Филипп Дик - Убик

— Я прикидываю.

— Я думаю, как бы мне попроще тебе объяснить, — сказал его двойник. — Элдрич все еще показывается время от времени, иногда даже публично. Но я знаю, что он просто фантом, а настоящий Палмер давно лежит в могиле на Сигме 14-Б. И это неоспоримо. Но ты сейчас в другом мире. Для тебя настоящий Палмер Элдрич может появиться в любую минуту. То, что реально для тебя, будет фантомом для меня, и то же самое будет справедливо, когда ты вернешься на Марс. Ты столкнешься с подлинным, живым Палмером Элдричем. И, если честно, я тебе не завидую.

— Только скажи, как выбраться обратно.

— Тебя больше не волнует Эмили?

— Меня пугнули. — Он почувствовал на себе свой собственный пристальный взгляд. — Что же мне прикажешь делать? Я бы хотел вернуться назад.

— Ты должен знать, что избавление от Чу-Зет идет чрезвычайно медленно и постепенно. Эта череда уровней, ведущих к уменьшению иллюзий и увеличению элементов реалистичности. Иногда процесс длится годы.

— Тогда, значит, я еще не очухался от первой дозы?

— Да. Ты и не возвращался в истинную реальность. Тебе надо было бы воздержаться еще двадцать четыре часа. Тогда призраки Элдрича, на самом деле не существующие, должны были бы полностью исчезнуть и ты оказался бы свободен. Но Элдрич заставил тебя принять эту вторую, более сильную дозу. Он знал, что тебя послали на Марс действовать против него. Хотя толком не понимал, как. Он тебя попросту испугался.

Это звучало странно. Чтобы Элдрич, со всем, что он сделал и мог бы сделать, и испугался его! Но Элдрич видел памятник в будущем и понимал, что, как-то, бог знает, как, они его все-таки прикончат.

Дверь кабинета внезапно открылась.

Заглянула Рони Фьюгет и увидела их обоих. Она ничего не сказала — просто уставилась, открыв рот. А потом, наконец, пробормотала:

— Фантом. По-моему, тот, что стоит близко ко мне. Потрясенная, она вошла в кабинет, закрыв за собой дверь.

— Правильно, — сказал его будущий двойник, пристально глядя на нее. — Можешь убедиться, дотронувшись до него рукой.

Она так и сделала. Барни Майерсон увидел, как ее рука вошла в его тело и исчезла.

— Я видела фантомов прежде, — сказала она, рассматривая свою руку. Теперь она почти успокоилась. — Но твоих — никогда, милый. Каждый, попробовавший этой мерзости, время от времени становится фантомом. Но с недавних пор они не часто удостаивают нас своим вниманием. А раньше, около года назад, от них буквально некуда было деться.

— Понимаешь, — сказал Майерсон из будущего, — он во власти Элдрича, хотя для нас тот уже давно умер. Так что надо действовать осторожно. Возможно, Элдрич начинает проникать своим восприятием в любое время, и тогда ему остается только противодействовать соответствующим образом.

— Что мы можем для тебя сделать? — обращаясь к Барни, спросила Рони.

— Он хочет вернуться на Марс, — сказал его двойник. — Они затеяли невероятно сложную интригу, чтобы прикончить Элдрича через межпланетный суд. Согласно разработанному плану, он принял Ионный эпилепсигеник КВ-7. Помнишь?

— Но до суда дело не дошло, — проговорила Рони. — Элдрича отстояли, и они перестали судиться.

— Мы можем тебя отправить на Марс, — сказал будущий Барни. — В корабле П.П.Лайотс. Но это ничего не даст, потому что Элдрич не только последует за тобой и примет участие в путешествии. Это его самый любимый спорт. Не забывай, что фантом может пройти куда угодно, для него нет преград ни в пространстве, ни во времени. Это и делает его, собственно, фантомом. К тому же у него нет метаболизма. Во всяком случае, в нашем понимании. Странно, на него действует гравитация. Позже это не раз проверялось на различных объектах, но пока узнали немного.

— Особенно по сверхважной теме: как возвращать фантомов в их собственные пространства и время, — добавил он многозначительно. — Заклинать, что ли?

— Ты хочешь от меня избавиться? — спросил Барни. И по его коже пробежал холодок.

— Пусть так, — сказал его двойник спокойно. — Но избавиться, не иначе как отправив тебя назад. Ты теперь знаешь, что совершил ошибку, знаешь, что… — Он взглянул на Рони и тут же осекся. Он не хотел затрагивать вопрос об Эмили в ее присутствии.

— Было сделано несколько попыток с высоковольтным и низкоамперным электрошоком, — сказала Рони. — И магнитными полями. Колумбийский университет…

— Наибольших результатов, — сказал его двойник, — добились в физическом департаменте Калифорнии на Восточном Побережье, фантомов бомбардировали бета-частицами, которые разрушали протеиновую основу…

— Отлично, — согласился Барни, — я оставлю тебя в покое. Пойду в физический департамент Калифорнии, и посмотрим, что они смогут сделать.

Он чувствовал себя совершенно разбитым, покинутым даже самим собой. «Конченым, — подумал он с бессильной, дикой злобой. — Господи!»

— Странно! — сказала Рони.

— Что странно? — спросил Майерсон. Он оттолкнул кресло, скрестил на груди руки и поглядел на нее.

— Ты сказал о Калифорнии, — проговорила Рони, — а, насколько я знаю, никаких работ с фантомами там не проводилось.

Она обернулась к Барни.

— Попроси его показать свои руки.

— Твои руки, — приказал Барни.

Но в Майерсоне наметились уже чудовищные изменения. Особенно изменились внезапно выпятившиеся челюсти. Барни сразу их узнал.

— Забудем, — сказал он тихо. Голова его пошла кругом.

Его будущее отображение проговорило насмешливо:

— Помоги себе, и бог тебе поможет, Майерсон. Неужели ты действительно думаешь, что лучше обстучать всех вокруг, взывая к чьей-то жалости? К черту! Я жалею тебя. Я говорил тебе: не трогай вторую пачку! Если бы я знал, как это сделать, я бы уберег тебя! А ведь мне о наркотике известно гораздо больше, чем кому-либо.

— Как ему помочь? — спросила Рони его будущего двойника, который больше уже не был его двойником.

Метаморфоза оказалась полной, и теперь за столом, откинувшись, чуть поворачиваясь в вертящемся кресле, восседал Палмер Элдрич, высокий и седой. Громадная масса паутины безвременья, сотканная в квази-человеческую форму. Господи, неужто он будет околачиваться здесь вечно?

— Хороший вопрос, — сказал серьезно Палмер Элдрич. — Хотел бы я знать ответ на него. И для себя, и для Барни. Пойми. Я увяз в этом много глубже, чем он.

И потом, обращаясь к Барни, продолжал:

— Ты улавливаешь, не так ли, что самое необходимое для тебя — принять свой нормальный Гештальт, образ. Ты можешь стать камнем или деревом или секцией в термозащитном козырьке. Я был всеми этими вещами и еще массой других. Если ты станешь чем-то неживым, старым бревном, к примеру, то перестанешь ощущать течение времени. Очень интересное, доступное решение проблемы для тех, кто хочет избежать воображаемого существования. — Его голос посуровел. — Для меня же возвращение в собственное пространство и время означает смерть, подстроенную Лео Балеро. И жить я могу только в этом состоянии. Но для тебя… — Он кивнул, слабо улыбаясь. — Будь стоек, Майерсон. В конце концов все образуется. Однако пройдет немало времени, прежде чем иссякнет действие наркотика. Лет десять… Столетие. Миллион лет. А хочешь — стань доисторическим ископаемым в музее.