Уилбур Смит - Охотники за алмазами

Он положил трубку, проглотил остатки мартини и направился в спальню. Хороший день станет по-настоящему памятным, подумал он, подбирая шелковую сорочку. Он посмотрел на свое отражение в зеркале и улыбнулся.

- Мяч прыгает к тебе, Бенедикт, - прошептал он.

Ее не было ни в баре, ни в зеркальной комнате. Бенедикт подошел к высокому окну, чтобы бросить взгляд на один из лучших видов Лондона - на Гайд-парк и Серпентин. День был туманно-голубой, и солнце добавляло бронзы к красным и золотым тонам осеннего парка.

Он отвернулся от окна - она шла к нему через комнату. Внутри у него все дрогнуло от удовольствия: она тоже была золотой, с медным сверканием солнца на длинных ногах и обнаженных руках. Он вспомнил грацию ее походки, точные движения ног на ковре.

Он стоял неподвижно, давая ей возможность подойти. Все в комнате повернули головы: это было прекрасное золотое создание. Бенедикт вдруг осознал, что хочет эту женщину.

- Здравствуйте, Бенедикт, - сказала она, и он сделал шаг ей навстречу, протянув руку.

- Руби Ленс! - он мягко сжал ее длинные пальцы. - Как приятно снова встретиться с вами!

Ее фамилия была ключом к его реакции. Она принадлежала тому человеку, которому Бенедикт больше всего завидовал и которого ненавидел. И поэтому она была бесконечна желанна.

- Давайте отпразднуем нашу встречу небольшой выпивкой. Думаю, этот случай заслуживает нескольких бокалов шампанского.

Она сидела, аккуратно скрестив длинные стройные ноги, откинувшись в кресле, держа пенящийся стакан заостренными пальцами. Волосы свисали на плечи, как редкий шелковый гобелен белого золота, глаза ее смотрели на него с кошачьей прямотой; она будто заглядывала ему в душу.

- Мне не следовало вас беспокоить, - сказала она. - Но у меня здесь так мало знакомых.

- Сколько вы пробудете? - Он отбросил ее слова в сторону. - Я могу отменить все свои встречи.

- Неделю. - Это прозвучало так, будто она собиралась поторговаться.

- О, нет! - В голосе его звучало преувеличенное отчаяние. - Так нельзя, мы не сделаем и половины всего, что я запланировал. Вы ведь сможете остаться подольше?

- Может быть, - согласилась она и слегка приподняла стакан. - Приятно с вами встретиться.

- И мне с вами, - подчеркнуто согласился Бенедикт. Они отхлебнули сверкающее вино, следя друг за другом.

Там, где другому пришлось бы ждать недели и месяцы, Бенедикт все получал немедленно, как будто имел на это право. Улыбка, несколько слов шепотом, и билеты в театр у него в руках и как по волшебству раскрываются двери фешенебельных ресторанов.

В первый вечер он отвел ее в Национальный театр, а затем на ужин в "Ле Кур де Франс", где к их столику подошел очень известный киноактер.

- Привет, Бенедикт. Мы отправляемся на яхте на прием. Не хотите ли присоединиться к нам? - Легендарные глаза обратились к Руби. - И возьмите с собой вашу очаровательную подругу.

Завтракали она под навесом на корме яхты - яйца с беконом и шампанское "Вдова Клико" - и смотрели на оживленную Темзу. Руби на приеме была единственной девушкой без мехов, а утро на реке прохладное. Бенедикт отметил про себя этот факт.

По пути домой она сидела в "бентли", подобрав под себя свои длинные ноги, по-прежнему свежая и золотая, несмотря на бессонную ночь, но под глазами появилась легкая синева.

- Не помню, когда мне было так хорошо, Бенедикт. - Она прикрыла ладошкой зевок. - Вы прекрасный спутник.

- Сегодня вечером снова? - спросил он.

- Да, пожалуйста, - прошептала она.

Спустившись в фойе "Ланкастера" вечером, она ощутила его напряжение. Он быстро пошел ей навстречу, когда она вышла из лифта, и уверенность, с какой он взял ее за руку и поцеловал в щеку, удивила ее.

Они молчали, пока он протискивался в своем "бентли" сквозь заполненные улицы. Руби сознавала, что рядом с ней, на самом близком расстоянии, находится богатство, о котором она и мечтать не смела. Она смертельно боялась. Неверное движение, даже неверное слово могут отобрать у нее это богатство. Другого такого шанса у нее не будет, и она боялась пошевелиться, почти парализованная страхом. Она знала, что решение, которое предстоит принять очень скоро, будет роковым. Надо ли изображать неприступность или ответить с той же откровенностью, с какой он поведет себя?

Она так глубоко погрузилась в эти мысли, что, когда "бентли" остановился, с удивлением подняла голову. Они стояли на газоне у роскошной квартиры.

Бенедикт обошел машину, открыл дверцу и провел ее, не протестующую, в квартиру.

Она с любопытством огляделась, узнавая некоторые произведения искусства в прихожей. Бенедикт провел ее в большую гостиную и заботливо усадил в большое, покрытое ковром кресло, которое доминировало в комнате, как трон. Неожиданно весь ее страх исчез. Она, как королева, полностью владела собой. И точно знала, что все это будет принадлежать ей.

Бенедикт стоял в центре комнаты, как проситель; он начал говорить. Она спокойно слушала, на ее лице никак не отражалось испытываемое торжество, и, когда он остановился в ожидании ее ответа, она ни секунды не колебалась.

- Да, - сказала она.

- Я буду с тобой, когда ты ему скажешь, - пообещал Бенедикт.

- Не нужно, - заверила его Руби. - Я сама справлюсь с Джонни Ленсом.

- Нет. - Бенедикт быстро подошел к ней и взял ее за руки. - Я должен быть с тобой. Обещай мне это.

И тут Руби поняла, что положение ее неуязвимо. Бенедикту она нужна не из-за физических причин - но просто потому, что она принадлежит Джонни Ленсу.

Глядя прямо в глаза Бенедикту, она решила проверить свое предположение.

- Он может вообще ничего не знать, - сказала она. - Я договорюсь с ним о разводе.

- Он должен знать обо мне! Я этого хочу, понятно?

- Понятно. - Она почувствовала уверенность.

- Договорились? - Он едва скрывал свое беспокойство.

- Да, - кивнула она. - Договорились. - И они улыбнулись друг другу: оба были довольны.

- Идем, - он почтительно провел ее в спальню, и Руби с легким возгласом восхищения остановилась на пороге.

На двуспальной кровати лежала гора сверкающих мехов всех оттенков: от мягкого розовато-желтого через беж, цвет устриц и бледный дымчато-серый к полуночно-черному.

- Выбирай! - приказал он. - Закрепим наш договор.

Она как во сне подошла к кровати, но когда она протянула руку, Бенедикт негромко сказал:

- Подожди.

Она послушно остановилась, и он подошел к ней сзади. Она чувствовала его руки у себя на шее, опустила подбородок, свесив вперед волосы, так чтобы он смог расстегнуть ее платье.

Она вышла из платья, когда оно упало на пол, и пассивно ждала, пока он расстегивал ее бюстгалтер.

- Теперь надевай, - сказал он.

В одних чулках и в туфлях на высоких каблуках она подошла к кровати и взяла первую шубку.