Джек Вэнс - Ночной огонь

Эти новости достигли ушей Мэйхака, когда он ожидал окончания заседания совета в приемной Коллоквария. Гэйнг Нейтцбек сообщил, что видел Асрубала дин-Урда во Фладе непосредственно перед нападением, и что Асрубал о чем-то договаривался с локлорами. Асрубал отбыл в Ромарт на аэромобиле конторы Лоркина за несколько минут до нападения на «Дистилькорд» — не было никаких сомнений в том, что он нес ответственность за происшедшее. Гэйнг захватил в заложники заведующего космическим терминалом во Фладе, некоего Фореза дин-Урда. Гэйнг оказал давление на Фореза, и в конечном счете заведующий рассказал Нейтцбеку все, что тот хотел знать. Первоначально планировалось убийство Нейтцбека, позволявшее избежать создавшейся теперь неудобной ситуации.

Мэйхак выслушал компаньона, после чего ворвался в зал заседаний Совета старейшин. С некоторым трудом преодолев нежелание присутствующих поступиться протоколом, он привлек внимание советников и сообщил им об уничтожении космического корабля во Фладе. Установив переговорную рацию на большом полукруглом столе перед членами совета, он вызвал Нейтцбека: «Ты все еще на связи?»

«Я здесь, — ответил голос Гэйнга Нейтцбека, напряженный яростью и угрозой. — К твоему сведению, я еще никогда в жизни не был так зол. К счастью для мошенника Фореза, однако, я человек сдержанный. Он спас свою шкуру, согласившись с тем, что клан Урдов несет всю ответственность за недавние достойные сожаления события, и что его династия возместит все убытки».

Один из советников, со сливово-розовыми нашивками на плечах, протестующе воскликнул: «Постойте-ка, постойте! Этот человек не уполномочен возмещать что бы то ни было! Его слова ломаного гроша не стоят!»

«Неважно, — возразил председатель совета. — Нас интересуют фактические обстоятельства дела. Выслушаем показания этого господина с другой планеты».

Мэйхак спросил Нейтцбека: «Форез с тобой?»

«Тут как тут».

«Будь с ним поосторожнее. Он не отскакивает от стен, как мячик».

«Отскакивает, но недалеко. Я проверил».

«Я в зале заседаний Совета старейшин. Советники готовы тебя выслушать».

«Хорошо». Гэйнг Нейтцбек снова изложил последовательность событий, после чего прибавил: «Заведующий терминалом согласился рассказать вам все, что ему известно. Форез, говорите! Объясните советникам, что тут случилось».

Из громкоговорителя рации послышался сдавленный противоречивыми эмоциями голос: «Я — Форез дин-Урд. Для меня нет смысла о чем-либо умалчивать или лгать, потому что находящийся рядом со мной астронавт был свидетелем происходившего. Я предлагаю вашему вниманию неприкрашенные факты. Когда Асрубал дин-Урд вернулся из Лури, он заметил на космодроме корабль «Дистилькорд». Он приказал локлорам уничтожить этот корабль, а мне приказал сотрудничать с ними. Он поручил локлорам убить Гэйнга Нейтцбека, когда они взломают люк «Дистилькорда», после чего отбыл в Ромарт на аэромобиле. Нейтцбек расстрелял из лучемета две дюжины локлоров, прежде чем те отказались от намерения его поймать и скрылись в степи. Нейтцбек захватил меня заложником и настоял на том, чтобы я отчитался совету о фактических обстоятельствах дела. Я выполняю его требование охотно, так как Асрубал совершил явное злодеяние и должен понести ответственность».

Члены совета принялись задавать Форезу вопросы, но в конце концов дали понять, что узнали все, что требовалось узнать.

Через некоторое время в Ромарт прибыл Асрубал дин-Урд. Ему приказали немедленно явиться в Коллокварий и предстать перед Советом старейшин. Когда этот человек вошел наконец в зал заседаний, он не выказывал никаких признаков вины — напротив, выразил возмущение тем, что его вызвали в неудобное для него время. Он не отрицал предъявленные ему обвинения; вместо этого он обосновывал необходимость принятых им мер с непоколебимой уверенностью в своей правоте, утверждая, что прибытие Мэйхака и Нейтцбека на Отмир противоречило традиционным законам, определявшим порядок торговли Отмира с другими планетами Галактики.

«Чепуха! — заявил Тронсик дин-Стам. — Нет никаких законов, определяющих порядок торговли; есть только обычаи и привычные методы. Вы организовали хищническое уничтожение имущества и покушение на убийство. И за это вы ответите по всей строгости закона!»

«Вы смеете говорить о наказании старейшины династии Урдов? — в ярости взревел Асрубал. — Неслыханно! Мое рашудо этого не потерпит!»

«Прекратите склоку! — строго приказал председатель совета. — Вас вызвали отчитаться за свои поступки, и судить будут только ваши поступки, а не ваше бахвальство».

Асрубалу предъявили формальные обвинения; начался процесс судопроизводства. Как и следовало ожидать, рассмотрение дела, продвигавшегося по бюрократическому лабиринту Коллоквария, потребовало больших затрат времени.

Тем временем для Джамиэль уже подступил срок, и она родила мальчиков-близнецов, Джаро и Гарлета.

Мэйхак хотел привезти Нейтцбека в Ромарт на аэромобиле Урдов, но в этом ему отказали. Тем временем локлоры собирались вокруг Флада, намереваясь отомстить Нейтцбеку. Грузовой корабль конторы Лоркина, «Лилиом», вылетал из Флада в Лури. У Гэйнга Нейтцбека не оставалось другого выхода: он вернулся в Лури.

Хотя судопроизводство еще не привело к какому-либо результату, рашудо Асрубала понесло огромный урон. Понятие «рашудо» в какой-то мере приближалось к рыцарскому представлению о «чести», но имело гораздо более многогранный смысл. Для поддержания «рашудо» требовались интуитивная элегантность, светские манеры, хладнокровная отвага, умение неукоснительно соблюдать ритуальный этикет — вплоть до малейшего движения пальцев — и многое другое. Через два года Мэйхака вызвали в Коллокварий, где советники приняли наконец окончательное решение. По вопросу об уничтожении «Дистилькорда» Асрубала признали виновным. Ему объявили выговор и приказали полностью возместить Мэйхаку стоимость космического корабля и груза. Асрубал молча выслушал приговор — рашудо заставляло его демонстрировать каменное безразличие.

Мэйхак обратился к совету: «Достопочтенные старейшины! Закончено ли рассмотрение моего первоначального ходатайства?»

«Дальнейшее рассмотрение вашего ходатайства не имело смысла, — ответил председатель совета. — Корабль «Дистилькорд» и его груз больше не существуют».

«Это именно так. Поэтому я прошу глубокоуважаемый совет предоставить мне коммерческую привилегию, а именно право перевозить товары с других планет непосредственно в Ромарт, а также вывозить из Ромарта товары, предназначенные на экспорт». Насколько было известно к этому времени Тоуну Мэйхаку, экспорт роумов почти исключительно состоял из плит полудрагоценных минералов, добытых и отполированных работниками-сейшани: молочно-белого опала, шелковисто-зеленого нефрита, а также плотного и тяжелого черного агата, после обработки становившегося гладким, как стекло, но полностью поглощавшим свет — настолько, что, глядя на него, казалось, что смотришь в глубокую темную бездну. Вывозились также бледно-зеленый порфир, испещренный кристаллами александрита, зеленый малахит с темно-синими прожилками и прозрачное, как чистая вода, вулканическое стекло, пронизанное тончайшими красными полотнищами коллоидного золота, нередко пересекавшимися полосами синего кобальта. В плотно населенных городах Ойкумены за такие роскошные отделочные материалы платили большие деньги, и Мэйхак подозревал, что поступления от их продажи не перечислялись на счета роумов надлежащим образом. Короче говоря, роумы почти наверняка стали жертвами крупномасштабного мошенничества. Мэйхак продолжал: «Я гарантирую вам гораздо бóльшие доходы, чем те, что вы получаете от конторы Лоркина; насколько я понимаю, эта контора вас постоянно обсчитывает».