Джордж Мартин - Стеклянный цветок

Короткая пауза, почти невыносимая тишина.

Джефф. Ты их спас. Ты спас им жизнь.

Ветеран. Да. Мне дали медаль.

Джефф. Ты их спас. (Отворачивается.) А я нет. В этом все дело, верно? Меня там не было.

Он с яростью отбрасывает кочергу, и она ударяет в стену. Джефф снова поворачивается, он ужасно разозлился.

Ну хорошо. Я виновен, виновен. Я выбрал… другую дорогу. Но каким бы ни было наказание… оно мое. Дениза и Меган здесь ни при чем. Я не знаю, что ты намерен сделать, но не трогай их.

Она слушает Джеффа со страхом, потом с ужасом.

Дениза. Нет! (Смотрит на ветерана.) Я уехала вместе с ним в Канаду. Мы вместе приняли это решение. Я — часть этого мужчины и всего, что с ним происходит.

После короткой паузы он мягко улыбается.

Ветеран. Я знаю. За это я и любил тебя, Денни. (Джеффу.) Ты не понимаешь, приятель. Неужели ты думаешь, что я могу причинить им вред? (Смеется.) А еще говорят, что мы, ветераны, не в своем уме.

Джефф. Тогда… почему? Зачем ты здесь?

Ветеран. Хороший вопрос. (Мрачно улыбается.) Я умираю, приятель.

Дениза. Господи…

Ветеран. Врачи никогда не скажут правды, но человек чувствует, когда его время подходит к концу. Это ничего… Давным-давно я потерял все, что имело для меня значение: ноги, любимую девушку, будущее. Даже Джеффа. А у Космонавта остались всего лишь жуткие воспоминания. (Пауза.) Я лежал в госпитале, ждал, когда со мной там закончат… и, знаете, постоянно думал о Денни. Я все время спрашивал себя, как сложилась бы моя жизнь, если бы я поступил иначе. Наверное, я просто… сам себя сюда надумал, что ли? (Смеется.) Мне всегда нравились призраки, но я и представить себе не мог, что сам стану призраком.

Он развернул свое кресло, чтобы оказаться лицом к лицу с Джеффом.

Просто я хотел… их увидеть. (Пауза, улыбка.) Ты молодец, Макдоуэлл.

Джефф качает головой, его явно гложет чувство вины. Он цел и невредим, но он еще и сидит в инвалидном кресле!

Джефф. Это ты молодец. Меня там не было…

Не в силах смотреть в глаза своему двойнику-инвалиду, Джефф отворачивается.

Ветеран (мягко). Меня тоже не было. Ни для Денизы, ни для Меган.

Ветеран подъезжает к туалетному столику и берет фотографию в рамке, на которой изображена Меган. Смотрит на нее.

Если ты можешь держать на руках свою дочурку и при этом думать, что сделал что-то неправильно, то ты самый тупой человек, который когда-либо ходил по земле. Поверь мне, Джефф. Ты ничего не потерял.

Он поворачивается, услышав слова ветерана, поняв, что тот говорит правду. Джефф задыхается, его душат слезы. Дениза молча подходит к нему, и они обнимаются.

Ветеран. Мне кажется… думаю, мне пора.

Дениза поворачивается к нему.

Дениза. Тебе не нужно уходить. Оставайся.

Ветеран (грустно). Нет, я не могу. Но… по крайней мере, теперь мне есть что вспоминать, так ведь?

Джефф реагирует мгновенно, ему пришла в голову идея.

Джефф. Мои путешествия в прошлое… (Пауза.) Ты и я, мы — один и тот же человек. Значит, это должно работать в обе стороны. (Пауза, решительно.) У меня тоже есть воспоминания. Может быть, если мы дотронемся друг до друга или…

Он делает шаг вперед, но ветеран отъезжает назад, подальше от него.

Ветеран. Нет! Ты сам не понимаешь, о чем говоришь.

Джефф (мягко, с состраданием). Я говорю о дне, когда мы Денизой поженились. О нашем медовом месяце. О дне, когда родилась Меган.

Ветеран (с горечью). Это же в обе стороны, как ты сказал. Подумай о том, что ты получишь от меня. Ты будешь помнить, как наши ребята умирали вокруг тебя. Больницы, годы, проведенные в инвалидном кресле. (Пауза.) Ты будешь помнить, как ты стоял, а они отходили, смотрели на тебя, все до одного, смотрели. Ты забудешь о нормальном сне, а иногда будешь кричать и просыпаться от собственного крика.

Джефф колеблется, смотрит на Денизу. Жена кивает, он целует ее и делает шаг в сторону ветерана.

Джефф. Я не боюсь кошмаров. (Грустно улыбается.) Я ведь всегда смогу спрятаться под одеяло, правда?

Он протягивает руку. Ветеран смотрит на него, затем очень медленно берет руку Джеффа в свои. Джефф морщится, словно от боли. Ветеран закрывает глаза. Слезы начинают течь по его щекам.

Она смотрит на них.

Два Джеффа Макдоуэлла словно окутаны диковинным сине-зеленым сиянием, вокруг них мечутся призрачные образы. Ее Джефф (он стоит) на мгновение оказывается в форме, у него длинная жидкая борода. Ветеран одет в костюм по моде 60-х годов, затем на нем уже гражданский костюм; штанины его брюк наполняются, когда в поле зрения возникают ноги, призрачные, сияющие диковинным светом, но все-таки нош. Он открывает глаза, с восторгом смотрит на них, затем поднимается с кресла.

Ветеран. Может быть, мы оба с тобой герои, как ты думаешь?

Стоящий на ногах ветеран обнимает Джеффа, и их окутывает диковинное сияние. Затем оба тела соединяются. Свет становится таким ярким, что Дениза закрывает рукой глаза. Когда сияние исчезает, инвалидного кресла и ветерана больше нет в комнате, остался лишь первый Джефф Макдоуэлл. Дениза подбегает к нему, и они обнимаются, изо всех сил прижимаясь друг к другу. Мы смотрим на них.

Звучит голос за кадром.

Голос за кадром. Мы делаем свой выбор, а потом спрашиваем себя, куда бы привела нас другая дорога. Джефф Макдоуэлл это узнал и заплатил за свое знание. Урок храбрости и картографии, преподанный составителями карт из Сумеречной зоны.

© Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой.

По шоссе мчатся машины. Неожиданно раздается звук — громкий, точно удар грома, и резкий, как сверхзвуковой хлопок.

Девушка лет двадцати, босая, стоит посреди автострады, вокруг мчатся машины. Будем называть ее Кошкой. У нее стройная мальчишеская фигура, гибкая и сильная. Короткая неровная стрижка. В девушке есть что-то дикое, быстрое — и жестокое. На ней старые потрескавшиеся кожаные брюки и свободная черная форменная рубашка, которая явно велика ей. Из-под расстегнутого ворота выглядывает серебристо-серая маечка. Девушка кажется потерянной и смущенной…

Фары освещают ее со всех сторон, и автомобили проносятся мимо, кажется, лишь чудом ее не задевая.