Александра Ковалевская - Война Моря и Суши

Валевский, позволив себе паузу в три секунды, аккуратно отложил фото, — скрывать, что он не знает этих людей, было бы предательством. Придвинул к себе пропуск Борджия и демонстративно стал водить ручкой по строкам, в которых была указана цель визита: «Агент певицы Марии Хосе Агилар ищет возможность лично поблагодарить офицера Армии Моря, спасшего людей на сцене во время черезвычайного… и т. д.»

Он поднял глаза на визитёра.

— Вы устраиваете концерты певицы Марии Хосе Агилар?

— Да, — кивнул Кассий и внутренне скривился: «Кальмар, весь кайф обломал!..».

До этого момента он испытывал тайное удовлетворение, проехавшись по чувствам влиятельного представителя ГУ, вежливого и терпеливого, как офисный клерк во время испытательного срока. Меньше всего ему хотелось сейчас петь обещанные в пропуске дифирамбы.

Хозяин кабинета ожидал.

Пришлось, скрепя зубами, благодарить и восхищаться недюжинной ловкостью и силой обер-лейтенанта Артемия Валевского.

Борджия не ожидал такой тонкой игры; соперник слишком быстро оправился от неприятного известия. Обер-лейтенант словно не замечал состояние своего гостя и, кивая головой, изображал удовольствие от похвал, вынуждая фонтанировать комплиментами. Борджия даже пошёл багровыми пятнами.

— Я бы хотел, — если, конечно, в моей просьбе нет ничего трудновыполнимого, — получить билет на концерт Марии Агилар, — сказал Валевский. И улыбнулся одними глазами:

— Уверен, мне больше не придётся крутить сальто среди прожекторов?

Борджия вывалился из кабинета, совершенно озверевший:

«Мне всё равно, как ты развлекался с моей бывшей. Но если ты попробуешь подбивать клинья к Марии, как на том концерте, клянусь, я зарежу тебя на месте! Всё равно, терять уже нечего! Хр…н, хр…н, блин!!!»

Он прикидывал, не продешевил ли? Утешала мысль, что, скорее всего, Валевский расплатится своими кровными сбережениями. Он не рискнёт, находясь на поверхности, доверить электронному каналу связи содержимое пакета. К чему к чему, но к государственному перевороту Колонии не готовы, за это Кассий мог ручаться. Придётся аналитику вывернуть кошелёк и выворачиваться из щекотливой ситуации гонца, принёсшего недобрую весть.

Теперь пришло время узнать кое-что о прошлом Агилар.

Файл с фотографиями пришёл вместе с короткой статьёй. Кассий специально ограничил полёт пера своей корреспондентки, настаивая на срочном исполнении заказа.

На фото были дети в рифах разных диаспор: рисующие, лепящие скульптуры из пластичной пены, дети на спортивных площадках… фотография четырнадцатилетнего Йона. Он здорово изменился за эти два с половиной года. На причале Касатки в мягком вечернем свете запечатлён дубоватый подросток, попробовавший, наверное, в первый раз, как взрослый, красить волосы в модный цвет; серьезное лицо и неподвижный взгляд. Разрез глаз выдаёт монголоидное происхождение. Борджия показалось, у мальчишки аутизм в лёгкой форме. Впрочем… наверняка не скажешь. Судя по его нынешней изворотливости, он прекрасно обходится теми мозгами, которые имеет. Сейчас мальчик Йон превратился в невысокого, по меркам подводников, но достаточно высокого для компании вижей, подтянутого парня. Выражение лица, бесстрашное и вызывающее, делало его старше. Борджия не удивился, что к возрасту Йона прибавили два года: он действительно сходил за восемнадцатилетнего аргентинского парня. Щель плотно сомкнутых губ, съехавших на сторону в раскованной ухмылке. Глаза сощурены (к яркому солнцу Надмирья привыкают годами, Кассий знал это по собственному опыту). Голова коротко стрижена, сетка выбритых пересекающихся дорожек, украшающих череп, говорит о том, что юный вояка может себе позволить расходы больше обычных солдатских: на Суше баснословно дороги любые заботы о внешности.

В сборке фотографий нашёлся ещё один кадр, задержавший его взгляд: мальчик с матерью. Женщина возле витрины выбирает ребёнку тетру, светящуюся и сыплющую искрами вертушку на длинной палочке. Дошкольники любят эти игрушки; тетры, маленькие карусели, оживают вблизи вентиляторов и на скоростных лентах тротуаров, радуя феерией разноцветных искр. Женщина подняла голову и слегка отвернулась от фотографа, её движение красиво и естественно, она очень похожа на Марию Хосе, но из-за сложного ракурса поручиться за это нельзя. Пухлощёкий мальчик, которого она держит за руку, с любопытством смотрит прямо в фотообъектив.

«Эмилия и Пол Склодовски, первые жертвы войны. Пропали без вести», — гласила надпись под фотографией, увеличенной до размеров плаката. Видно, как эту фотографию несут митингующие.

Кассий порывисто отвернулся от экрана монитора и, заложив руки за голову, потянулся до хруста в суставах.

Задумался.

«Эмилия и Йон. Йон и Эмилия. Йон — наверняка, Эмилия с пятилетним сынишкой — вероятно, жертвы расправы на корабле подводников „Тритон“.

Стоит ли устраивать этим двоим встречу с прошлым?

С прошлым, отдельные моменты которого сам Борджия предпочёл бы забыть. Сейчас все, включая и его, живут на Суше, и не сказать, что живут паршиво. Случайность ли это? Что происходит сейчас в рифах? И прежние ли это рифы, — те, которые они покинули несколько лет назад? Что, если Йон и Эмилия не смогут вернуться к прежней жизни? Не лучше ли оставить всё, как есть, и самому остаться сторонним наблюдателем?.. Тогда почему ребёнок Эмилии-Марии Хосе Агилар… стоп. Ребёнок зачат на корабле „Тритон“? Возможно. Слишком много совпадений, Касс… Но не тешь себя пустыми надеждами, старина! Третий человек мог бы подтвердить или опровергнуть подозрения Борджия, но его нет в живых.

Что голову ломать? Хороший медик — всё, что нужно, чтобы удостовериться.

Тебе ведь, Касс, будет свербеть, пока не узнаешь: или-или. А на услуги медика нужны бабки. И, значит, надо вертеться. Три тысячи обещанных кредиток — хороший задел, но на всю жизнь их не хватит», — думал Кассий, ведя авто по улицам Большого Бу-Айса и проклиная дрянной местный климат, одуряюще жаркий и влажный летом, и промозглый и ветреный зимой от ветров, дующих из Антарктики. Кассия постоянно что-то беспокоило с тех пор, как он выбрал жизнь на Суше. Вакцины и профилактика не стали панацеей. Хотя, как сказать, — пока ведь не загнулся…

«Дело Гипноса» — первый прецедент. И не последний. Не понимать это может только конченый идиот. Кассий видел, как тяжело прикрыл веками глаза оберлейтенант, отсмотрев мелькавшие кадры… Там, в глубине, по-настоящему задумались, что будет с Морскими Колониями, если не развернуть масштабное контрнаступление. И развернули. А когда рубят большое дерево, никто не считает щепки, — говорят в Надмирье.