Рик Янси - Последняя звезда

Мы помним свою жизнь. «Страна чудес» заставляет пережить ее заново.

Вся операция заняла две минуты. Две очень долгих минуты.

После гнетущей тишины – свет и голос Воша:

– В тебе есть один изъян, и ты об этом знаешь. Что-то пошло не так, и нам важно выяснить, что именно.

У Эвана затекли ноги. Ремни содрали кожу на запястьях.

– Тебе не понять.

– Может быть, ты и прав. Но мой человеческий императив подсказывает, что я должен попробовать.

На мониторах проплывали колонки цифр – его жизнь в череде кубитов: все, что он видел, чувствовал, слышал, говорил, пробовал на вкус и думал. И самый сложный пакет информации во вселенной: человеческие эмоции.

– На диагностику уйдет какое-то время, – сказал Вош. – Идем, хочу кое-что тебе показать.

Эван буквально вывалился из кресла. Вош подхватил его и аккуратно поставил на ноги.

– Что с тобой? – спросил он. – Почему ты так слаб?

Эван кивнул на мониторы:

– У них спроси.

Он дал слово. Он должен был найти Кэсси раньше Грейс. Он бежал по шоссе, пока находившийся внутри него дар не обрушился. Потому что нет ничего важнее данного обещания, нет ничего важнее, чем она.

Эван посмотрел в голубые, похожие на птичьи глаза Воша и спросил:

– Что ты хочешь мне показать?

Вош улыбнулся:

– Пойдем, сам увидишь.

Поворот с лестницы налево привел в коридор с милю длиной и закончился зеленой дверью «Страны чудес». Правый же поворот – в тупик, к пустой стене.

Вош прижал к ней большой палец. Загудело открывающее устройство, вертикальная щель разделила стену надвое. За ней оказался новый коридор, темный и узкий.

Автоматически включилась запись-предупреждение.

«Внимание! Вход в зону только для персонала с особым допуском номер одиннадцать. Все оказавшиеся в зоне без допуска будут немедленно подвергнуты дисциплинарному взысканию. Внимание! Вход в зону только для персонала…»

Они вошли в темный коридор. Им в спину продолжал вещать голос из скрытых динамиков: «Внимание!» В конце коридора над дверью без ручки светилась замызганная лампочка тошнотворно-зеленого цвета. Вош прижал большой палец к центру двери, и та беззвучно открылась.

– Мы называем это место «Зоной пятьдесят один», – без тени иронии сообщил Вош Эвану.

Свет включился, как только они переступили порог. Первое, что бросилось Эвану в глаза, – капсула яйцевидной формы, идентичная той, на которой он бежал из лагеря «Приют». Только эта была в два раза больше. Капсула занимала половину помещения. Над нею Эван увидел пусковую шахту из армированного бетона.

– Это ты и хотел показать? – удивился он.

Эван знал, что у Воша на базе должна быть капсула для возвращения на корабль после начала Пятой волны. Пройдет всего несколько часов, и точно такие же капсулы отделятся от корабля-носителя, чтобы забрать оставшихся на земле внедренных. Почему Вош захотел, чтобы он увидел эту?

– Она уникальная, – ответил Вош. – В мире таких всего двенадцать. По одной на каждого из нас.

Эван начал терять терпение.

– Чего ты хочешь? Зачем говорить загадками и врать, как будто я одна из твоих жертв? Нас больше двенадцати. Десятки тысяч.

– Нет. Всего двенадцать. – Вош показал направо: – Идем туда. Думаю, это покажется тебе интересным.

С потолка свисал блестящий серо-зеленый предмет в форме сигары длиной в двадцать футов. После Третьей волны небо заполнили именно такие дроны. «Глаза Воша, – объяснил он Кэсси. – Так он за вами наблюдает».

– Важная составляющая войны, – сказал Вош. – Важная, но не решающая. Потеря дронов вынудила нас импровизировать. Ты спрашивал, зачем понадобилось усиливать обычных людей?

Вош намекал на Рингер, но Эван не видел связи.

– Так зачем?

– Задачей дронов было не обнаружение выживших. Они отслеживали тебя. Тебя и тысячи таких же, как ты, которые покинут приписанные территории за считаные дни до начала Пятой волны, когда вы поймете, что спасения, эвакуации на корабль-носитель не будет.

Эван встряхнул головой. Впервые ему подумалось, что Вош мог сойти с ума. Когда еще только планировалась зачистка Земли, это было их самым большим опасением. Делить тело с сознанием человека – непростая задача, это требует большого напряжения, так что Вош вполне мог сорваться.

– А теперь ты сомневаешься, в своем ли я уме, – чуть улыбнулся Вош. – Я говорю совсем не так, как тот, кого ты знал почти все десять тысяч лет своей жизни. Правда в том, Эван, что мы с тобой никогда раньше не встречались. До сегодняшнего дня я даже не знал, как ты выглядишь. – Вош мягко взял Эвана за локоть и провел в конец комнаты.

Беспокойство Эвана усилилось. Было в этом что-то глубоко тревожное. Он не понимал, зачем Вош все это устроил, почему он просто не убил его. Гибель человеческого тела все равно не имеет никакого значения. Его сознание остается на корабле-носителе. Какой смысл в этих диковатых демонстрациях и разговорах?

В углу на деревянном насесте сидела большая хищная птица. Она выставила голову вперед, глаза у нее были закрыты, – по всей видимости, она спала. У Эвана свело живот. Время отмоталось назад. Он маленький мальчик. Лежит на кровати в сумеречной зоне между сном и бодрствованием и смотрит на сову, которая сидит на подоконнике и глядит на него. Яркие круглые глаза блестят в темноте; он чувствует себя букашкой в янтаре – не может пошевелиться, не может отвести глаза.

– Bubo virginiannus, – тихо произносит сзади Вош. – Большой рогатый филин. Согласись, что он великолепен. Грозный хищник, ночной, одиночка. Жертва крайне редко замечает его приближение, а когда обнаруживает, обычно бывает уже слишком поздно. Он твой демон, в каком-то смысле – твое тотемное животное. Ты был создан, как его человеческий эквивалент.

Дрогнули крылья. Мощная грудь стала шире. Филин поднял голову и открыл глаза. Их взгляды встретились.

– Естественно, он не настоящий, – продолжил Вош. – Это средство доставки. Машина. Один посетил твою мать, когда ты был еще в утробе. Он доставил программу, которая была установлена в твой еще только развивавшийся мозг. Второй наведался к тебе после загрузки программы, в момент твоего пробуждения – кажется, это так называется, – и подарил тебе двенадцатую систему.

Эван не мог пошевелиться. Он видел только филина, эта птица заворожила его.

– В тебе нет инопланетной сущности, – сказал Вош. – Ни в ком из нас нет. И на корабле-носителе тоже. Он полностью автоматизирован, как этот твой старый приятель. Его созданию предшествовали столетия тщательных исследований, а после корабль-носитель отправили на эту планету с целью уменьшить популяцию людей до приемлемого уровня. И он, конечно, останется здесь, пока не изменится сама человеческая природа.