Филипп Дик - Убик

— Мистер Майерсон выглядит очень усталым, — прервала его Френ. — Детали ты сообщишь ему позже.

Взглянув внимательно на Барни, Норм Скейн сказал:

— Ты странная птичка, Барни. Ты вышел из первого раза и тут же вырвал пачку Чу-Зет у мисс Хауторн, побежал, закрылся в своей квартире.

Нажевался, а теперь заявляешь… — Он пожал плечами. — Ладно, может, ты чересчур много забил его в свою глотку. Надо знать меру. Что до меня, то я попробую еще раз. Осторожно, конечно. Не как ты. Мне понравилась эта дрянь.

— За исключением, — сказал Барни, — того общества, в котором ты оказался.

— Я видела то же самое, — сказала тихо Френ. — И не хочу больше пробовать Чу-Зет. Я боюсь его.

Она вздрогнула и покрепче прижалась к мужу. Тот автоматически, от долгой совместной жизни, обхватил ее талию.

— Не бойтесь, — сказал Барни. — Это только стремление жить, как все остальные.

— Но это было так… — начала Френ.

— Все пережитое кажется нам теперь ужасным, — проговорил Барни.

— Наша эпоха еще не родила концепций, чтобы оценить подобное явление. Оно поистине грандиозно.

— Ты говоришь так, будто знаешь, как это было, — сказал Норм. «Знаю, — подумал Барни, — потому что, как сказала Энни, часть его находится внутри меня. И так будет, пока он не умрет через несколько месяцев, возвратив, таким образом, свою порцию меня, объединившуюся с его структурой. Так что, когда Лео убьет Его, для меня наступит тяжелое мгновение. Как я его переживу?»

— У этого существа, — сказал он, — есть имя. Вы узнаете. Это существо возникло несколько тысяч лет тому назад. Но рано или поздно мы должны были с ним встретиться. Носом к носу. В крайнем случае через несколько лет.

— Ты имеешь в виду Бога? — спросила Энни Хауторн.

Отвечать, казалось, совсем не обязательным. И он только слабо кивнул.

— Или дьявол? — прошептала Френ Скейн.

— Все зависит от нашего отношения. С какой стороны посмотреть. И ничего больше.

«Или вы еще не поняли? — сказал он про себя. — Неужели надо рассказывать, как он старался помочь мне, пусть на свой манер, конечно? И еще — как связан он по рукам и ногам силами судьбы, которая, кажется, стоит выше всей его жизни, включающей как его, так и нас с вами».

— Во, свистит, — сказал Норм Скейн, почти со слезами разочарования. На мгновение он показался обманутым маленьким мальчиком.

Позже, когда окрепли ноги, Барни пригласил Энни Хауторн на поверхность и показал ей зачатки своего будущего сада.

— Знаешь, — сказала Энни, — оказывается, требуется храбрость, чтобы отказываться.

— Ты имеешь в виду Лео? — Барни понимал, что она имела в виду. Не стоило объяснять, что он сделал для Лео, Феликса Блау, всего П.П.Лайотс и организации Кей-Ди.

— Лео — великий человек, — сказал он. — Он выше этого. Он поймет, что должен взяться за Элдрича сам.

«И, — подумал он, — обвинение против Элдрича будет недостаточно убедительным. Об этом говорит мне мое ясновидение».

— Свекла, — сказала Энни. Она уселась на крыло автоматического трактора и принялась рассматривать пакетики семян. — Я ненавижу свеклу. Пожалуйста, не сажай ее. Даже мутированную. Такую зеленую, высокую и тощую, вкусом напоминающую пластмассовую дверную ручку.

— Собираешься переселиться сюда жить? — спросил он.

— Нет, — она украдкой исследовала герметический блок управления трактора и подняла изношенный силовой кабель с прожженной местами изоляцией. — Но ведь я буду иногда обедать с вашей группой.

— Послушай, — сказал он, — эта гнилая лачуга, в которой ты обитаешь… — он замер.

«Идентично, — подумал он. — Я уже говорю с ней в сверхобыденных терминах. Будто прожил лет пятьдесят, занимаясь только ремонтными работами».

— Мое жилище, — сказал он вслух, — может стать твоим. В любой день недели, какой только пожелаешь.

— Как насчет воскресенья? А потом можно будет делать это дважды?

— Воскресенье? О нет, не годится. Мы заняты молитвами.

— Не смейся, — сказала тихо Энни.

— Я не смеюсь.

Он вовсе и не собирался смеяться или шутить.

— Что ты говорил раньше насчет Палмера Элдрича…

— Я только хотел сказать тебе одну вещь. Ну, может быть, две. Первая, что Он — ты знаешь, кого я имею в виду, — действительно существует, действительно находится там. Хотя и не такой, каким мы Его себе представляем, не такой, как предстает перед нами сегодня… и не такой, каким мы увидим Его завтра. И второе…

Барни смолк.

— Говори.

— Он не может сделать для нас слишком многого, — сказал Барни. — Чуточку — может быть. Но Он стоит с пустыми опущенными руками, все понимает и хочет помочь. Он старается… но это не так просто. Не спрашивай меня, почему. Может быть, Он и сам этого не знает. Может, Он и сейчас ломает над этим голову. Даже после всего случившегося.

«И будет делать то же самое, — подумал он, — если ускользнет от Лео Балеро. Человека. Одного из нас. Лео. Неужели Лео не понимает, против чего восстает? А если Лео не остановится? Пойдет до конца со своими планами?»

А Лео пойдет. Ясновидящий мог видеть недоступное.

— То, что встретило Элдрича и вкралось в него, с чем мы сейчас столкнулись, является существом высшего порядка. И, как ты верно заметил, мы не можем судить его или оценивать его желания и поступки. Это чудовищнее, грандиознее, выше нас. Но я знаю, что ты ошибаешься, Барни. Тот, кто стоит с пустыми, опущенными руками, не Бог. Это существо, принявшее облик кого-то более высшего, чем оно само. Богу незачем притворяться или ломать голову.

— Я чувствовал в нем божественность, — сказал Барни. — Она была, могу поклясться.

«Особенно в тот момент, — подумал он, — когда Элдрич меня испытывал».

— Конечно, — согласилась Энни. — По-моему, ты в этом разбираешься. Он здесь, внутри каждого из нас. Но в такой высшей форме, как мы, должен был бы появляться сильнее. Но — позволь мне рассказать тебе маленький анекдот. Очень короткий и простой.

Одна хозяйка делала обед. Позвала гостей и решила приготовить им на жаркое здоровый пятифунтовый кусок мяса. Поставила она его в кухне на буфет, а сама пошла с гостями, ну, выпить там, потрепаться о том, о сем. А потом возвращается в кухню готовить жаркое — глядь, а мяса и след простыл. Только в углу сидит кот и довольно облизывается.

— Стащил кот мясо, — констатировал Барни.

— Да! На крик собрались гости, тоже так подумали. Мясо исчезло. Все пять фунтов, как языком слизнуло. Вместо него сидит кот, на вид сытый и веселый. «Взвесить кота», — крикнул кто-то. Все немного подпили, и идея показалась хорошей. Отправились они в ванную и взвесили кота на весах. Посмотрели, получается ровно пять фунтов. Тут один гость и говорит: «Так оно и есть. Вот наш кусок мяса». Повеселели гости, узнали, мол, что случилось. Как-никак эмпирическое доказательство. А потом один из гостей возьми да и засомневайся. «Куда же делся тогда кот?» — говорит.