Питер Уоттс - Ложная слепота

Она подхватила ближайшее кресло, опустилась в него, подняла руки, будто собралась дирижировать. Пальцы ее метались в воздухе, играя на виртуальных иконках; губы и челюсть подергивались от непроизнесенных команд. Я подключился к ее каналу и увидел, как сигналы чужаков обрастают текстом:

««Роршах» вызывает судно, приближающееся с азимута 116°, склонение 23° отн.: Привет, «Тезей». «Роршах» вызывает судно, приближающееся с азимута 116°, склонение 23° отн.: Привет, «Тезей». «Роршах» вызывает судно, приближа…»

Она расшифровала чертов сигнал. Уже. Даже отвечала:

««Тезей» — «Роршаху»: Привет, «Роршах»».

«Привет, «Тезей». Добро пожаловать в наши края»

Она расколола его меньше чем за три минуты. Или, вернее, они раскололи его меньше чем за три минуты: четыре расщепленных личности, полностью независимые друг от друга, и несколько дюжин подсознательных семиотических модулей, все — действующие параллельно и высеченные с дивной ловкостью из одного куска серого вещества. Я даже стал понимать, почему кто-то может сознательно пойти на такое насилие над собственным рассудком, если оно дает в итоге подобные результаты.

До того момента я не был убежден, что даже ради спасения собственной жизни согласился бы на подобное.

«Просим разрешения на сближение»

— отправила сообщение Банда четырех. Просто и открыто: только факты и данные, спасибо и как можно меньше места для двусмысленности и недопонимания. Причудливые концепции вроде «мы пришли с миром» подождут. Первый контакт — не время для культурного обмена.

«Вам стоит держаться подальше. Серьезно. Это опасное место»

Это привлекло внимание. Бейтс и Шпиндель после минутного колебания выглянули из своих рабочих пространств в виртуальность Джеймс.

«Запрашиваем данные о характере опасности»

— отправила сообщение Банда. Мы по-прежнему держались конкретных тем.

«Слишком близко и опасно для вас, осложнения на низких орбитах»

«Просим информации по осложнениям на низких орбитах»

«Обстановка летальная. Метеориты и радиация. Как хотите. Я справляюсь, но нам так нравится»

«Нам известно о метеоритной угрозе. Мы оснащены радиозащитными средствами. Просим информации о других опасностях»

Не удовлетворившись переводом, я решил посмотреть на оригинал. Судя по цветовой кодировке, «Тезей» преобразовывал часть входящих сигналов в звуковые волны. Значит, голосовая связь. Они с нами разговариваривали. Под бегущими символами таились нагие звуки инопланетной речи.

Конечно, я не устоял.

— Между друзьями — сколько угодно. Вы направляетесь на праздник?

Английский. Мужской голос. Старческий.

— Мы — исследователи, — ответила Банда, хотя голос принадлежал «Тезею». — Должны установить диалог с существами, направившими объекты в околосолнечное пространство.

— Первый контакт. Подходящая причина для праздника.

Я дважды проверил источник информации. Нет, это не был перевод; я слышал реальный, необработанный сигнал, исходящий с… «Роршаха», так оно себя называло. Во всяком случае, часть передачи, так как луч содержал и другие, неакустические элементы. Я проглядывал, какие, когда Джеймс заговорила:

— Запрашиваем информацию о вашем празднестве. Стандартный межкорабельный протокол установления связи.

— Вам интересно? — теперь голос стал сильнее, моложе.

— Да.

— Правда?

— Да, — терпеливо повторила Банда.

— Кто ты?

Мимолетное колебание.

— Говорит «Тезей».

— Я знаю, нормал, — теперь по-китайски. — Кто ты? — голос не изменил тональности, но каким-то образом стал неуловимо жестче.

— Говорит Сьюзен Джеймс. Я…

— Тебе здесь не понравится, Сьюзен. Дело в фетишистских религиозных верованиях. Тут проводятся опасные ритуалы.

Джеймс пожевала губу.

— Просим разъяснений. Ритуалы представляют для нас опасность?

— Безусловно, могут.

— Просим разъяснений. Опасны ритуалы или среда на низких орбитах?

— Среда нарушений. Следует быть внимательнее, Сьюзен. Невнимание подразумевает безразличие, — передал «Роршах». И миг спустя добавил: — Или неуважение.

У нас осталось четыре часа, прежде чем Большой Бен заслонил объект. Четыре часа непрерывного, безостановочного общения, оказавшегося гораздо проще, чем ожидалось. Оно, в конце концов, говорило на земном языке. Регулярно выражало вежливую озабоченность нашим благополучием. И все же, несмотря на бойкую речь, практически ничего о себе не рассказало. На протяжении четырех часов объект умудрился не дать прямого ответа ни на одну тему, если не считать крайнего нежелания вступать с нами в тесный контакт, и к тому времени, когда наступило затмение, мы так и не выяснили — почему.

В середине разговора на палубу вывалился Сарасти. Ноги его не касались лестницы. Вампир протянул руку, вцепился в поручень, чтобы удержаться при падении, и лишь слегка пошатнулся. Если бы такой трюк вздумал провернуть я, то закончил бы плачевно, летая по отсеку галькой в бетономешалке.

Он замер статуей до конца сеанса связи. Лицо каменное, глаза скрыты за обсидиановым забралом очков. Когда сигнал с «Роршаха» оборвался на полуфразе, вампир жестом созвал нас к общему столу.

— Оно разговаривает, — произнес он. Джеймс кивнула.

— Объект практически не дает нам информации и только просит держаться на расстоянии. До сих пор голос принадлежал взрослому мужчине, хотя кажущийся возраст несколько раз менялся.

Это Сарасти и сам слышал.

— Структура сигнала?

— Межкорабельные протоколы выполнены идеально. Словарный запас объекта довольно обширный, такой не реконструируешь, подслушав стандартный пилотский трёп за несколько рейсов, скорее всего, они отслеживают весь наш внутрисистемный трафик — я бы сказала, на протяжении нескольких лет. С другой стороны, наблюдая за средствами массовой информации, они могли накопить гораздо больший словарный запас, поэтому, вероятно, прибыли уже после эпохи радиовещания.

— Насколько уверенно они пользуются нашим языком?

— Владеют грамматикой, строят фразы, поддерживают внутритекстовую зависимость. Глубина рекурсии по Хомскому [31] Согласно теории Ноами Хомского, ключевым отличием языка («дара речи в узком понимании») от любых других форм коммуникации является рекурсия, то есть способность формулировать высказывания, включающие сами себя. Глубина рекурсии — количество вложенных друг в друга рекурсивных высказываний. не меньше четырех, и я не вижу причин, по которым она не может стать еще больше при продолжительном контакте. Они не попугаи, Юкка. Они знают правила. Взять хотя бы имя…