Герберт Уэллс - Остров доктора Моро (пер. Быкова)

— Никто не избѣгнетъ! — прервалъ его одинъ дикарь, стоявшій у входа.

— Каждый имѣетъ какую-нибудь дурную привычку, — повторилъ уродъ, блюститель закона. — Нѣкоторые имѣютъ привычку вырывать зубами и руками корни, а также фыркать… Это дурно!

— Никто не избѣгнетъ! — повторили стоявшіе около входа.

— Нѣкоторые обдираютъ деревья, нѣкоторые вырываютъ могилы мертвецовъ, нѣкоторые дерутся, пуская въ дѣло лбы, ноги, когти, нѣкоторые ни съ того, ни съ другого, сильно кусаются, нѣкоторые любятъ грязь!

— Никто не избѣгнетъ! — снова проговорилъ человѣкъ-обезьяна, почесывая себѣ икры.

— Никто не избѣгнетъ! — повторило маленькое розовое существо

— Наказаніе будетъ строгое и вѣрное. Поэтому изучайте законъ. Повторяйте слова!

Вдругъ онъ снова началъ свои однообразныя перечисленія статей страннаго закона вновь все присутствующіе и я принялись пѣть и раскачиваться. Голова у меня кружилась отъ такого монотоннаго пѣнія и зловоннаго запаха въ пещерѣ, но я старался бытъ твердымъ, разсчитывая найти вскорѣ случай вывѣдать отъ нихъ о всемъ подробнѣе.

— Не ходить на четырехъ лапахъ. Это законъ. Развѣ мы не люди?

Мы производили такой шумъ, что не обратили вниманія на шумъ, исходящій извне, до тѣхъ поръ, пока одинъ изъ людей-свиней, которыхъ я видѣлъ уже раньше, просунувъ голову черезъ маленькое розовое существо, вскрикнулъ съ испугомъ что-то такое, чего нельзя было разслышать. Стоявшіе у входа исчезли. Мой человѣкъ-обезьяна также выбѣжалъ изъ пещеры; существо, сидѣвшее въ темномъ углу, послѣдовало за нимъ; при этомъ можно было замѣтить, что оно было толстое, неуклюжее и имѣло серебристую шерсть. Я остался одинъ, и прежде, чѣмъ успѣлъ дойти до выхода, послышался лай собаки.

Въ ту же минуту я вышелъ изъ норы, держа въ рукахъ ножку отъ кресла и дрожа всѣми своими членами. Передо мной предстало, можетъ быть, болѣе двадцати двуногихъ существъ съ неуклюжими спинами и безобразными головами, сильно вдавленными въ плечи. Они съ живостью жестикулировали. Новыя полузвѣрскія лица въ безпокойствѣ вышли изъ другихъ берлогъ. Обративъ свои взоры по направленію взглядовъ присутствующихъ существъ, я увидалъ въ сумеркахъ узкаго прохода въ концѣ ущелья темный силуэтъ и противную сѣдую голову Моро. Онъ велъ рвавшуюся изъ рукъ собаку, рядомъ съ нимъ шелъ Монгомери съ револьверомъ въ рукѣ.

Одно мгновенье, пораженный ужасомъ, стоялъ я въ какомъ-то оцѣпенѣніи.

Позади меня проходъ былъ загражденъ громаднымъ уродомъ съ широкимъ и сѣрымъ лицомъ и маленькими мигающими глазками. Онъ подходилъ ко мнѣ. Я осмотрѣлся кругомъ и вправо увидѣлъ въ скалистой стѣнѣ, въ пяти или шести метрахъ отъ себя, узкую щель, черезъ которую, проходилъ лучъ солнца.

— Остановитесь! — вскричалъ Моро, увидавъ меня направляющимся къ щели, потомъ, повелительно прибавилъ:- Остановите его!

При послѣднихъ его словахъ уроды одинъ за другимъ повернулись ко мнѣ. Къ счастью, ихъ звѣриный умъ не обладалъ большою сообразительностью

Ударомъ въ плечо я ниспровергъ на землю одного кривобокаго и неуклюжаго урода, который старался понять, что хотѣлъ сказать Моро. Онъ упалъ, увлекая своимъ паденіемъ еще другого. Послѣдній пытался задержать меня, но безуспѣшно. Маленькое розовое существо также направилось ко мнѣ, чтобы схватить, но я ударилъ его палкой, и гвоздь ея причинилъ ему большой шрамъ на лицѣ. Минуту спустя, я уже пробирался но крутой тропинкѣ, представлявшей выходъ изъ оврага. Позаци меня. стоялъ вой и крики:

— Держи его! Держи его!

Въ бреши показалась громадная пума сѣраго цвѣта; за нимъ, рыча, слѣдовали остальные.

Я взобрался по узкой расщелинѣ и очутился на потухшемъ вулканѣ, находившемся къ западу отъ деревни людей-животныхъ. Все это пространство было пройдено чуть ли не бѣгомъ. Спустившись по крутому обрыву, гдѣ росли въ безпорядкѣ нѣсколько деревьевъ, я добрался до лощины, поросшей большими камышами. Въ этомъ мѣстѣ почва осѣдала подъ ногами. Далѣе дорога шла черезъ густую и темную чащу.

Брешь явилась для меня счастливою случайностью, такъ какъ узкая тропинка, поднимавшаяся наискось, сильно задержала моихъ преслѣдователей. Въ тотъ моментъ, когда я уже углубился въ камыши, изъ бреши показался одинъ изъ преслѣдователей.

Въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ я продолжалъ бѣжать по чащѣ. Вскорѣ воздухъ вокругъ меня наполнился угрожающими криками, слышенъ былъ шумъ отъ бѣга преслѣдователей, отъ ломаемаго ими камыша, а также время отъ времени хрустѣніе сучьевъ.

Нѣкоторые изъ уродовъ рычали, какъ дикіе звѣри. Влѣво отъ меня лаяла собака; съ той же стороны раздавались голоса Моро и Монтомери, звавшихъ меня по имени. Я круто повернулъ направо. Мнѣ показалось въ этотъ моментъ, будто-бы Монгомери кричалъ, чтобы я, если дорожу своей жизнью, не останавливался.

Иловатая почва быстро стала осѣдать подъ моими ногами; тогда съ отчаянной энергіею бросился я впередъ и, выпачкавшись до колѣнъ въ грязи, наконецъ, выбрался на тропинку, вьющуюся среди высокихъ камышей.

Шумъ преслѣдованія удалился влѣво. Въ одномъ мѣстѣ трое странныхъ животныхъ розоваго цвѣта, ростомъ съ кошку, въ припрыжку бросились прочь отъ меня.

Тропинка шла мимо большого пустого пространства, покрытаго бѣлою известковою накипью, а затѣмъ снова углублялась въ камыши.

Внезапно она сдѣлала поворотъ и направилась вдоль отвѣснаго и обрывистаго оврага, напоминающаго собою широкій ровъ въ англійскомъ паркѣ. Я бѣжалъ изо всѣхъ силъ и не замѣтилъ этой бездны, терявшейся въ пространствѣ.

Я упалъ въ оврагъ, головою впередъ, въ кустъ шиповника и поднялся съ разорваннымъ ухомъ и весь въ крови. Густой туманъ длинными полосами окружалъ меня, а на днѣ оврага извивался маленькій ручеекъ; отъ него-то и поднимался этотъ туманъ.

Мнѣ показалось страннымъ видѣть туманъ во время знойнаго солнечнаго дня, но у меня не было времени размышлять надъ этимъ. Я шелъ впередъ, слѣдуя направленію теченія, надѣясь такимъ образомъ добраться до моря и безъ всякихъ промедленій утопиться въ немъ. Только позднѣе я замѣтилъ, что во время паденія потерялъ свою палку.

Вскорѣ оврагъ настолько сузился, что мнѣ пришлось войти въ рѣчку. Но я быстро вышелъ изъ нея, ибо вода была горяча, какъ кипятокъ. По поверхности рѣчки плавала тонкая сѣрнистая кора. Вдругъ оврагъ сдѣлалъ крутой поворотъ почти подъ прямымъ угломъ, и предо мной неясно обозначился голубой горизонтъ.

Находящееся не такъ далеко море отражало въ себѣ солнце въ видѣ миріадовъ искръ. Я видѣлъ смерть передъ собою.

Потъ градомъ лилъ съ меня, но я чувствовалъ нѣкоторый подъемъ духа отъ того, что нѣсколько опередилъ своихъ преслѣдователей. Эта радость и возбужденіе помѣшали мнѣ утопиться немедленно же. Я повернулся назадъ и сталъ прислушиваться. Но кромѣ жужжанья мошекъ и стрекотанія насѣкомыхъ, прыгавшихъ въ кустахъ, въ воздухѣ было совершенно тихо.