Антология мировой фантастики. Том 2. Путешествия во времени

К несчастью, чтобы поступить так, он должен был совершить немыслимое — нарушить Темпоральную Хартию. Но если бы он даже решился, случайное воздействие могло изменить Реальность во многих возможных направлениях. Она могла бы стать еще хуже. Только кропотливый анализ и тщательные Вычисления могли предсказать направление Изменения Реальности.

Каковы бы ни были собственные мысли Харлена, он оставался Наблюдателем, а идеальный Наблюдатель — это просто система воспринимающих нервных окончаний, подсоединенных к пишущему отчет устройству. Между восприятием и отчетом не оставалось места для эмоций.

В этом отношении донесения Харлена были само совершенство.

В конце второй недели Вычислитель Гобб Финж пригласил Харлена в свой кабинет.

— Я хочу похвалить вас, Наблюдатель, за ясность и стройность ваших отчетов. — В голосе Вычислителя не было тепла. — Но что вы думаете на самом деле?

Лицо Харлена было непроницаемым, словно его вырезали из милого 95-му Столетию дерева.

— Я не думаю на такие темы, — ответил он.

— Бросьте. Вы ведь из 95-го, и мы с вами оба понимаем, что это значит. Несомненно, это Столетие должно вас раздражать.

Харлен пожал плечами.

— Разве что-то в моих отчетах говорит о раздражении?

Ответ был дерзким, и Финж со злостью забарабанил по столу коротенькими пальцами.

— Отвечайте на мой вопрос.

— С точки зрения социологии это Столетие во многих областях дошло до крайности. Три последних Изменения Реальности только ухудшили положение вещей. Я полагаю, что придется вмешаться. Крайности никогда не приводят к добру.

— Значит, вы взяли на себя труд познакомиться с прошлыми Реальностями Столетия?

— В качестве Наблюдателя я должен учитывать все относящиеся к делу факты.

Это была правда. Конечно же, знакомство со всеми фактами было правом и даже обязанностью Харлена. Финж не мог не знать этого. Каждое Столетие периодически сотрясали Изменения Реальности. Даже самые тщательные Наблюдения через некоторое время теряли свою ценность и нуждались в дополнениях. Именно поэтому все Столетия, охватываемые Вечностью, находились под постоянным контролем. И истинное Наблюдение заключалось не только в собирании фактов текущей Реальности, но и в установлении их связи с прошлыми Реальностями.

Харлен пришел к выводу, что за попыткой разузнать его мысли крылась не только неприязнь Финжа к нему. Поведение Вычислителя оставалось враждебным.

В другой раз Финж неожиданно заглянул в маленький кабинет Харлена со словами:

— Ваши отчеты произвели весьма благоприятное впечатление на Всевременной Совет.

После короткой паузы Харлен неуверенно пробормотал:

— Благодарю вас.

— Все считают, что вы проявили необычайную проницательность.

— Я делаю, что могу.

Внезапно Финж спросил:

— Вы когда-нибудь встречались со Старшим Вычислителем Твисселом?

— С Вычислителем Твисселом? — Харлен широко раскрыл глаза. — Нет, сэр. А почему вы спросили?

— Похоже, он особенно заинтересовался вашими отчетами. — Финж надул свои круглые щеки и переменил тему разговора. — Знаете, у меня сложилось впечатление, что у вас есть некий собственный философский взгляд на историю.

Искушение обуяло Харлена. Тщеславие вступило в схватку с осторожностью и быстро победило.

— Я занимался изучением Первобытной истории, сэр.

— Первобытной истории? В школе?

— Не совсем так, Вычислитель. Скорее самостоятельно. Это, так сказать, мое хобби. Если поглядеть на историю, кажется, что она застыла неподвижно. Ее можно изучить в деталях, в отличие от Столетий Вечности, которые непрерывно меняются.

Рассуждая на эту тему, Харлен немного оживился.

— Все равно как если бы взять книгофильм и детально рассматривать кадр за кадром. Мы увидим массу подробностей, которых никогда бы не заметили, если бы смотрели фильм на обычной скорости. Я думаю, что это сильно помогает мне в работе.

Финж чуть шире раскрыл свои маленькие глазки, изумленно посмотрел на Харлена и вышел, не сказав ни слова.

После этого он не раз заводил разговор о Первобытной истории и молча выслушивал сдержанные комментарии Харлена без всякого выражения на круглом лице.

Харлен не знал, сожалеть ли ему об этом разговоре или же рассматривать его как шаг к ускорению своей карьеры.

Он стал склоняться к первому мнению после того, как, столкнувшись с ним в коридоре А, Финж вдруг во всеуслышание спросил:

— Ради Времени, Харлен, вы хоть когда-нибудь улыбаетесь?

Харлен с горечью подумал, что Финж его ненавидит. Сам он после этого начал испытывать к главе Сектора что-то вроде брезгливости.

Потратив три месяца на изучение 482-го Столетия, Харлен обсосал его до косточек и нисколько не удивился неожиданному распоряжению срочно явиться в кабинет Финжа. Он давно ожидал нового назначения. Заключительный доклад был готов еще неделю назад. 482-е стремилось увеличить экспорт тканей из целлюлозы в Столетия, лишенные лесов, вроде 1174-го, но не желало получать взамен копченую рыбу. Длинный список подобных Наблюдений был должным образом составлен и тщательно проана­лизирован.

Захватив проект заключения, он направился к Финжу. Однако речь пошла совсем не о 482-м. Вместо этого Финж представил Харлена маленькому сморщенному человечку с редкими седыми волосами и личиком гнома, с которого на протяжении разговора не сходила улыбка. Эта улыбка делалась то озабоченной, то добродушной, но не исчезала с лица ни на секунду. В желтых от табака пальцах карлика была зажата горящая сигарета.

Это была первая сигарета, увиденная Харленом за всю его жизнь, иначе он уделил бы больше внимания человечку, а не дымящемуся стержню, и лучше подготовился бы к словам Финжа.

— Старший Вычислитель Твиссел, это Наблюдатель Эндрю Харлен, — сухо произнес Финж.

Взгляд Харлена изумленно метнулся с сигареты на лицо карлика.

— Здравствуйте, — сказал Твиссел писклявым голосом. — Значит, вы и есть тот молодой человек, который пишет такие дивные отчеты?

Харлен лишился дара речи. Лабан Твиссел был мифом, живой легендой. Лабана Твиссела узнавали с первого взгляда. Он был самым выдающимся Вычислителем в Вечности, другими словами, он был самым знаменитым из ныне живущих Вечных. Он был председателем Всевременного Совета. Он рассчитал больше Изменений Реальности, чем любой другой Вычислитель за всю историю Вечности. Он был… Он сделал…

Харлен окончательно растерялся. Он кивал головой с дурацкой улыбкой и не мог произнести ни слова.

Твиссел поднес сигарету к губам и торопливо затянулся.

— Оставьте нас, Финж, — сказал он. — Мне надо поговорить с этим пареньком.

Финж что-то невнятно пробормотал и вышел.