Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

В основной свалке дела обстояли путанно - какой-то самолёт горел на земле, один Мессер уходил на запад с дымком из-под капота, остальные вертелись в непонятном танце, пока фашисты вдруг, словно по команде, не сделали ноги. Мы тоже поспешили откланяться.

Заправились, зарядились, передохнули на чехлах, а тут и сообщение о месте и времени встречи с ближними бомбардировщиками. Успели минут сорок покемарить, а там - снова вылет. На этот раз на сопровождение.

Су-2, если кто не знает, напоминает какой-то японский самолёт из тех, что показывали в фильме Перл-Харбор. Но не Зеро - тот был одноместный, а этот с длинной кабиной на двух или трёх человек. Вроде Мицубиси. Так вот - Су-2 как раз примерно так же и выглядит, но летает быстрее. Одним словом, машина для работы по наземным целям. Они шли всемером прямиком к Пруту. Это не слишком великая река - её и вплавь не так уж трудно преодолеть. Однако солдат с оружием лучше всё-таки перевезти - вот и сновали с берега на берег лодки и понтоны. Зенитного прикрытия тут не было - по бомбардировщикам вели только ружейный огонь, и то не слишком успешно. Семёрка прошла вдоль изгибов реки, то и дело, выпуская реактивные снаряды или давая пулемётные очереди. Стволов у этого бомбера - просто ураган - несколько километров русла превратили для румын в сущий кошмар. Признаков наведения переправы нигде видно не было. Истребительного прикрытия тоже не появилось - мирно вернулись обратно.

- Теперь румыны станут переправляться только ночью - заключила Мусенька, выслушав короткий рассказ о произведённом налёте. - А переправа будет вот здесь - видишь, дорога подходит к реке. Сваи у берега, а посередине понтоны.

- Мы были ниже по течению, - заметил я, взглянув на карту. - Этого места не видели. Слетать бы, посмотреть.

- Терпение, Шурик. Ночью всё уже будет - не напрасно потратим бомбы.

Я только кивнул - дело в том, что ещё в наше время, разыскивая следы своего погибшего на этой войне отца, она по материалам из Интернета отследила перемещения многих частей, и историю развития событий на Южном фронте представляет себе значительно лучше, чем я.

Наступило тревожное затишье. С постов ВНОС не поступало никаких сообщений, ни от соседей, ни из штаба - ниоткуда.

Моя супруга о чем-то переговорила с Бю, а потом с пилотом нашего связного самолёта. Того самолёта, на который уже сделала заявку. К нему, кстати, прикрепили бомбодержатели, но самих бомб пока не подвесили. Чуть погодя, с разрешения начальника штаба они с этим пилотом куда-то улетели, но не на связнике, а на её бомбардировщике.

Летный же состав моего полка давил храповецкого от обеда и...

- Группа самолётов с запада идёт на Бельцы, - выскочил из своего закутка связист.

Техники начали запуск моторов, а мы продрали глаза и неторопливо двинулись к машинам. Взлетели, едва прогрелись. Летом это не занимает много времени.

С аэродрома, к которому, как мы ожидали, направлялась группа вражеских бомбардировщиков, взлетали истребители. Ишаки и машины, силуэтом очень похожие на Миги. В их сторону устремилась группа расчистки, а сверху, вместо немецких охотников, уже маячило звено наших истребителей. С такого расстояния трудно понять - По-1 или По-3. Силуэты у них очень сходные.

Группу расчистки, а это была шестёрка Мессеров, мы встретили в лобовую. Тут сработал давно отрепетированный приём - слабеньким отклонением посадочных щитков заставляем свою машину непрерывно подниматься, а ручкой от себя держим её постоянно нацеленной на противника. Скорость от этого быстро падает - в совокупности сбивается прицел у тех, кто в тебя метит - очереди проходят ниже. Нам же ничто не мешает попасть. И вот результат - летело шесть Мессеров, а осталось два. Оба сразу стали уходить с набором высоты, тут их и приголубили нависшие над нами По-3. Когда они спикировали, я их узнал.

Взлетевшие из Бельц наши ястребки деловито взялись за приближающихся Хейнкелей, а нам оставалось отпугивать от них Мессеры непосредственного прикрытия. На этот раз Кут сумел прошить одного полноценной строчкой от кока до киля - тот плавно опустил нос и вошёл в шарик.

Перебирая свои воспоминания о воздушных боях этого периода, я начал приходить к выводу - что-то идёт не так. Или самолётов у немцев меньше, или... И румынскую авиацию мы ещё ни разу не видели. А она есть, и не так уж плоха.

Когда вернулись, пилот связного самолёта доложил, что никакого бронирования на Хейкелях нет. Мусенька, сидевшая неподалеку, чистила свой ТТ. А вооруженцы перебирали турельный ШКАС - единственный такой у нас как раз на её По-2, потому что транспортники безоружны.

Вывод простой - они слетали к одному из сбитых Хейнкелей и, почему-то, не обошлись без стрельбы.

***

Тиха украинская ночь. Хотя, это ведь Молдавия. Но тут тоже тихо. Было тихо, пока мы не запустили мотор. Взлетаем на По-2, под крыльями которого подвешены шесть двадцатикиллограммовых бомб, а не восемь - почему-то две сняли.

Мусенька из задней кабины называет курс и скорость, а я послушно правлю, куда велено. Это на истребителе до Прута от нас недалеко, а на этом тихоходе время полёта уже заметное. Ночь тёмная - не видно ни зги. Ни звёзд, ни луны. Пахнет гарью. Сейчас в темноте далеко внизу мелькают вспышки выстрелов, цепочки очередей и взрывы снарядов. Линия соприкосновения войск проходит по нашему берегу - тут даже ночью что-то происходит.

- Право три.

- Есть право три, - я немного подправляю курс, ориентируясь исключительно по подсвеченной стрелке компаса. Хотя, на три градуса я повернул или на четыре - разве разберёшь?

- Глуши мотор. Идём со снижением, держа постоянную скорость.

Глушу. Но тишина не наступает - звуки идущего внизу боя различимы отчётливо. Слежу за показаниями высотомера. Постепенно снижаясь с двух километров, дошли уже до сотни метров. Даже, кажется, что ощущается сырость, как это бывает над рекой.

- Заводи.

Раскручиваемый набегающим потоком винт продолжает вращаться и запускает мотор, едва я включаю зажигание. Тут же вспыхивает посадочная фара, выхватывая из темноты узкую полоску над водой, над которой шевелятся движущиеся вправо тени - действительно, тут переправляются войска.

- Поворот вправо, - Мусенька гасит фару, а я ложусь в вираж, стараясь вывести нас на курс прямо над настилом моста. Снова вспыхивает фара, и я уточняю направление. Шесть раз подряд с небольшими промежутками самолёт "вспухает" и пытается покачнуться - приходится держать его, работая ручкой. Грохот и вспышки взрывов позади. Погасив выдающий нас фонарь, закладываю разворот, ещё один, и почти скользя над поверхностью реки стремительно улепётываю. Почему я вижу поверхность воды? Это же вспышки выстрелов дают подсветку. По нам стреляют - слева работает малокалиберная зенитная батарея.