Антон Захаваев - Право выбора (СИ)

— Хотя это неожиданно и оказалось очень больно. Помнишь, ты рассказывал мне, что на уроках тебе говорили, будто я вся такая бронированная и неуязвимая. Мол, очередь из мелкокалиберного пулемета практически в упор для меня словно легкий массаж?

Собеседник кивнул в знак согласия.

— Ну, так вот, — продолжила Валерия. — Чушь все это, как выяснилось, полная. Не такая уж я, как сам видишь, и пуленепробиваемая. Ты, кстати, Кнексом не слишком злоупотребляй, — как-то неожиданно резко, градусов на сто восемьдесят, сменила она тему разговора. — Он, конечно, эффективный донельзя, но, во-первых, у него побочных эффектов в избытке, а во-вторых, он очень короткого действия. Так сказать, «зелье холодного рассудка». К тому же, после эффекта у него откат идет не слабый…

— А ты что у меня, еще и в лекарствах разбираешься?

— Пилотя, не глупи! Я у тебя. — Лера сделала особый акцент на «у тебя». — Вообще-то профессиональный трансмутолог. Прикладная фармакология у нас — одна из основных дисциплин.

— А какая была самая основная? — Марк вдруг понял, что, несмотря на их довольно близкое знакомство и тесное взаимодействие, о бывшей профессии своей Пчелки он не знает ровным счетом ничего, и это было как-то не правильно.

— Пилотя, ты чего? Если я трансмутолог, то естественно, что основной мой предмет это трансмутология.

— А трансмутология это…?

— Хм, — вслух задумалась собеседница. — А ты ведь и в самом деле никогда меня об этом не спрашивал. Что-то мне даже неудобно как-то. Трансмутология — это нечто среднее между генной инженерией, селекцией и эмбриональной хирургией.

— А если по-человечески?

— Если совсем по-человечески, то это создание идеальных животных.

— Идеальных, — задумчиво, практически по слогам пробормотал себе под нос пилот, после чего громко добавил, обращаясь к Тантре:

— А на что похоже идеальное животное?

— В смысле?

— Ну, на что похожи существа, которых вы создаете? Они какие?

— Разные, пилотя. — Видимо устав стоять, Тантра, особо не церемонясь, завалилась на бок. При этом подмяв под себя одно из своих так и не убранных под защитные надкрылки крыльев. — Смотря что просят разработать и для каких целей. Последним проектом нашего направления было создание Ньюштринцеров.

— Идеальных собак?

— Угу, — «кивнул» кораблик. — Если точнее, то максимально умных собак. Весь упор в разработке делался на интеллект. Остальное изначально было вторично.

— Не слишком-то вторично у вас получилось это самое остальное. Тефтель мой вон, хоть и щенок еще, а порой когда вечером гуляем, то я так до конца и не понимаю, кто из нас кого выгуливает. А ему всего полгода. Чую, что через годик… — Мужчина хотел еще что-то сказать, как вдруг осекся на полуслове и замолчал. Он только что, кажется, снова забыл, что его собаки больше нет. Марк почувствовал, что вот-вот заплачет.

Видимо, Кнекс и вправду оказался крайне (даже не смотря на принятую пилотом тройную дозу) непродолжительного действия препаратом, и вот-вот должен был наступить предсказанный Тантрой «откат».

Лера не произнесла больше ни слова. Она просто мысленно крепко обняла своего напарника и так же мысленно крепко прижала к себе. Пилоту стало гораздо легче, а его же собственные, сказанные не так давно слова про «есть дела поважнее, чем оплакивать животное», казались ему же самому сейчас слишком чужими, хотя, наверное, и донельзя при этом логичными.

У них обоих ведь сейчас и в самом деле были дела гораздо более важные, чем траур. Как минимум, для начала неплохо было бы решить что-то с его поврежденной рукой.

Толку в работе от его основной правой руки с кое-как наложенной на нее шиной, было мало. Так что пилоту волей-неволей постоянно приходилось проявлять фантазию, попеременно подключая к работе то свое плечо, то колено.

— Мне срочно нужен перерыв. — Пилот максимально сильно, насколько это сейчас было возможно, надавил на хитин надкрылка, стараясь зафиксировать оный определенным образом, после чего отошел на несколько шагов назад и осмотрел дело рук своих. Основательно изодранное крыло, с укладыванием которого он колдовал, наверное, около получаса, кажется, наконец изволило смириться со своей участью, перестав предпринимать попытки самостоятельно выбраться из-под защитного надкрылка и развернуться во всей своей красе.

— Взаимно, — поддержала его сама обладательница непокорного крыла. — Я устала.

— Ну еще бы. — Марк для лишнего спокойствия подошел и еще пару раз надавил на непокорный хитин, проверив, не оттопыривается ли он. На его лице отчетливо проявилось недовольство.

— Что-то не так? — настороженно поинтересовалась Тантра.

— Да все не так! Пока ты не шевелишься, оно держится вроде. Но это только пока не шевелишься. Закреплять надо. Намертво закреплять! Если побежим, крыло снова вывалится. Думать надо. Пока что-то не придумаем, за твою вторую «махалку» я даже браться не буду.

— Может, меня чем-то вокруг обвязать?

— Извращение, — отрицательно покачал головой Марк. — Чтобы тебя обвязать, нужно разом оба крыла упаковать. А пока ты будешь на другой бок переворачиваться, мне работу облегчая, у тебя уже готовое крыло взбунтуется и опять развернется.

— Пилотя, но я же не специально…

— Так. — Мужчина выставил вперед свою левую руку, давая Лере понять, что все оправдания сейчас излишни и он сам все прекрасно понимает. — Отставить разговоры. Какие еще идеи?

— Металлическая скоба на болтах… Пока будешь их в меня ввинчивать, я потерплю.

— На саморезах, — инстинктивно поправил ее мужчина.

— Что?

— Ты имела в виду скобу на саморезах. Болт он с гайкой, а саморез сам по себе вкручивается. Тоже отпадает. Тебя пули пробить не могут, как ты хочешь, чтобы я с отверткой это сделать умудрился?

Валерия мысленно стыдливо втянула голову в плечи, понимая, что, кажется, сказала сейчас какую-то откровенную глупость.

Белая пена фермент-герметика застывала в самом, наверное, неожиданном для нее месте. Ибо в этот раз ей предстояло покрыть своей защитной зеленой коркой не «люк», а щель между корпусом и правым толстым хитиновым надкрылком.

В конце концов, если что-то нельзя привязать или привинтить, то это всегда можно приклеить.

Действовать нашему герою приходилось очень быстро, буквально хватая пенящуюся массу первой попавшейся под руку книгой и, обегая кораблик со спины, чуть ли не выплескивать химикат в нужное место. Да еще и не забывая при этом в оба глаза следить, чтобы этот самый химикат не попал на его собственную кожу. В противном случае помочь избавится от затвердевшего герметика Марку смог бы только нож, отрезающий от него куски мяса вместе с налипшей на них зеленой «коростой», ибо «растворитель», который использовала для разгерметизации его кораблик, легко и незаметно растворил бы ему кожу до самых костей, (а при особо сильном невезении и прямо вместе с костями), а содержимое соответствующей шприц-ручки само по себе было бесполезно и служило лишь для того, чтобы простимулировать Леру произвести растворитель, который, в свою очередь, запросто мог…