Джордж Мартин - Битва королей (Книга вторая)

Сир Родрик ждал на рыночной площади верхом на сером в яблоках мерине. Клей Сервин держал над ним знамя с лютоволком Старков. Они были одни на площади, но Теон видел лучников на крышах ближних домов, копейщиков справа, а слева стояла шеренга конных рыцарей под водяным с трезубцем дома Мандерли. "Каждый из них хочет моей смерти". Среди них были юнцы, с которыми Теон пил, играл в кости, даже ходил по бабам, но это не спасет его, если он попадет к ним в руки.

- Сир Родрик. - Теон натянул поводья. - Мне грустно, что мы встречаемся врагами.

- Мне тоже грустно - оттого, что не могу повесить тебя прямо сейчас. Старый рыцарь плюнул в грязь. - Перевертыш.

- Меня зовут Грейджой из Пайка, - напомнил ему Теон. - На плаще, в который завернул меня отец при рождении, был кракен, а не лютоволк.

- Ты десять лет был воспитанником Старков.

- Заложником их и узником.

- Скажешь, лорд Эддард держал тебя закованным в темнице? Нет, он воспитывал тебя вместе со своими сыновьями, славными мальчиками, которых ты убил, а я, к непреходящему моему стыду, учил тебя боевому мастерству. Мне бы проткнуть твое брюхо мечом, а не вкладывать его тебе в руку.

- Я пришел говорить, а не выслушивать оскорбления. Говори, старик, - что тебе от меня надо?

- Две вещи. Винтерфелл и твою жизнь. Прикажи своим людям открыть ворота и сложить оружие. Тот, кто не убивал детей, сможет уйти, но ты предстанешь перед судом короля Робба - и да смилуются над тобой боги, когда он вернется.

- Робб никогда больше не увидит Винтерфелла. Он сложит голову у Рва Кейлин, как это происходило со всеми южанами на протяжении десяти тысяч лет. Север теперь наш, сир.

- Вы заняли три замка, и один я сейчас у тебя отберу, Перевертыш.

Теон пропустил это мимо ушей.

- Мои условия таковы. До наступления вечера вы должны разойтись. Те, кто присягнет на верность Бейлону Грейджою как своему королю и мне как принцу Винтерфелла, сохранят за собой свои права и имущество, не потерпев никакого ущерба. Те, кто не сделает этого, будут истреблены.

- Ты что, рехнулся, Грейджой? - удивленно спросил юный Сервин.

- Он только пыжится, мальчик, - сказал сир Родрик. - Боюсь, Теон всегда был слишком высокого мнения о себе самом. Не думай, Перевертыш, что я буду ждать Робба, чтобы двинуться на Перешеек и разделаться с твоими сородичами. Со мной около двух тысяч человек, а у тебя, если верить слухам, не больше пятидесяти.

Семнадцать, если быть точным. Теон заставил себя улыбнуться.

- У меня есть кое-что получше людей. - И он поднял над головой кулак, подавая сигнал Черному Лоррену.

Винтерфелл был у него за спиной, но сир Родрик смотрел прямо на стену и не мог видеть. Когда подбородок рыцаря задрожал под пышными белыми бакенбардами, Теон понял, что он увидел. Нет, старик не удивился, с грустью отметил Теон, но страх налицо.

- На это способен только трус, - сказал сир Родрик. - Использовать ребенка... какая подлость.

- Знаю. Я сам отведал этого кушанья - забыл? Меня десятилетним забрали из отцовского дома, чтобы отец больше не бунтовал.

- Это не одно и то же!

- Верно. Веревка, которую носил на шее я, была не из пеньки, однако я ее чувствовал. И она натирала мне шею, сир Родрик, - до крови натирала. - Теон до сих пор не сознавал этого, но, произнеся, понял, что это правда.

- Тебе никогда не причиняли зла.

- Твоей Бет тоже не причинят, если ты...

Сир Родрик не дал ему закончить.

- Ядовитая гадина. - Лицо рыцаря побагровело под белыми бакенбардами. - Я дал тебе случай спасти твоих людей и умереть хотя бы с видимостью чести. Мне следовало бы знать, что от детоубийцы хорошего ждать не приходится. - Сир Родрик опустил руку на меч. - Я мог бы зарубить тебя прямо здесь и положить конец твоим мерзостям. Клянусь богами, так мне и следует поступить.

Теон не боялся старика, но лучники и рыцари в строю - другое дело. Если дойдет до мечей, живым в замок ему уже не вернуться.

- Что ж, преступи свою клятву, убей меня - и увидишь, как твоя малютка Бет закачается в петле.

У сира Родрика побелели костяшки пальцев, но руку с меча он убрал.

- Поистине я зажился на свете.

- Не стану спорить, сир. Так как, принимаете вы мои условия?

- На мне лежит долг перед леди Кейтилин и домом Старков.

- А как же твой собственный дом? Бет - последняя у вас в роду.

Старый рыцарь выпрямился.

- Я предлагаю себя вместо дочери. Отпусти ее и возьми в заложники меня. Кастелян Винтерфелла, уж конечно, стоит больше, чем маленькая девочка.

- Только не для меня. - (Благородный жест, старик, но я не такой дурак.) И не для лорда Мандерли с Леобальдом Толхартом, спорить могу. - (Не больно-то им дорога твоя старая шкура.) - Нет, я оставлю девочку у себя... и ничего ей не сделаю, пока ты будешь меня слушаться. Ее жизнь в твоих руках.

- Праведные боги, Теон, как ты можешь? Ты же знаешь, что я обязан штурмовать замок, я дал присягу...

- Если твое войско на заходе солнца не отойдет от моих стен, Бет будет повешена. За ней на рассвете последует другой заложник, а на закате еще один. На каждой заре, утренней и вечерней, кто-то будет умирать, пока вы не уйдете. В заложниках у меня недостатка нет. - Не дожидаясь ответа, Теон повернул Улыбчивого и поехал обратно к замку. Сначала он двигался шагом, но при мысли о лучниках за спиной перешел на рысь. Маленькие головы смотрели на него со своих пик, ободранные и просмоленные, увеличиваясь с каждым ярдом, а между ними стояла маленькая Бет Кассель, плачущая, с петлей на шее. Теон, пришпорив Улыбчивого, перешел в галоп. Копыта коня простучали по подъемному мосту, как барабанные палочки.

Во дворе Теон спешился и передал поводья Вексу.

- Авось это их остановит, - сказал он Черному Лоррену. - На закате увидим. Убери пока девчонку и укрой где-нибудь. - Он был весь мокрый под слоями кожи, стали и шерсти. - Мне надо выпить чашу вина, а еще лучше чан.

В спальне Неда Старка развели огонь. Сев перед ним, Теон налил себе красного вина из погребов замка, кислого под стать настроению. Все равно они атакуют, думал он мрачно, глядя в очаг. Сир Родрик любит свою дочь, но при этом остается кастеляном, а прежде всего - рыцарем. Если бы это Теон стоял с петлей на шее, а лорд Бейлон командовал осадной армией, рога уже трубили бы штурм. Слава богам, что сир Родрик родился не на Железных островах. Люди зеленых земель сделаны из более мягкого теста - но кто знает, достаточно ли оно мягкое? Если старик все-таки отдаст приказ идти на приступ, Винтерфелл падет. Теон не питал на этот счет иллюзий. Его семнадцать могут убить вдвое, втрое, впятеро больше врагов, но в конце концов их одолеют.

Он смотрел на пламя поверх обода чаши, размышляя о том, как несправедливо устроена жизнь.

- В Шепчущем Лесу я ехал рядом с Роббом Старком, - пробормотал он. - Тогда ему тоже было страшно, но не так, как мне теперь. Одно дело - идти в бой плечо к плечу с друзьями, и совсем другое - умирать одному, презираемому всеми. "Сжальтесь", - произнес он про себя.