Саймон Мессингем - Доктор Кто. Ловушка Доктора

Дворецкий улыбнулся.

– Да, мне стало гораздо лучше. Благодарю, господин.

– Приготовь для Бариса веревку подлиннее. – Себастьян потянулся к кнопке выключения экрана.

– Чтобы он на ней повесился? – просиял Дворецкий.

Себастьян тяжело вздохнул.

– А роботы умеют испортить отличный момент, – сказал он. – Да, веревку подлиннее, чтобы он на ней повесился. Все, проваливай.

Барис не имел ни малейшего представления, как долго проспал. Здесь, внизу, время утратило свое значение. Барис догадывался, что должно было пройти несколько дней. Облегчение, которое он испытал, когда спасся от охотников, померкло. Теперь он отчаянно нуждался в еде.

Воду Барис нашел – если, конечно, ее можно было так назвать. На металлических поручнях и стенах скапливался конденсат. Он был совершенно ужасен на вкус, но помогал поддерживать жизнь.

Барис проверил все возможные выходы, все пути побега, но их не существовало. Платформа была еще одной частью тоннеля – просто более широкой, освещенной и оборудованной скамейками. Никаких лестниц, по которым можно было бы подняться, никаких дверей, которые можно было бы открыть.

Барис уже начал подумывать о том, чтобы схватиться за поручень очередного поезда, но в глубине души знал, что ему не хватит на это смелости. Однажды ему уже повезло, но второй раз такого не случится. Он был в безвыходном положении. С таким же успехом он мог застрять на необитаемом острове посреди океана.

В какой-то момент Барис почти решился спуститься в тоннель – но в этом случае следующий же поезд просто раздавил бы его всмятку. Нет, надо приберечь этот вариант до времени, когда он больше не сможет выносить голод.

Барис пытался что-нибудь вспомнить – в конце концов, у него была уйма времени на размышления. Раз он Доктор, он уже сто раз должен был выбираться из подобных передряг – но никаких воспоминаний к нему не приходило. Память казалась девственно-чистой.

Ладно, кое-что там все же было. По какой-то неясной причине жизнь, которая ему вспоминалась, была абсолютно чужой. Перед глазами всплывал маленький домик, стоящий в конгломерации расползшегося мегаполиса. Вот он сидит в темной квадратной спальне. Вот подключается к интерфейсу и часами изучает галактическую нейросеть. Вот соединяется с другими мужчинами и женщинами, и они вместе ищут информацию. Новости. Обрывки слухов. Все что угодно, лишь бы скрасить повседневную скуку.

Где его настоящие воспоминания? Где Роуз? Он знал ее имя, но не мог вспомнить лицо. Он помнил, что они вместе сражались с далеками и киберлюдьми, что он даже встречался с ее семьей, – но не ощущал никакой эмоциональной привязанности. Как он мог забыть Роуз?

Барис лег на скамейку и попытался расслабиться. Он совсем ослабел от голода, так что это оказалось нетрудно. Как только он закрыл глаза, то почувствовал, как новое воспоминание поднимается из глубины, блокируя собой все остальные. Нет, даже не блокируя – накладываясь и перекрывая.

Он смотрел на собственное лицо. И слышал собственный голос.

– Ты – Доктор, – говорил этот голос. – Донна попала в беду. Ты должен найти ее.

Голос становился все громче, и громче, и громче, пока не заполнил собой все. Пока не затопил все его сознание, так что не осталось ничего – ни звуков, ни красок.

Неужели он сам подсознательно призывает себя к сопротивлению?

Барис снова задумался, что случилось с его рассудком, – и через некоторое время понял очевидное. Кто-то внедрил ему ложную память. Кто-то хочет, чтобы он думал, будто он не Доктор.

Барис сел. Что ж, он не собирается этому потворствовать. Пусть они сколько угодно атакуют его разум – он будет сопротивляться.

– Пора идти, Доктор, – сказал он. Он спустится в тоннель, но его не раздавит никакой поезд. Он отказывается рассматривать саму эту вероятность.

Он услышал знакомый шелест: поезд въехал на платформу, словно бы вселенная решила немедленно испытать его намерение на прочность. Если он сейчас же отправится вслед за составом, вероятно, у него будет немного времени, прежде чем появится новый. Если ему повезет, конечно.

Вот только этот поезд отличался от остальных.

Он остановился.

Металлические сегменты пощелкивали и скрипели, охлаждаясь. Из стыков между вагонами вырывался пар.

Но самое главное – двери этого поезда открылись.

Барис огляделся в поисках укрытия, но, разумеется, ничего не нашел. Тот, кто прятался за бронзовыми дверьми, мог в любую секунду выйти на платформу и поймать его.

Но никто не вышел.

Поезд пыхтел, словно огромная собака, покорно ждущая хозяина. Барис почувствовал аромат готовящейся еды.

Не тратя ни секунды на раздумья, он вбежал прямо в открытую дверь.

Они избивали Себастьяна. Донна ждала за дверью, которую ей не удавалось выломать, с каким бы пылом она на нее не кидалась. Из комнаты доносились приглушенные крики, звуки ударов, вопросы, которые она не могла разобрать, и дерзкие, вызывающие ответы Себастьяна. Все это заставляло ее плакать от отчаяния.

Наконец они решили, что на сегодня с него достаточно. Дверь с щелчком открылась. Себастьян, пошатываясь, вывалился в коридор, и Донна помогла ему спуститься в холл, к их любимому дивану.

Она принялась вытирать его изувеченное лицо ватными тампонами, которые нашла в скудной аптечке «Заядлого путешественника». За последние дни она успела поднатореть в оказании первой помощи, но Себастьян после каждого сеанса пыток выглядел все хуже.

– Зачем они это делают? – спросила Донна.

– Им это нравится.

– Должна же быть какая-то причина!

Себастьян потрогал челюсть и сморщился.

– Это все другой Себастьян. Он приходит сюда со своими дружками, избивает меня и уходит.

– Куда? – Донна попыталась скрыть надежду в голосе. – Я хочу сказать, если здесь есть какой-то секретный выход, мы можем…

– Забудь об этом, – покачал головой Себастьян. – Они используют трансмат. Я думал, что отключил систему трансматериализации, но, видимо, он запустил ее снова.

– Мы можем взять его в заложники! Если бы я смогла попасть в комнату и приставить ему к голове пистолет…

– Хорошая идея, – усмехнулся Себастьян. – Вот только дверь ты открыть не сможешь. Там молекулярный замок, Донна. Ее ни за что не выбить. Но я восхищен твоей решительностью.

Донна уронила ватный тампон обратно в миску. Вода уже окрасилась алым.

– Это все, что я могу сделать. Прости.

Себастьян сел и снова поморщился от боли.

– Ты грандиозна, – сказал он.

– Не понимаю, зачем им тебя бить. Если они хотят твоей смерти, почему до сих пор этого не сделали? Зачем вообще отправлять тебя в то же место, куда и меня? Они наверняка чего-то добиваются!