Осенние визиты

- Возвращайся домой, мальчик, - Илья шел к нему, так же спокойно и

неотвратимо, как к Кириллу минуту назад. - Возвращайся к своим черным кораблям

и космическим просторам...

Он подцепил Визитера за воротник, на мгновение Зарову показалось, что Илья

собрался задушить мальчишку. Но Карамазов просто швырнул его на землю, тут же

нагнулся, вновь приподнимая, словно котенка.

- К кораблям и просторам, к морям звездного огня, - прошептал Илья. - К

сказкам о мудрых пришельцах...

Снова толчок, Визитер покатился по грязи, перепачканный с ног до головы,

утративший всякое сходство с тем интеллигентным чистеньким ребенком, каким он

пришел в мир.

- Нет звезд, мальчик, это лишь тени Тьмы... Нет рая мальчик, нет любви... Нет

ничего, кроме свободы, но она - не для тебя...

Он снова вскинул Визитера в воздух, приподняв одной рукой, толкнул, тот упал

рядом с телом Визарда и застыл.

Карамазов брезгливо посмотрел на испачканную руку, засунул пистолет под мышку,

небрежно и демонстративно, достал из кармана безупречно чистый платок. Вытер

ладонь. Посмотрел на Ярослава:

- Вот так-то, писатель. Это тебе не книжка...

Звук выстрела был глухим, словно съеденным кружащимся снегом. Карамазов

сморщился, поднимая голову. Справа, под ребрами, его плащ набухал черным.

Вторая пуля попала Карамазову в пах.

Он издал нечленораздельный звук, но все же устоял на ногах.

Заров приподнялся на локтях, увидел Визитера с маленьким пистолетом

Хайретдинова в руках. Лицо Визитера было заляпано грязью и кровью Визиря, он

часто моргал, целясь.

- Надо же... - сказал Карамазов.

Визитер снова выстрелил.

Между глаз Ильи возникла аккуратная черная дырочка, по лицу прошла судорога, а

из затылка плеснула тягучая струя. Он повалился на Ярослава, и тот дернулся,

выползая из-под тяжелого тела. Голова Карамазова была запрокинута, гримаса

странной насмешливой улыбки словно приклеилась к губам.

Илья Карамазов, "Корректор", Посланник Тьмы, второй из оставшихся, был мертв.

- Я смог, - прошептал Визитер, опуская пистолет. - Я смог...

Он плакал, размазывая слезы на грязном лице, часто всхлипывая. Маленький

пришелец с черных кораблей, Визитер, Посланник Развития, последний из

оставшихся, которому теперь предстояло жить.

Дарить миру свою правду.

Правду, в которой уже не будет ни доверия, ни света, ни любви.

Правду свинцового цвета.

Кирилл встал, отлепившись от стены. Из носа у него текла кровь. Посмотрел на

неподвижного Карамазова, на Ярослава, все еще выбирающегося из-под тела, на

плачущего Визитера.

- Я смог! - крикнул Визитер. - Я его прикончил!

Заров наконец-то выполз из-под убитого киллера, глотнул холодный воздух, ловя

ртом снежинки. Кровь все текла и текла из пробитого бедра, и голова кружилась,

но надо было еще кое-что сделать, и не в коем случае не ошибиться, а пистолет

Карамазова был таким тяжелым, хорошо хоть мертвые пальцы разжались легко и

охотно, отдавая ему оружие...

- Не двигайся, Кирилл, - сказал он мальчику. - Не двигайся.

Тот замер, послушно, словно понимал, что Заров прав, словно позволял ему -

сделать это.

- Визитер! - крикнул Заров. Мальчик над телом Хайретдинова будто и не слышал

его. Все всхлипывал, глядя на мертвого киллера, улыбавшегося Ярославу с той

стороны Тьмы. И самое главное было - не думать о нем как о человеке, как о

ребенке, даже как о посланнике чужой цивилизации, - лишь о той правде, что он

принесет в мир...

- Я не могу! Не могу позволить тебе, понимаешь?! - закричал Заров. Визитер

наконец-то посмотрел на него, на вздрагивающий в руке писателя "Стечкин",

беспомощно улыбнулся. Начал подниматься.

Ты же все это видел, Слава. Все это знал, готовя себе петлю.

Нет геройства в убийстве женщин и детей, но никто не обещал нам, что мы станем

героями...

Ярослав нажал на спуск.

Пистолет дернулся, рвясь из рук, он попал Визитеру в плечо, и тот вновь упал,

закричал, тонким, захлебывающимся голосом, просто ребенок, которого неумело

убивал взрослый человек, несчастный Посланник Развития, который пришел в мир,

способный научить лишь смерти.

Почему он не умеет стрелять точно...

Где-то за оградой уже нарастал шум, подъезжали машины, и, кажется, донесся

стрекот вертолетного мотора. Визард не соврал, он лишь не ожидал, что все

кончится так быстро.

Заров почувствовал, что сходит с ума. Прицелился снова, в голову, а Визитер

все пытался что-то сказать, но не мог сдержать крик, он все-таки не привык к

боли, ему, наверное, было очень больно и страшно, но то, что он подарил бы

миру, уже умея убивать...

- Ярослав Сергеевич, не мучайте его... - Кирилл, послушно стоявший в стороне,

шмыгнул разбитым носом. - Это же просто...

Мы способны лишь на то, что могут Прототипы - хорошо, что ты этого не забыл...

Идиот!

Кирилл мог убить Илью.

Визитер - нет.

Заров повернулся, и пистолет словно сжалился над ним, перестал дрожать, и в

глазах настоящего Визитера мелькнула досада и растерянность, обида спортсмена,

споткнувшегося перед самым финишем...

Он попал.

Визитер, Посланник Развития, последний из оставшихся, повалился на холодную

землю.

Кирилл уже не кричал, всхлипывал, зажимая плечо.

- Прости, - сказал Заров. - Кириллка, прости...

Это было нечестно и даже трусливо. Просить прощения, теперь. Прощения все

равно больше не было, во всем огромном мире, где жили счастливые люди, которым

не приходилось никогда убивать женщин и детей, перед которыми не вставал выбор

- в кого стрелять, которым не довелось вынимать себя из петли и смотреть в

пыльные зеркала. Он сам прошел этой дорогой, на которой не было ни доверия, ни

любви, ни звезд. Выбирая меньшее зло, и оправдывая целью средства.

- Я...ярослав Сергеевич... - Кирилл дышал тяжело, и как-то сонно. -

Пистолет... вытрите... и вложите... Илье... в руку... А я этот, Визирю...

попробую...

Заров повернул голову, вглядываясь в Кирилла, левой рукой вытирающего

"Беретту" о пальто Хайретдинова.

- Думаешь, нам кто-то поверит, малыш?

- Ну... мы же умеем... врать?

Пальцы Карамазова были сжаты в кулак, он наверное не хотел снова касаться

оружия. Но Заров еще жил, в отличии от него, и киллеру пришлось взять

пистолет.

А самым главным было то, что Карамазов больше не улыбался.

Когда вертолетный прожектор наконец замкнул их в круге света, они просто

лежали, глядя друг на друга. Мегафонный рев приказывал мертвецам бросить

оружие, а они просто смотрели друг другу в глаза. Выныривали отовсюду люди в

камуфляже, и Ярослав знал - четко и ясно, что для начала на них оденут

наручники, и лишь потом подумают о милосердии.