Нил Бастард - Переносчик смерти

Мы приводим себя в порядок после всего пережитого. Обедаем.

После этого я сразу же включаю телевизор. Не меньше, чем еды и питья, мне не хватает информации. Все сведения о недавних событиях в этой стране я получил из личного опыта, сторонних домыслов и слухов. У меня до сих пор нет цельной картины происходящего. Поэтому мое желание «промониторить» основные мировые новостные каналы не выглядит чем-то фантастическим.

— Мне трудно передать то ощущение, которое у меня было, когда ты ударился головой, потом сидел на полу машины и молчал, — говорю я Христову, переключая каналы.

— Хватит об этом, — с неохотой реагирует он. — Я же тебе сказал, что отключился не от удара, а от недосыпа и нервов, измотанных этой гонкой.

— А я-то думал, что ты…

— Береженого бог бережет. Кажется, так у вас в России говорят?

— Да, — подтверждаю я, останавливаясь на одном из каналов, где как раз ведется репортаж из Хардуза и соседних с ним регионов.

На экране сменяются кадры, которые без преувеличения можно назвать апокалипсическими. Волосы встают дыбом от того, что приходится слышать от диктора. События, освещаемые им, просто ужасны.

Счет умерших по всей стране уже идет на тысячи. На экране появляется предупреждение, что особо впечатлительным людям ряд следующих сцен смотреть не рекомендуется. Далее в режиме слайд-шоу демонстрируются фотографии, на которых запечатлены жертвы эпидемии. Трупы и люди, пока еще живые, валяются прямо на улицах города.

Затем следует короткий ролик, снятый неустановленным автором на мобильный телефон. Изображение расплывчатое, но суть понятна и при таком качестве. По опустевшей улице, еле волоча ноги, бредет человек, укутанный в какое-то тряпье. Впереди появляются несколько мужчин в военной форме, защитных масках и при оружии. Без какого-либо предупреждения они открывают огонь по бедолаге. Тот сразу же валится с ног.

«По нашим сведениям, с людьми, больными лихорадкой Эбола, таким вот образом поступают бойцы, верные временному военному правительству, заявившему о себе после недавнего государственного переворота, — комментирует диктор. — Пресс-служба правительства отрицает причастность верных ему сил к подобным действиям, называет их провокационными, возлагает ответственность на группировки фундаменталистов. Кстати, эксперты сомневаются в подлинности многих материалов, которые якобы поступают из Хардуза и других городов страны. Между тем получить какие-либо новые сведения оттуда становится почти невозможным. Военное правительство взяло курс на изоляцию страны. К настоящему времени оттуда выдворено большинство журналистов иностранных информационных агентств. Кроме этого, врачи из организации Красного Креста и Полумесяца, действовавшие там до недавнего времени, обвинены в подрывной деятельности и депортированы. В частности, представитель службы безопасности временного военного правительства заявил, что иностранные врачи занимались преднамеренным искажением фактов, сознательно преувеличивали опасность эпидемии лихорадки Эбола».

— Ты слышишь, Йордан, — не сдерживаюсь я от возмущения. — Оказывается, нас с тобой уже депортировали за то, что мы придумали сказочку про Эболу.

— Да уж. Военные оказались не такими глупыми, как можно было себе представить, — спокойно замечает мой коллега. — В данном случае самоизоляция — самое выгодное для них решение. Всех иностранцев, которые могут наболтать лишнего, из страны выгоняют. Не исключаю, что некоторых журналистов и медиков с активной позицией по этому вопросу объявили пропавшими без вести. Военные делают все, чтобы избежать иностранной интервенции. Ради этого они сознательно сужают информационное поле. Мировое сообщество теперь будет знать о событиях, происходящих в этой стране, только по официальным заявлениям путчистов. А уж в них-то точно не будет места для ужасающих картинок. Мировые лидеры выразят некоторую озабоченность по этому поводу, а потом все забудется. Ведь никакой альтернативной информации из страны не поступит.

— Но ведь двадцать первый век на дворе! — восклицаю я. — Какая к черту изоляция! Разве сейчас возможна информационная блокада? С развитием Интернета, спутниковой связи и социальных сетей ни то ни другое не представляется мне реальным. Пусть военные выгонят всех журналистов, врачей, дипломатов, но ведь останутся свои же граждане, которые будут выкладывать в сеть тысячи фотографий и видеозаписей со всеми ужасами реального положения дел.

— А ты много видел местного люда с мобильными телефонами? Точки бесплатного доступа к Интернету встречал на каждом шагу, не так ли? Здесь все это развито очень слабо. Особенно в провинциях. Вдобавок властям ничего не стоит отключить и то и другое.

Я хочу возразить, но будто бы в подтверждение слов Йордана с экрана звучит очередная новость:

«Из достоверных источников нам стало известно, что нынешний хардузский режим заблокировал сеть Интернет, мобильная связь отключена, а спутниковая — под запретом. Точное число спутниковых телефонов, имеющихся у жителей страны, неизвестно. Однако с учетом уровня бедности можно предполагать, что для большинства здешних людей спутниковая связь представляет невероятную роскошь. Сообщается, что по новому закону за хранение аппарата спутниковой связи предусмотрен расстрел на месте».

— Вот черт! — Только на это и хватает меня после всего услышанного.

— Опасную игрушку мы с собой прихватили, — замечает на это Йордан, имея в виду спутниковый телефон.

— А самолет?.. — вырывается вдруг из моих уст.

— Что самолет? — не понимает коллега.

— Если страна объявила о самоизоляции, то он вообще не должен был попасть сюда. Предположим, что мы с тобой видели какой-то другой самолет. Может, на нем не было ни академика Карского, ни передвижной лаборатории, ни запасов вакцины?

— Ты же знаешь Аркадия Федоровича лучше меня, — говорит Христов. — Если решение военных изолировать страну застало его в полете, то он вряд ли так просто подчинился бы. Не исключено, что самолет получил воздушный коридор над территорией соседнего государства, а в какой- то момент нелегально пересек границу в том районе, которым заправляют фундаменталисты.

— Но это колоссальный риск!

— Карского это когда-нибудь останавливало?

Мне нечем крыть. Я продолжаю переключать каналы, пока не натыкаюсь на экстренную новость об исчезновении самолета, на борту которого находилась группа врачей, возглавляемая академиком Карским. Накануне этому борту было отказано в посадке в Хардузе. Сообщается, что самолет планировал приземлиться в одном из государств северо-западной Африки, но ранним утром исчез с радаров. Высказываются предположения, что могли отказать бортовые приборы, из-за чего крылатая машина сбилась с курса и потерпела крушение где-то между Эль-Шадуфом и Эль-Башаром. Никаких других подробностей не озвучивается. Достоверных сведений из страны, охваченной гражданской войной, не поступает.