Сергей Гончаров - Выбор Евы (СИ)

— Столько времени впустую? — Ди не терпелось прибежать к судьям и всё поведать. Он представил, как глаза Дидли расширяются. В них поначалу проступает страх. Но быстро уступает место решительности. Тут Ди сообщает о корабле, где можно жить. Дидли говорит, что не ожидал такой смекалки и храбрости. Назначает его главным по переселению на корабль. — Ведь если я сообщу сейчас, то и приготовления начнутся немедленно!

Эва улыбнулась ретивости друга детства.

— Дай людям спокойно пережить Период Бурь, — попросила она. — Ведь это и так большое испытание. К тому же, сам знаешь, что в Период Бурь никаких приготовлений не будет. Так к чему людям лишний раз волноваться?

— Да… — многозначительно покивал разведчик. — Ладно, — махнул он. — Ты права. Я скажу сразу после.

— Только после того, как прочтёшь эти записи! — поправила Эва. — Обещаешь?

Ди долго не отвечал.

— Обещаешь? — с нажимом повторила дочь оружейника.

— Обещаю, — с неохотой ответил разведчик и тихо повторил. — Обещаю.

Когда Ди вернулся, в доме стояла гробовая тишина. Как ему шёпотом пояснила мама, только-только удалось успокоить бесновавшуюся в припадках жену Бримо. Она не давала даже вынести из дома тело покойного сына. Всем было удивительно, с чего она вообще истерику закатила? В итоге сошлись на мнении, что первого ребёнка терять всегда тяжело.

Умершего от кровавого кашля сына Бримо решили сжечь под навесом на следующее утро. А пока поместили в самую холодную и малопосещаемую часть дома — на чердак.

Но этим планам так и не суждено было сбыться. Ночью начался Период Бурь.

Ветер завывал и свистел в крохотных щелях дома. Вьюги с ожесточением били в стены, будто задались целью повалить человеческое сооружение. Злобное завывание, стук крупных снежинок по дереву… Днём эти звуки переносились легко, но по ночам, людям частенько снились кошмары. Слишком завывание ветра походило на вой зверей, а стук снега на скрип когтей.

Особенно для Ди.

Гтирер, с непривычки, иногда ждал чьего-нибудь совета. Боялся принимать решения. Тири, наоборот, быстро вошла в роль. Её ни капли не смущало, что хозяйка ещё жива. В первые же сутки Периода Бурь, она заявила свекрови, что надо было вместе с мужем помирать и не портить жизнь остальным. Хозяйка она уже никудышняя, с обязанностями не справляется, да и домочадцев нужно держать в ежовых руковицах, а то совсем обленятся. В её доме должен быть полный порядок.

Ди ненавидел Период Бурь из-за того, что из дома никуда нельзя выйти. На улице человек замерзал быстро. Бывало, что даже до соседнего дома добраться не успевал. Снега в Период Бурь иногда наваливало столько, что нередко поселение скрывалось под одним большим сугробом. Можно открывать дверь, и, не выходя из дома, накидывать лопатами снег в котёл системы отопления. Люди целыми днями сидели друг против друга. Разговаривали, играли в игры, спали. Но отдых от повседневных забот быстро надоедал. И тогда начинали коситься друг на дружку. Начинались ссоры, склоки, драки.

— Ты, обрубок человека, — кричала Тири на свекровь. — Да как ты вообще смеешь вякать?! Хотела она полежать! Остальные тоже много чего хотят! Вставай, я сказала! Говоришь, что хозяйка? Так покажи пример остальным. Внуками займись или чистотой. Я не покладая рук тружусь. Весь день. А ты не можешь? Так уступи место.

И никто ничего не смел сказать. Братья боялись Гтирера, невесткам всё равно, а многочисленные внуки благоразумно помалкивали.

— Чего? Ноги не слушаются?! А так? — послышался звонкий шлепок. — Сейчас слушаются? А теперь? — ещё шлепок.

Ди лежал на лавке. Укутался в старую, местами потёртую шкуру моржа и старался думать о чём-нибудь приятном. Представил, как ходит по кораблю, рассматривает предметы.

В последние дни он стал задумываться над тем, чтоб сбежать из дома на корабль. Но не знал как.

«Заберу с собой часть оленя, — не единожды размышлял разведчик. — Как-нибудь затащу на верхнюю палубу. Да там и оставлю. Буду отрезать по куску и готовить».

Каждый день люди так и делали. Отрезали от четырёх оленей, доставшихся при последнем в Сезоне дележе, куски, и готовили в котле для обогрева, который в Период Бурь исполнял несколько функций. Всем, даже детям, было понятно, что еды на Период Бурь не хватит.

Ди бы уже ушёл, но он боялся окоченеть, даже не выбравшись за частокол поселения. Масла в огонь подливали и родственники, рассказывали друг дружке жуткие небылицы. Именно в Период Бурь люди больше всего любили вспоминать всевозможные страшные истории. Каждый старался если не вспомнить, то придумать случай пострашнее. На этой почве происходило много ссор. Каждый рассказывал историю по-своему. Вмешивался другой и говорил, что было иначе, а третий и вовсе утверждал, что ничего подобного никогда не происходило. Единственное предание, где люди придумывали, что хотели и как хотели — история столяра Гига. Она обросла ужасающими подробностями и отличить правду от вымысла стало невозможно. Особенно в семье разведчиков, главой которой стал людоед. История столяра Гига производила крайне сильное впечатление именно в Период Бурь. Потому что именно в Период Бурь у одной из семей столяров закончилась еда, а холода всё не прекращались.

Но столяру Гигу удача улыбнулась… всеми своими прогнившими зубами.

Ветер поднялся нешуточный. Как всегда в конце Периода Бурь. Он выметал из города весь тот снег, который успел намести до этого. В доме столяров не было ни единой щели или зазора, а как следствие ни одного звука. Отец хорошо передал сыну знания о столярном мастерстве. Передал так, что сын заинтересовался, а не просто вызубрил.

Гиг сидел на кровати, глядел на спавшую жену, сладко посапывавших детей. Они скоро станут взрослыми, а жена постареет и в один из Периодов Бурь пойдёт на пропитание.

«Как и я, — взгрустнул Гиг. — Ночью перережут глотку и всё. Смерть».

Несколько минут назад он сам попытался перерезать глотку сестре — бобылке. Индра — так звали сестру — в детстве дотронулась до одного из проводов в стене. Ничего не произошло. Тогда, не отпуская первый, прикоснулась ко второму. Её отбросило. После того правая рука отсохла. Правая нога с трудом слушалась, а сама Индра начала периодически «выпадать» из реального мира. Могла сидеть за столом и приняться разговаривать с какими-то выдуманными людьми, а могла начать биться головой о стену. В общем, отчебучивала любое чудачество. Потом ничего не помнила, но родным от этого легче не становилось. Замуж такую, естественно, никто не взял, и она осталась жить в родительском доме.

Перед глазами возникла картинка, как подкрадывается к кровати. Подносит нож к горлу. И тут сестра просыпается. Она словно почувствовала подступающую угрозу. Открыв глаза, мигом поняла, что с ней собираются сделать, закричала диким голосом. Весь дом вскочил. Многим сквозь сон привиделось, что Период Бурь прошёл, и напали звери. Иначе, из-за чего так вопить?