Осенние визиты

комплексы обуревают писателя? Чем они лучше? Возрастом, профессией... чушь.

Все в этой жизни ложь. Лишь смерть правдива.

Они вошли в кабинет, Хайретдинов юркнул в кресло за столом, сбросил пиджак,

распустил галстук. Шедченко уселся у камина.

- Рашид, я хочу кончить этого гада.

- Сам? А стоит ли, мой дорогой полковник? Одно дело - чертить стрелочки на

карте и решать, где добыть солдатам крупу подешевле. Другое - искать и

караулить жертву в городе.

- Мне приходилось воевать.

- Афган, знаю. И все равно, ты был командиром. Здесь нужен спец.

- У тебя есть такие?

- Как тебе сказать, Коля... Политика, это, порой, дерьмо похуже чем война.

- Только не надо оправдываться.

- Да, конечно. У меня были. Двое идиотов, которых кто-то кончил... и я

полагаю, что теперь мне известно, кто. И хороший, очень хороший специалист.

Возможно - лучший в Москве. "Корректор". Но с ним трудно связаться.

Шедченко заставил себя остаться спокойным. А чего иного он ждал? Политика -

штука грязная.

- Рашид, неужели у тебя нет знакомых в кругах мафии? Не поверю. Думаю, их

список не исчерпывается парой идиотов и неуловимым спецом.

- Обращаться к мафии - безумие. Поверь - мне, - Визирь усмехнулся. - Я

навсегда останусь на крючке. Или работа с независимыми наемниками, или

полагаться только на свои силы.

- Тогда выхода нет. Думаю, тебе идти... в бой - еще безумнее.

- Не считай меня закулисным интриганом! - Визирь глянул на Шедченко, и тот

отвел глаза. - Ладно. Ты прав. Что тебе нужно?

- Оружие.

- Желательно с правом на его ношение, так?

- Конечно.

- Сделаем. Подумай, что тебе привычнее. Но слишком уж не зарывайся... на

оружие мощнее автомата даже я разрешение не получу.

Шедченко покачал головой.

- И пистолета хватит. Хорошего. Впрочем, пистолеты бывают разные... некоторые

от автоматов отличаются лишь названием.

- "Стечкина" тебе добуду. Славная машинка.

- Это более чем хорошо. Но...

- Адрес и имя?

- Да.

- Утром, Коля. Седьмой проявился, к утру я должен его почувствовать. Беда с

этими посланцами Тьмы... можешь смеяться, но они и впрямь всегда во мгле.

Ладно. Хватит о делах. Надо перекусить, расслабиться. Хочешь, сходим в баньку?

Шедченко кивнул.

- Сейчас распоряжусь. В общем-то, стоит нам о будущем поговорить. Каким мы

хотим видеть мир. Возможно, что ты меня в чем-то переубедишь, а?

- Ты так уверен в победе, Рашид?

Хайретдинов с изумлением посмотрел на него.

- Да ты что, друг мой? Если не мы - то кто же?

6.

Ярослав запутался в выходах из метро. Пошел не в тот конец платформы - не

хотелось стоять, вертя головой в поисках указателей, как положено провинциалу.

Возвращаться было лень. Он вышел у Ярославского, быстро глянул на часы - время

еще было, и двинулся вдоль шеренги торговцев. Бабульки и молодухи с бутылками

лимонада и пачками кефира, столики с книжками - тут, тут им самое место, чтиво

в дорогу...

На третьем столике он увидел "Тени снов". В груди слегка потеплело.

Приятно, черт возьми...

Ярослав вытащил из-под полиэтиленовой пленки томик, аккуратно раскрыл на

титуле. "Ярослав Заров. Тени снов."

- Фантастика интересует? - зорко поглядывая на него поинтересовался

парень-продавец. - Берите, хороший роман.

- Правда?

- Не сомневайтесь! "Чужие" видели?

- При чем тут "Чужие"?

- Тоже всякие монстры...

- Н-да. Пожалуй... - он пролистывал книгу, временами останавливаясь... неужели

это он писал? Часто так бывает. Проходит год - и книга уже кажется незнакомой.

Чужой...

- Я вам обещаю, понравится, - повторил продавец. - Клевый романчик...

- Нет. Похоже, уже не понравится, - Ярослав вернул книгу на место. - Спасибо.

- Далеко едете? - продавец не терял надежды.

- Очень. Очень далеко, - он проглядывал книги, улыбаясь знакомым именам, и

ревниво сравнивая ценники.

- Возьмите "Ночной взгляд". Воспоминания голливудских проституток. Ручаюсь,

после этого по-другому будете смотреть любой видюшник.

- В поезд? Воспоминания проституток? Да ты садист, парень.

Они синхронно ухмыльнулись, продавец пожал плечами. Клиент плохой... хоть и

веселый. Наверное, вообще ничего не читает. А он привык гордиться своей

работой - не бананы продает, и не носки - Книги.

Культуру.

Заров побрел вдоль площади. Лезть в переход не хотелось, он перешел к

Казанскому через дорогу, вероятно, не выгадав ни минуты.

Какого черта Визитер назначил встречу на вокзале? Он всегда предпочитал

станции метро...

Менты у входов, злые взгляды - это, явно, из-за той перестрелки. Хорошо, что

хорошо выбрился, и вид не слишком помятый - к иностранцу третьего сорта

привязаться легко. Заров нырнул во влажное нутро вокзала, побрел вдоль

ларьков, поглядывая на сигаретные баррикады и пивные цитадели, витрины,

заваленные плеерами и видеокассетами. Славу еще с полчаса ждать, не меньше.

Собственно говоря, надо было взять какую-то книжку...

Он запустил руку в карман, нащупал смятые бумажки. Триста штук, это все равно

не серьезно. Сотней больше, сотней меньше...

Ярослав вернулся к ларьку с плеерами.

- Покажите "Филипс".

Умирать, так с музыкой...

Он купил плеер, упаковку батареек и пару кассет, особо не выбирая. Теперь

можно и подождать. Интересно, Слава оказался удачливее его?

На всякий случай Ярослав все же подошел к окошку справочного, но Визитера там,

конечно, не оказалось. Изучал какие-то вывешенные правила мальчуган с усталым

не по-детски лицом. Стояли двое "граждан кавказской национальности", явно

старавшиеся быть тише травы. Любой террористический акт в первую очередь

откликается на них - серией мелких неприятностей, это уже традиция.

Заров отошел к окошку буфета. Купил безвкусных импортных сосисок, стакан кофе.

Вложил в плеер кассету - группа "Дикая Охота"... что ж, послушаем...

Наушники оказались не такие, как он любил. Дуга, а не "пуговки" на проводах.

Зато звук вполне приличный...

Он ел с неожиданно проснувшимся аппетитом, пока какое-то слово не заставило

его вслушаться в текст.

- Я крушу зеркала, чтоб не видеть, как смотрит двойник...

Вот так...

В жизни нет ничего оригинального. Вода была выпита, слова были сказаны, любовь

прожита, ненависть умерла и родилась вновь.

Ярослав прикрыл ладонями виски, отгораживаясь от бесконечного вокзального

шума.

- Обобрав твою жизнь, мой двойник, мой враг,

Я останусь один в том и этом мирах,

И падут предо мною преграды стекла...

А если нет стекла? Если "черный человек" стоит рядом, и в улыбке его -

понимание твоей души, до самого темного и запаутиненного чулана. И не рвется

он к тебе сквозь зеркальные грани, он уже пришел, он уже победил, уже стал