Касс Морган - Сотня

— Я обещаю. - сказал он, хотя его трясло от ярости. Скользкий ублюдок не захотел пойти против Канцлера. Он думал о своем отце, человеке, который имел несокрушимое осознание правильного и неправильного. Его отец никогда бы не одобрил испытания на людях. Он должен положить этому конец немедленно.

Кларк уставилась на него, всматриваясь ему в глаза, а затем подарила ему небольшую, дрожащую улыбку, которая исчезла так же быстро, как и появилась.

— Спасибо.

Она вернула голову на грудь Уэллса, и он обнял ее.

— Я люблю тебя. - прошептал он.

Через час после того, как он пришел к Кларк домой, он ходил вдоль смотровой площадки. Ему нужно было что-то сделать. Если не изменить что-то в ближайшее время, то вина уничтожит ее, а он будет стоять и смотреть на это.

Уэллс никогда прежде не нарушал обещаний. Это то, что ему внушал его отец с раннего возраста - лидер никогда не отказывается от своих слов. Но потом он подумал о слезах Кларк и понял, что у него нет выбора.

Он повернулся и пошел в кабинету своего отца.

Они наполнили кувшин и начали возвращаться в лагерь. Уэллс заставил Октавию перестать спрашивать о Кларк, давая односложные ответы, но теперь она шла угрюмо и он чувствовал себя виноватым. Она была милой девушкой, и он знал, что она не имела в виду ничего плохого. Как она оказалась здесь?

— Итак, - сказал Уэллс, нарушая тишину. - Что ты действительно можешь сделать, чтобы покончить с тюремным заключением?

Октавия посмотрела на него с удивлением.

— Разве ты не слышал, что мой брат говорил об этом? - она подарила ему натянутую улыбку. - Он любит рассказывать людям, как я была поймана за кражей продуктов питания для детей в центре помощи...Самых маленьких запугивали, что им не достанется паек...и монстры на Совете заключили меня, не моргнув глазом.

Что-то в голосе Октавии заставило его остановиться.

— Все действительно так произошло?

— Какое это имеет значение? - спросила она с усталостью, которая вдруг сделала ее старше четырнадцати лет. - Мы все будем думать о том, о чем хотим. Если Беллами хочет верить в эту историю, я не собираюсь его останавливать.

Уэллс остановился, чтобы поправить тяжелый кувшин воды. Почему-то они оказались в другой части леса. Деревья росли ближе друг к другу здесь, и он мог видеть достаточно далеко вперед, чтобы понять, что они ушли довольно далеко.

— Мы потерялись? - Октавия посмотрела по сторонам, и даже при тусклом освещении он мог видеть панику, промелькнувшую на ее лице.

— Мы будем в порядке. Мне просто нужно... - его остановил звук, раздавшийся в воздухе.

— Что это было? - спросила Октавия. - Мы...

Уэллс прервал ее шиком и сделал шаг вперед. Было слышно, как треснула ветка, а это означало, что что-то движется только за деревьями. Он отругал себя за то, что не взял оружие. Было бы хорошо принести с собой добычу, показать Беллами, что он не единственный, кто умеет охотиться. Звук повторился снова, и разочарование Уэллса сменилось страхом. Забудь о ловле ужина...Если он не будет осторожен, то он и Октавия станут ужином сами.

Он собирался схватить ее за руку и убежать, но что-то привлекло его внимание. Блеск красноватого золота. Уэллс опустил кувшин с водой и сделал несколько шагов вперед.

— Стой здесь. - прошептал он Октавии.

Впереди он увидел открытое пространство между деревьями. Какая-то поляна. Он собирался прокричать имя, застывшее на его губах, но он остановился и замер.

Кларк стоял на траве, обнимаясь не с кем иным, как с Беллами. Когда она коснулась своими губами губ этого парня с Уолдена, ярость пронзила Уэллса, заставляя его сердце биться чаще.

Ему все-таки удалось отвести взгляд и отступить назад в лес, прежде чем волна тошноты подступила к горлу, а голова закружилась. Он попытался сохранить равновесия, ему не хватало воздуха, он задыхался. Девушка, ради которой он рисковал жизнью, защищая ее, не просто целовала кого-то другого...Она целовала парня, который, возможно, пытался убить его отца.

— Вау. - раздался голос Октавии рядом с ним. - Их прогулка выглядит намного веселее, чем наша.

Но Уэллс уже развернулся и начал пятится в другом направлении. Он смутно понимал, что Октавия бросилась за ним, спрашивая что-то об аптечке, но ее голос заглушали беспрерывные пульсации в его голове. Ему было наплевать, что они не нашли лекарства. Там все равно не было медикаментов, способных склеить разбитое сердце.

К тому времени, как Кларк и Беллами вернулись в лагерь с лекарствами, уже стемнело. Они была в лесу в течение нескольких часов, но, когда они вышли из деревьев на поляну, казалось, будто с того времени, как они ушли, прошла целая жизнь.

Они провели большую часть пути назад в тишине, но каждый раз, когда рука Кларк случайно задевала Беллами, казалось, что через ее кожу пропускали электрический ток. Она была подавлена после их поцелуя, и следующие пять минут она бормотала извинения, пока он улыбался. В конце концов, он оборвал ее смехом и сказал ей не беспокоиться об этом.

— Я знаю, что ты не тот тип девушек, которые целуются со случайными парнями в лесу, - сказал он с лукавой усмешкой, - но, возможно,

тебе следовало бы.

Но когда они приблизились к поляне, все мысли о поцелуе были оттеснены на второй план палаткой-лазаретом. Кларк поправила лекарства, которые она держала под мышкой.

В палатке никого не было, кроме Талии, которую лихорадило, и, к удивлению Кларк, Октавии, которая просто сидела, опершись на спинку старой кровати.

— Другая палатка очень маленькая. - сказала Октавия, но Кларк просто кивнула.

Она бросила аптечку на пол, наполнила шприц, и погрузила иглу в руку Талии. Тогда Кларк вернулась к коробке, в поисках обезболивающих. Она быстро дала Талии дозу и улыбнулась, когда лицо ее подруги расслабилось во сне.

Кларк встала на колени рядом с Талией, глубоко дыша в течение еще нескольких минут. На мгновение она посмотрела вниз на браслет, который находился на запястье, и ей стало интересно, смотрит ли кто-то в небе на частоту ее сердечных сокращений. Доктор Лахири, пожалуй, или другой из лучших врачей колонии, следит за жизненно важными функциями, как за новостями дня. Конечно, они видели, что уже умерли пять человек... Она задавалась вопросом, думали ли они, что эти пять человек отравились радиацией и начали переосмысливать колонизацию, или они были достаточно умны, чтобы догадаться, что они умерли из-за грубой посадки. Она не была уверена, какой сценарий ей больше нравился. Она, конечно, не была готова, чтобы Совет распространял свое правосудие и на Земле. И все же ее мать и отец посвятили свои жизни, чтобы помочь человечеству вернуться домой. Постоянное поселение будет означать, что ее родителям все удалось. Что они не напрасно умерли.