могли предотвратить неизбежное. Ему казалось, что он замечал в ней ответные чувства, и через некоторое время, набравшись храбрости, Мэйхак предложил ей выйти за него замуж. Джамиэль согласилась с энтузиазмом, оправдавшим его самые смелые надежды. Их тут же обручили согласно традиционным обрядам династии Рейми.

В ответ на расспросы Мэйхака Джамиэль разъяснила сложную финансовую структуру Ромарта. Каждый клан пользовался отдельным счетом в Натуральном банке в Лури, на планете Нило-Мэй. Прибыли, извлеченные экспедиторской конторой Лоркина, распределялись поровну между сорока двумя кланами и перечислялись на соответствующие счета.

Мэйхак подумал, что в этой системе явно не хватало независимого контроля — практически она была ничем не защищена от недобросовестного ведения счетов или даже от откровенного воровства. «Кто заведует распределением прибылей?» — спросил Мэйхак.

«Асрубал дин-Урд, — ответила Джамиэль. — Он — директор конторы Лоркина. Он публикует ежегодный отчет, проверяемый тремя должностными лицами, после чего дивиденды распределяются».

«И эта проверка — единственная гарантия того, что прибыли подсчитываются и распределяются по справедливости?»

Джамиэль пожала плечами: «Кто стал бы жаловаться? Для поддержания рашудо необходимо пренебрегать такими мелочами; благородный роум не обращает внимания на презренные расчеты».

«Могу сказать только одно, — вздохнул Мэйхак. — Вы платите конторе Лоркина за импортные товары в два-три раза больше, чем они стоят в Лури — и в любом другом космопорте Ойкумены».

Джамиэль признала, что у нее — а также у многих ее знакомых — давно были подозрения на этот счет. «Кроме того, — прибавила она между прочим, — я беременна».

Шло время. Мэйхак начинал бояться, что его ходатайство навсегда отложили в долгий ящик. Джамиэль уверяла его, что это не так: «Когда имеешь дело с Коллокварием, задержки неизбежны — особенно когда, как в данном случае, возникает противостояние фракций. Династия Урдов принадлежит к сливово-розовой фракции и стремится исключить всякое вмешательство в дела монополии, то есть конторы Лоркина. Синяя фракция предпочла бы изменить существующую систему — может быть, даже полностью реорганизовать ее».

Мэйхак недостаточно разбирался в местных фракциях; ему было известно только то, что их противостояние объяснялось древними идеологическими расхождениями, сущность которых ускользала от его понимания. В той мере, в какой этот вопрос интересовал Мэйхака, становилось ясно, что прежде, чем могло быть принято какое-то решение по поводу его ходатайства, борьба фракций должна была завершиться каким-то результатом.

Мэйхак продолжал периодически связываться с Нейтцбеком, каждый раз выражавшим все большее недовольство затянувшимся ожиданием. Затем, в один прекрасный день, от Нейтцбека поступило сообщение о катастрофе. Локлоры прорвались в якобы защищенную зону посадочного поля и напали на «Дистилькорд». Груз растащили, а сам корабль уничтожили тремя мощными взрывами.