Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

— Это слишком долго.

— Ничем не могу помочь, мистер Сондерс.

— Ну, так что вы предполагаете делать?

Мистер Толли пожал плечами и развел руками:

— Я не волшебник. Мы попросили Колониальное управление отправить на Землю с обратным рейсом «Мэйфлауэра» срочное распоряжение не присылать нам со следующим кораблем колонистов, но обеспечить нас машинами и оборудованием. Если они согласятся, возможно, к будущей зиме ситуация несколько облегчится. Но вы уже убедились — большинство из вас видело это своими глазами, — что Колониальное управление принимает решения, не посоветовавшись с нами. Первым рейсом «Мэйфлауэра» надо было привезти только грузы, а с людьми могли бы и подождать.

Сондерс задумался.

— К будущей зиме, вот как? Это же пять месяцев пропадет! Ладно, я человек благоразумный. Наверно, придется подождать. Но уж в издольщики не пойду — тут и речи быть не может!

— Я ведь не обещал, что вы сможете начать обработку собственного участка через пять месяцев, мистер Сондерс. Срок может оказаться двадцать один месяц — или еще дольше.

— Ну уж, это ни в коем случае!

— Как хотите. Но вы поставлены перед фактом, не перед теорией, И если вам придется ждать, а вы не желаете работать на кого-то другого, как же вы собираетесь тем временем кормить себя и свою семью?

Мистер Сондерс оглядел толпу и усмехнулся:

— Что ж, господин председатель, в таком случае правительству придется кормить нас до тех пор, пока оно не выполнит свои обязательства по отношению к нам. Я свои права знаю.

Мистер Толли посмотрел на него так, как будто он только что надкусил яблоко и обнаружил внутри мистера Сондерса.

— Вашим детям мы не дадим погибнуть от голода, — сказал он, — но что до вас, вы можете грызть хоть скалы. Не станете работать — не будете есть.

Сондерс пытался протестовать:

— Это вам даром не пройдет! Я подам в суд на Управление, и на вас подам, как на несущего ответственность правительственного чиновника! Вы не имеете права…

— Заткнитесь! — заорал на него мистер Толли и продолжал уже спокойнее, обращаясь ко всем нам: — Мы можем прояснить и этот пункт. Вас соблазнили приехать сюда розовыми обещаниями, и теперь ваше разочарование естественно. Но вы подписали контракт с Колониальным управлением там, на Земле. У вас нет контракта с общественным советом Ганимеда, а я его председатель, и граждане Ганимеда не должны вам ровно ничего. Мы стараемся вам помочь просто по своей порядочности и из сочувствия. Если вам не нравится то, что мы вам предлагаем, не пытайтесь навесить все ваши проблемы на меня. Я этого не потерплю. Разбирайтесь с представителем Иммиграционной службы. Он для того здесь и присутствует. Все, собрание закрыто.

Но представителя Иммиграционной службы тут вовсе не было: он и не подумал прийти на собрание.

Нас одурачили, это уж точно. И было совершенно ясно, что никакого выхода нет. Некоторые из иммигрантов отправились на прием к представителю Колониальной службы, но ничего утешительного от него не услышали. Он объявил, что уже сложил с себя свои обязанности, по горло сытый невыполнимыми инструкциями, приходящими за пятьсот миллионов миль из управления на Земле, и тщетными попытками их выполнить. Он уезжает домой, как только сдаст дела сменщику. Все опять взбудоражились: если он может поехать домой, значит, и им можно. «Мэйфлауэр» все еще крутился над нами на орбите, загружаясь. Масса народу потребовала, чтобы их отправили на нем назад.

Капитан Харкнесс твердо сказал: нет, он не имеет права бесплатно перевозить их через половину Солнечной системы. Так что они снова накинулись на представителя Колониальной службы, жалуясь и протестуя еще громче. Наконец, мистер Толли и совет решили вопрос. Ганимеду не нужны недовольные и слабаки. Если Управление отказывается увести обратно тех, кто настаивает на том, что их одурачили, и не желает остаться, тогда следующий корабль не получит разрешения на выгрузку. Представитель сдался и написал Харкнессу распоряжение взять на борт пассажиров.

Наша семья обсудила эти события в палате у Пегги в больнице так уж пришлось, потому что врачи держали ее там в комнате, где давление было, как на Земле. Остаемся мы или летим назад? Папа оказался в затруднительном положении. На Земле он, по крайней мере, работал сам на себя, здесь же он был только наемным служащим. Если уволиться и взять участок, ему придется два-три ганимедских года на кого-то батрачить, прежде чем он начнет основывать свое хозяйство. Но главным затруднением была Пегги. Несмотря на то что на Земле она выдержала все медицинские испытания, она не могла приспособиться к низкому давлению на Ганимеде.

— Надо смотреть правде в глаза, — сказал Джордж Молли. — Мы должны отправить Пег в те условия, к которым она привыкла.

Молли посмотрела на него: лицо у него вытянулось и стало длиной с мою руку.

— Джордж, ведь ты не хочешь возвращаться, правда?

— Не в этом дело, Молли. На первом месте — благополучие детей, — он повернулся ко мне и добавил: — Ты этим не связан, Билл. Ты достаточно большой, чтобы решать за себя самому. Если тебе хочется остаться, я уверен, это можно устроить.

Сразу я ничего не ответил. Я явился на это семейное сборище в жутко дурном настроении, и не только из-за того, как тут с нами обошлись, — меня сильно задели шуточки тех двух местных мальчишек-колонистов. Но, знаете, что меня завело больше всего? Эта палата с искусственным давлением. Я уже привык к низкому давлению, и оно мне нравилось. В палате у Пегги, где давление поддерживалось таким же, как земное нормальное, я себя чувствовал так, будто плавал в теплом супе. Я едва мог дышать.

— Не думаю, что мне хотелось бы вернуться, — сказал я.

Пегги сидела в постели, следя за нами огромными глазищами, точно маленький лемур. Теперь она сказала:

— И я не хочу возвращаться.

Молли ничего не ответила, только похлопала ее по руке.

— Джордж, — сказала она, — я много об этом думала. Ты же не хочешь возвращаться, я знаю. И Билл не хочет. Но нам и не надо возвращаться всем. Мы могли бы…

— Об этом не может быть и речи, Молли, — твердо перебил ее папа. — Не для того я на тебе женился, чтобы нам жить врозь. Если приходится возвращаться тебе, вернусь и я.

— Я не об этом. Пегги может вернуться вместе с О’Фарреллами, а моя сестра ее встретит и позаботится о ней на Земле. Она ведь хотела, чтобы я оставила с ней Пегги, когда узнала, что я решила уезжать. Это хороший выход.

Говоря это, она смотрела мимо Пегги.

— Но Молли… — начал папа.

— Нет, Джордж, — перебила она. — Я все обдумала. Мой первый долг — это ты. Ведь о Пегги есть кому позаботиться: Феба будет для нее матерью и…