Олег Серегин - Хирургическое вмешательство

— Лёнечка, — по-крокодильи улыбнулась Эльвира; на лице ее так и читалось «уж мне-то можно быть фамильярной», — а ты? Расскажи нам о себе, пожалуйста.

Широков вздрогнул так, как будто былые троечные времена вернулись и его вызывали к доске.

— Нам же интере-есно… — тянула классная.

Ксе глянул на него ободряюще — точь-в-точь как в былую пору.

Лёня обреченно вздохнул.

— Я учусь. Второе высшее получаю, — скромно сказал он.

— Вот как? — искренне удивилась классная; симпатии в ее улыбке было немного — неприятно обнаруживать, что твои пророчества не сбылись. По ее оценке, Лёне вообще не светил институт, не говоря уже о втором. — А в какой области, если не секрет?

Тот посопел. И произнес — как прошел по лезвию, осторожно, напряженно следя, чтобы не звучало хвастовством:

— Медицина тонкого тела.

Следующие три минуты Ксе с удовольствием наблюдал один из интереснейших социальных процессов: в классе происходила переоценка ценностей. Широков сидел как на иголках, все взгляды были устремлены на него — взгляды завистливые, восторженные и корыстные. Он покидал школу прыщавым тихоней, и при встрече его не заметили, как не замечали тогда; а теперь статус его взлетел до небес, и каждый выискивал в памяти зацепку, чтобы подобраться к бывшему неудачнику ближе, наладить с ним отношения.

Колян враз утратил статус альфа-самца и хозяина жизни местного значения: беднягу аж перекосило. Лицо классной стало льстиво-угодливым. Липецкая вспыхнула робкой надеждой — должно быть, у кого-то в семье была кармическая проблема, и Сонька сама думала о терапии…

Широков вымученно улыбался.

— Что же, Лёнечка, — наконец, нежно зажурчала Эльвира, — это очень, очень достойная и нужная профессия! — Ее улыбка сделалась смущенно-лукавой. — Надеюсь, мы сможем рассчитывать на скидку? На консультацию?

— Я… в самом деле, Эльвира Петровна, — смешался Широков, — я только на третьем курсе… еще учиться и учиться, даже при лицензии не факт, что самому работать позволят…

На него смотрели — как кричали; даже Ксе, просто сидевшему рядом, тяжело и неловко становилось от этого крика, и он сочувствовал Лёньке, который сглупил, не додумался скрыть гордую контактерскую профессию. Из всего класса более-менее равнодушными оставались только Ксе и Светка Маслова.

Продолжение «Знакомства сквозь года» оказалось скомканным: после Широкова мало кому и чем удалось бы похвастать. Кабанов и Серый извлекли на свет упаковку пластиковых стаканчиков, несколько бутылок шампанского возле учительского стола оказались предназначенными к распитию. Трое или четверо приятелей решили уйти и откланивались, извиняясь, что им уже пора. Оставшиеся вышли в холл со стаканчиками в руках; это напоминало пародию на светский раут — среди грязных окон и облупленных стен.

Ксе вытянул на свет мобильник: «Ty kak tam?:)» значилось в СМС. «Poryadok», — ответил он и огляделся, ища глазами Лёньку. За Женя Ксе, наконец, беспокоиться перестал. Голос разума смолк, уступив интуиции, которая получила вещественные доказательства своей правоты.

Московский Государственный институт тонкого тела.

Шаман еще не знал, куда вела подаренная ему нить: то ли Широков способен предложить помощь, то ли — что вероятней — помочь могут в институте. В чем помощи предстояло выразиться, Ксе и вообразить не пытался. В МГИТТ владычествовала теория, а шаман занимался чисто прикладной деятельностью и даже научную терминологию понимал через слово.

Его это не смущало. Злосчастного Лёньку готовы на коленях умолять люди, — но никогда и ни о чем его не попросит громадная вечная Матьземля.

«Ёлки-палки», — Широков стоял, опершись о подоконник, и разглядывал желтое шампанское на дне стакана. Вид у него был крайне неприветливый, приближаться к карматерапевту опасались. Подошел только простой как репа, нечувствительный к непроизнесенному Головин, но лишь хлопнул Лёню по плечу и выразил восхищение тем, насколько тот реальный пацан.

«Ёлки ж зеленые, — вздохнул студент, — кто меня за язык тянул? Пойду уже, что ли…»

— Эй, Лёнь.

Он вскинул отработанный уже хмурый взор, но бывший сосед по парте смотрел открыто и серьезно, без заискиваний и просьб. Широков невольно выпрямился, чувствуя смутное облегчение.

— Меня зовут Ксе, — тихо сказал Смирнов и второй раз за день протянул ему руку. — Я шаман.

Мгновение Широков молчал. Смешливая радость была — надо же, сколько лет за одной партой сидели два контактера и не распознали друг дружку; и была добрая зависть — оттого, что шаман оказался умнее и не стал рассказывать о себе всё. Ксе понял это и улыбнулся.

— Лейнид, — Широков крепко сжал его кисть. — Карматерапевтом буду.

— В хирургию не захотел? — неуверенно спросил Ксе.

— По баллам не прошел, — беспечно объяснил Лейнид. — В хирургию монстры идут, чудотворцы. Мы помаленьку…

Они помолчали, глядя друг на друга со взаимной симпатией. Ксе несколько потерялся: он не знал, что еще сказать. Выкладывать Широкову подноготную не время было, да и неудобно.

Тот сам пришел на выручку.

— Слушай, — сказал он доверчиво, — а шаман — это как? Нам теологию читали, но галопом по Европам и все в теории. Понимаешь, принципы разные…

Ксе улыбнулся.

— Да ничего особенного. Постоянный контакт со стихийным богом. У меня, например — с Матьземлей. Занимаешься тем, что энергопотоки настраиваешь, по большей части. Только не сам, а богиню просишь. Меня Коган учил, который Останкинскую башню настраивал, может, слышал?

— Ну да, — Лейнид залпом допил шампанское. — А мы как раз сами. Ну, трансформируем собственную тонкую энергию. Я пока в Минтэнерго работаю… — он глянул куда-то поверх плеча Ксе и умолк. Глаза Лейнида расширились; Ксе последовал его взгляду и замер.

К ним, улыбаясь с искренней радостью, шла красавица Маслова.

— Лана, — мелодично произнесла она, поднимая длиннопалую, с изысканным «креативным» маникюром руку — три широких золотых кольца светились на большом, указательном, среднем… — Жрица богини красоты. Полный адепт.

Ксе похолодел.

«Все жречество — это одна контора», — вспомнилось ему. Конечно, Маслова совершенно ни при чем, она здесь затем же, что и все остальные, и Ксе ничего не сказал Лейниду опасного, — но жрица слышала их беседу с самого начала, потому и решила представиться собратьям по контактерству… мышцы живота судорожно напряглись.

— Младшей? — переспросил Ксе, только чтобы не показать замешательства.

— Конечно, — мягко изумилась Маслова.

Лейнид просиял.

— Ну надо же! — сказал он открыто и весело, — полный комплект собрался. А в школе-то никому и в голову не приходило! Карматерапевт, шаман и жрица, как нарочно. Ну, нам ничего не страшно!