Питер Уоттс - По ту сторону рифта

– Пожалуйста, проследуйте в аварийное укрытие под станцией. Там вы найдете пищу и медицинские средства.

Короб распахивается с одного конца: внутри среди теней виднеются какие-то тонкие составные предметы, сложенные в несколько раз.

– Все автоматизировано. Проследуйте в укрытие, и с вами все будет хорошо. Спасательная бригада в пути.

Автоматизировано . Этот шум тоже выделяется среди прочих. «Автоматизировано» почти уже имеет какой-то смысл. И даже личный.

Рептилия снова смотрит на штуку, нависшую сверху, словно, словно…

…словно кулак…

словно кулак. Нижняя часть объекта погружена в уютную тень: света огней на экваторе не хватает на всю его выпуклую поверхность. Из полумрака на южном полюсе что-то призывно мерцает.

Рептилия отталкивается ото дна, поднимая очередное облако.

– Дебора Линден. Доступ в станцию закрыт для вашей собственной безопасности.

Проскользнув в затененную зону под сферой, существо видит ярко сияющий диск диаметром в метр, с круглым выступающим ободом. Рептилия вглядывается в него.

И кто-то смотрит на нее в ответ.

Напуганная рептилия рывком уходит вниз и в сторону. Гладь диска неожиданно взбаламучивается.

Это пузырь, только и всего. Газовый мешок, образовавшийся под…

… шлюзом .

Рептилия останавливается. Ей известно это слово. Неким образом она даже понимает его. Зона Брока уже не одинока – в височной доле что-то пробудилось и перехватило передачу. Оно на самом деле знает, о чем лопочет Брока.

– Пожалуйста, проследуйте в аварийное укрытие под станцией…

Все еще нервничая, рептилия снова подплывает к шлюзу. Воздушный мешок сверкает серебром в отраженном свете. Внутри него возникает черный призрак, лишенный всяких черт, кроме двух пустых белых прогалов на месте глаз. Он тянется к выставленной руке рептилии. Два набора пальцев смыкаются, сливаются, исчезают. Рука от самого запястья срослась с собственным отражением. Пальцы по ту сторону зеркала касаются металла.

– …закрыт для вашей собственной безопасности. Дебора Линден.

Завороженное существо отводит руку. Внутри него заворочались позабытые механизмы. Другие, более привычные, пытаются их заглушить. Сверху маячит призрак, безликий и безмятежный.

Он подносит ладонь к лицу, проводит указательным пальцем от уха к подбородку. Сплошная длинная молекула, сложенная вдвое, размыкается.

Гладкое черное лицо призрака расползается на пару сантиметров, в отфильтрованном свете его место занимает что-то бледно-серое. От неожиданного холода щеку рептилии покрывает гусиная кожа.

Она заканчивает движение и распарывает себе лицо от уха до уха. Под глазными линзами призрака широкой улыбкой пробегает разрез. Расстегнутая мембрана плавает под подбородком черным лоскутом, крепящимся к горлу.

Посередине освежеванного участка видна складка. Рептилия шевелит челюстью, и складка раздается.

Зубов у существа всего ничего. Одни оно проглотило, другие выплюнуло – те, что выпали при расстегнутой мембране. Ну и что. В последнее время почти все, чем оно питается, мягче его самого. Если какого-нибудь моллюска или иглокожее не удается проглотить целиком, на помощь приходят руки. Большие пальцы противопоставлены, как и раньше.

Но оно впервые видит воочию это беззубое зияющее убожество на том месте, где некогда был рот. И осознает, что так вообще-то быть не должно.

– …Все автоматизировано…

Внезапно в прежний шум вторгается приглушенное гудение, потом затихает. На мгновение воцаряется приятная тишина. Затем раздаются другие звуки – тише прежних, почти что шепот.

– Господи, Джуди, это ты?

Существу знакомы эти звуки.

– Джуди Карако? Это Дженет Баллард. Помнишь меня? Мы вместе проходили подготовку. Ты можешь говорить?

Звук из далекого прошлого.

– Ты меня слышишь, Джуди? Помаши, если слышишь.

Из тех времен, когда существо было частью чего-то большего, и никаким не существом , а…

– Машина тебя не узнает, понимаешь? Она запрограммирована на местных.

… женщиной .

Во мраке заискрились грозди давно дремавших нейронов. С тарахтением запускаются и перезагружаются старые, позабытые подсистемы.

Я…

– Ты прошла… Боже мой, Джуди, да хоть знаешь, где ты сейчас? Ты пропала без вести в Хуанеде-Фука! [32] Пролив, отделяющий юг острова Ванкувер (Канада) от северо-западной части штата Вашингтон (США). Это же три с лишним тысячи километров!

Оно знает мое имя . Ей трудно думать из-за невесть откуда взявшегося бормотания в голове.

– Джуди, это ведь я, Дженет. Господи, Джуди, как тебе удалось столько продержаться?

Она не способна ответить. Она едва-едва начала осознавать сам вопрос. Какие-то ее части по-прежнему спят, какие-то не желают говорить, а какие-то и вовсе вымыло. Она не помнит, почему ей никогда не хочется пить. Забыла о приливах и отливах человеческого дыхания. Когда-то, хотя и совсем недолго, она знала слова вроде «фотоумножение» и «миоэлектрический», но они и тогда казались чушью.

Она трясет головой, надеясь, что в мозгу прояснится. Новые части – нет, старые, очень старые части, которые сгинули, а теперь вернулись и никак не хотят заткнуться, твари, – шумно требуют ее внимания. Она опять тянется сквозь собственное отражение в пузырь, но нижний шлюз и в этот раз отталкивает ее.

– Джуди, тебе никак не попасть на станцию. Там никого нет. Сейчас все автоматизировано.

Тогда она снова берется за кромку между черным и серым. Темный покров сходит с призрака еще в нескольких местах, обнажая большой бледный овал, а внутри него – два поменьше, белых и совершенно пустых. Кожу вокруг рта покалывает, плоть немеет.

Мое лицо! – кричит что-то внутри. – Что с моими глазами?

– Но тебе туда и не надо, ты бы даже стоять не смогла. Мы встречали такое у других беглецов – постепенно тело начинает терять кальций. Ну, типа, кости рыхлеют.

Мои глаза…

– Мы перебросим к тебе по воздуху батискаф. Бригада спустится максимум через пятнадцать часов. Просто залезай в укрытие и жди. Там все по последнему слову, Джуди, автоматика о тебе позаботится.

Она смотрит на короб под собой. В голове возникает слово: Капкан . Ей понятен его смысл.

– Они… они наделали ошибок, Джуди. Но теперь все иначе. Нам больше не нужно переделывать людей. Ты только подожди. Мы тебя приведем в норму, Джуди. Ты вернешься домой.

Голоса внутри сразу затихают, все внимание. Им не нравится, как звучит это слово. «Домой». Интересно, что бы оно значило? И почему ей от него так холодно?

Через сознание проплывают еще несколько слов: свет горит, а дома никого .

Зажигаются, мерцая, новые огни.

У нее в голове мелькает и копошится что-то мерзкое, нездоровое. Старые воспоминания с визгом наезжают на изъеденные ржавчиной годы. Вдруг возникает четкая картинка: червяки; грозди безглазых, мясистых рыл тянутся к ней, подергиваясь, из двадцатилетней дали. Она с ужасом смотрит на них и вспоминает, как их называют. Их называют «пальцами».