Питер Уоттс - По ту сторону рифта

Она уставилась на него и замолчала на несколько секунд. Камеры улавливали звук дыхания Джинни, отчетливо раздававшийся в тишине.

– Ну ты и урод, – прошептала Ким.

– Так я и знал. Ты же у нас еще не готова, да? Поэтому лучше свалить на мужа всю грязную работу, – он уронил пульт, тот мягко отскочил от пола, – а потом винить его за это.

Какой прогресс за четыре года! Ставрос покачал головой от отвращения. Им дали шанс, о котором другие не могли даже мечтать, и посмотрите, что они с ним сделали. В первый раз, когда родители выключили свою дочь, той еще не исполнилось двух лет. От такого немыслимого поступка они пришли в ужас и пообещали друг другу никогда не делать этого снова, всегда отправлять ее спать только по расписанию, они поклялись – никогда, никогда. В конце концов, она же их дочь, а не какой-то убогий тостер.

Торжественное соглашение длилось три месяца. С тех пор все становилось только хуже. Ставрос не мог вспомнить и дня, когда бы Горавицы не облажались так или иначе. Теперь ссора после очередного отключения стала чистым ритуалом. Обыкновенные слова – ими семья пыталась скрыть зло самих своих действий – никого не обманывали. Несмотря на обоюдные претензии, это даже на спор не походило. Так, переговоры, чья очередь взять на себя вину.

– Я не виню тебя. Просто… ну ты понимаешь, все должно было быть не так! – Ким размазала слезу сжатым кулаком. – Они должны были вернуть нам дочь. Они говорили, мозг вырастет нормальным, они говорили…

– Они говорили, – вмешался Ставрос, – что у вас появится шанс стать родителями. Они же не могли гарантировать, что вы станете хорошими родителями.

Ким подпрыгнула от голоса, раздавшегося из стен, но Эндрю только горько улыбнулся и покачал головой:

– Это личное, Ставрос. Отвали.

Естественно, то были пустые слова – постоянное наблюдение входило в условия проекта. Компания вложила миллиарды только в исследовательскую работу. Она ни за что на свете не позволила бы паре вечно ссорящихся простых работяг играть со своими инвестициями без присмотра, что бы там не говорилось в договоре.

– У вас было все, что нужно, – Ставрос даже не озаботился скрыть презрение в голосе. – Лучшие специалисты «Терракона» по оборудованию сделали соединения. Я сам спроектировал виртуальные гены. Беременность прошла великолепно. Мы сделали все, чтобы дать вам нормального ребенка.

– У нормального ребенка, – заметил Эндрю, – не торчит из головы кабель. Нормальный ребенок не привязан к какому-то ящику с кучей…

– Ты хоть представляешь себе ту скорость двоичной передачи, с помощью которой можно на расстоянии управлять человеческим телом? Радиочастоты мы даже не рассматривали. Она сможет передвигаться самостоятельно, когда общее состояние дел и ее собственное развитие позволят это. Об этом я вам уже не раз говорил.

И действительно, говорил, хотя, по большому счету, лгал. Проект не закрывали, но «Терракон» больше не вкладывал дополнительных средств и исследований в дело Горавицев. Теперь эксперимент проходил в режиме автопилота.

«Кроме того, – размышлял Ставрос, – мы не настолько сумасшедшие, чтобы позволить вам двоим забрать Джинни хоть куда-то за пределы контролируемой территории…»

– Мы… мы знаем, Став, – Ким встала между мужем и камерой. – Мы не забыли…

– Мы также не забыли, что именно по вине «Терракона» сюда вляпались, – разозлился Эндрю. – Мы не забыли, по чьему недосмотру я мариновался около треснувшего щита сорок три минуты и шестнадцать секунд, мы не забыли, из-за чьих тестов никто не заметил мутаций или кто пытался сделать вид, что ни при чем, когда наш выигрыш в детской лотерее превратился в полный кошмар…

– А вы забыли, как «Терракон» исправил свои ошибки? Сколько мы на вас потратили? Забыли о документах, которые вы подписали?

– Думаете, стали святыми, уладив дело без суда? Хотите поговорить об исправлении ошибок? Мы десять лет пытались выиграть в лотерею, и знаешь, что сделали ваши юристы, когда тесты пришли обратно? Предложили оплатить аборт.

– Это не значит…

– Как будто мы могли завести другого ребенка. Как будто кто-нибудь дал бы нам еще шанс, когда у меня яйца забиты комковатым кодоновым супом. Ты…

– Мы тут, – встряла Ким, повысив голос, – вообще-то о Джинни говорили.

Мужчины резко замолкли.

– Став, – продолжила она, – мне наплевать, что там говорят люди из «Терракона». Джинни ненормальная, и дело не в кабелях. Мы любим ее, мы действительно ее любим, но она постоянно злится, она жестокая, агрессивная, так просто нельзя…

– Если бы кто-нибудь включал или выключал меня, как микроволновую печку, – сухо заметил Ставрос, – я бы тоже был склонен к приступам гнева.

Эндрю со всего размаху ударил кулаком в стену.

– Послушай-ка меня, Микалайдес. Тебе легко сидеть где-то за полмира отсюда в красивом личном кабинете и читать нам лекции. Мы, только мы имеем дело с Джинни, когда она молотит себя кулаком по лицу, когда стирает кожу с рук, пока с них в буквальном смысле не свисает мясо, когда пытается выколоть себе глаз вилкой. Вилкой! Она однажды наелась стекла, помнишь? Трехлетняя девочка жрала стекло! И вы, придурки из «Терракона», лишь обвинили нас с Ким в том, что мы позволили «потенциально опасным предметам» попасть в комнату. Как будто какой-нибудь другой, более сведущий родитель всегда думает о том, что его ребенок хочет изувечить себя при любой возможности.

– Это безумие, Став, – настаивала Ким. – Врачи ничего не могут найти. С телом все в порядке, ты говоришь, что и с разумом все нормально, а Джинни продолжает так себя вести. С ней что-то не то, а вы, парни, не желаете признать очевидного. Она словно нарочно заставляет нас выключать ее, как будто хочет этого.

«Боже мой, – Ставрос неожиданно все понял. Осознание чуть не ослепило его: – Вот оно. Точно. Это моя вина».

– Джин, послушай. Это важно. Я должен… Я хочу рассказать тебе сказку.

– Став, я сейчас не в настроении…

– Пожалуйста, Джин. Просто послушай.

Тишина в наушниках. Даже мельтешение абстрактной мозаики на визуальных сенсорах словно слегка замедлилось.

– Когда-то… была земля, Джин, вот эта зеленая и прекрасная страна, только люди все испортили. Они отравили реки, забрались в свои логова, они все испортили. Просто все. Поэтому им пришлось нанять других людей, для того чтобы навести порядок, понимаешь? Те пробирались через химикалии, работали рядом с ядерными реакторами, и иногда это меняло их, Джин. Совсем чуть-чуть. Два таких человека влюбились друг в друга и захотели ребенка. Им пришлось очень трудно, у них был только один шанс, и они выиграли его, ребенок стал расти внутри женщины, но что-то пошло не так. Я не знаю, как точно объяснить, но…