Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

В этот момент на бреющем стремительно приближается четвёрка моих москитов - посадочная команда торопливо выкладывает "Т", задавая направление, а рядом, словно из ниоткуда встаёт палка с полосатым чулком, указывая направление и силу ветра. Что-то рановато парни прилетели - я ждал их только в сумерках.

***

Самолёты еще закатывают на стоянки, а ко мне уже торопятся замполит и начальник штаба - он тоже способен перегнать машину, хотя выпускать его в боевой вылет я бы не решился - возрастной мужчина, опытный, но за молодёжью ему не угнаться.

- Товарищ капитан! Раздербанили наш полк. Мы еле ноги унесли и чудом успели спасти только четыре машины.

- Что случилось, Егор Кузьмич! Расскажите толком.

- Помните аэрофотосъёмку, что мы сделали для пробы?

- Да. Ты присылал несколько снимков, чтобы мне показать - отличное качество.

- В штабе округа их тоже высоко оценили и все Мо-1 нашего полка мобилизовали в разведку - на них же эта аппаратура встаёт, как в гнёздышко - места-то еще на заводе приготовлены. И отверстие под объектив на брюхе освобождается после откручивания шести винтов. Десять минут работы, и фоторазведчик готов.

- Да откуда столько аппаратуры-то взяли? Она же только что появилась!

- Думаю, её завезли через Одесский порт.

Сажусь думать. Кто-то, не знающий ничего толком ни о москитных истребителях, ни о лёгких ночных бомбардировщиках, но обладающий большой властью и решительностью, разгромил два авиаполка ради обеспечения связи и добычи информации о противнике. Кажется, я догадываюсь, кто это, хотя в этой жизни ни разу его не встречал.

Бытовало поверье, что, где он, там и наступление. Каких же дров собираются наломать наши военачальники?

И как быть мне, когда в результате непредсказуемых событий нескольких мирных дней сразу два авиаполка понесли тяжелейшие потери. У меня осталось четыре боевых машины, а у Мусеньки - две. И то, одна из них моя.

- Что с личным составом и имуществом?

- Погрузили. Везут сюда.

На посадку заходит Мо-4, бывший ДС-2, а пред этим САМ-10. То есть - канцелярию и связистов вывезли. Хоть что-то нам оставили. Ну да - было кому присмотреть - офи... командиры у меня тёртые. И еще на двух транспортниках привезут техников, вооруженцев и доктора с его хозяйством.

- Готовьте заявку на новые самолёты и летчиков. Отправьте сразу, как только составите. А ты Кузьмич, передай начальнику штаба список наших Воронежских курсантов - пусть присылают из них. До тех пор будем воевать тем, что осталось. Бю! Будешь у меня ведомым. А Кут с Тарасом давно слётанная пара.

Летчикам приступить к отдыху. Подъём в два сорок. Вылет в три двадцать. Ни бомб, ни реактивных снарядов не берём - чтобы, ни направляющих, ни креплений не было. Идеально гладкие крылья.

А, между тем, на посадку заходит транспортник. Он так и остался под индексом ДС-3, потому что фамилия его разработчика - Субботин. А обозначение Су-2 уже занято ближним фронтовым бомбардировщиком конструкции товарища Сухого. Таким секретным самолётом, что завтра Александр Покрышкин примет его за вражеский и собьёт. Хотя, я же об этом поминал в своих повествованиях под стенограмму.

Слабые признаки рассвета. Полк построен. Техники, оружейники, аэродромная служба. В шеренге лётчиков всего три человека Бю и Кут с Тарасом. Чтобы не путаться, стану упоминать их по позывным. Я - Шурик. Моё дело - прояснить обстановку и поставить задачу.

- Товарищи. Через сорок пять минут начнётся Великая Отечественная война Советского народа против немецко-фашистских захватчиков. С сопредельной стороны заработает артиллерия, части противника перейдут границу, а на наши мирные города посыплются бомбы. Как вы понимаете, бомбардировщики с этими бомбами уже в воздухе - им нужно время, чтобы долететь до цели к назначенному сроку. Поэтому через пять минут взле...

- Товарищ командир! Посты ВНОС докладывают о звуках моторов с запада.

- Вот, ошибся я на пять минут. По машинам.

Самолёты уже стоят с запущенными двигателями, вращая на малом газу обнулёнными винтами. Прогреты. Техники надевают на нас парашюты, подставляют табуретки, чтобы удобней было подняться на крыло, и бросают поверх плоскости половички, защищающие начищенную и отполированную поверхность от воздействия обуви.

Короткая перекличка через радио. Взлетаем плотной группой и набираем высоту, держа курс на запад. Точно! Девятка Хейнкелей-111 совсем немного ниже нас. Отклоняюсь вправо и тут же подправляю курс - сближаемся на встречных, но атаковать будем левый борт.

- Истребителей кто-нибудь видит?

- Бю не видит.

- Кут не видит.

- Тарас не видит.

- Атакуем. Цель - ближний мотор. Ведущего Бю, ведомого я, Кут ведущего второй левой тройки, Тарас - ведомого. Потом вправо вниз.

Наши пулемёты не слишком мощное оружие против тяжёлого бомбардировщика, но в авиадвигателе много нужных для его работы штучек - есть некоторый шанс что-нибудь испортить даже пулями обычного калибра. И нам сейчас никто не мешает - истребительного прикрытия нет.

Хоть мы и снизили скорость, но сближение на встречных курсах происходит быстро. Целюсь, даю очередь, проскакиваю под брюхом и ложусь в правый вираж. Попал, или нет - не уверен. Вроде, были какие-то вспышки. Еще видел стрельбу из носовой турельной установки бомбардировщика, но по мне не попали - там, насколько я помню, не слишком большие углы обстрела, а мой самолёт был чересчур в стороне. Скорее всего, до меня просто не дотянулись. А из-под прицела нижнего стрелка я слишком быстро ушёл.

Остальные трое наши поблизости - никто не дымит и не раскачивается. Мы снова заходим в атаку, на ту же группу, опять слева, но на этот раз сзади.

- Разгон со снижением и свечка под брюхо. Цель - мотор любого удобного самолёта. Пошли.

И мы пошли. На это раз даже начало атаки не было групповым - каждый рассчитывал маневр сам для себя. Сначала к нам тянулись издалека трассы нижних стрелков, но попасть с большого расстояния трудно, а потом мы и вовсе вышли из простреливаемой зоны, оказавшись почти точно снизу. На этот раз я отчётливо видел свои попадания по правому мотору правого замыкающего. В конце "свечки" в момент зависания струёй заднего винта перебросил собственный хвост через голову и ушел пикированием, выйдя из него в паре сотен метров от земли. Огляделся - девятка бомбардировщиков, как шла, так и идет. У двоих вслед за моторами тянутся слабые дымки, но, в целом, выглядят Хейнкели ни капельки не повреждёнными и даже строй держат. Я ниже и впереди. Остальная моя группа стягивается поближе, хотя совсем уж ко мне не жмутся. Разгоняемся, чтобы опередить, развернуться и снова зайти в лоб.

Такое чувство, будто полёт девятки бомбардировщиков замедлился - очень уж шустро мы их опередили. Да ещё они, как будто, снизились. Хотят избежать атаки под брюхо? Нервничают?