Роберт Мак-Каммон - Моё !

- Пока что еще мало было. Полагалось бы больше.

- Кто что любит. Что до меня, так я хотел бы зимой уезжать на юг.

У Мэри не было времени рассуждать. Она убрала пистолет в сумку, но руку с рукояти не сняла.

Легавый шагнул в сторону и посмотрел на Барабанщика.

- Ваш ребенок? - спросил он Эдварда.

- Ага. Мой сын.

- Надо бы убрать его с такого ветра. Для детских легких это не полезно.

- Так и сделаем, офицер, спасибо за совет. Легавый кивнул Мэри и пошагал дальше. А Эдвард Фордайс уставился на нее своим глазами фальшивого цвета.

- Где ты увидела послание?

Это он. Не Лорд Джек. На Мэри накатила волна головокружения, и ей пришлось опереться о перила.

- "Роллинг Стоун", - заставила она себя произнести.

- Я его сунул повсюду. В "Мама Джонс", "Виледж Войс", "Тайме" и еще в два десятка газет. И все равно не был уверен, что кто-нибудь это увидит.

- Я его увидела. Я думала.., что его написал кто-то другой. Эдвард оглянулся. Пусть его глаза были не того цвета, но остры они были, как у ястреба.

- Надо отсюда линять. Вон объявили посадку на паром. Я понесу ребенка. Он протянул руки.

- Нет, - сказала она. - Барабанщик мой.

- О'кей. Должен тебе сказать, что красть ребенка из больницы - это идиотизм... - Он увидел, как ее глаза полыхнули при этом слове. - ..Я хотел сказать - это не слишком разумно.

Она была на два дюйма выше него и фунтов на тридцать тяжелее. Ее размеры, угадывающаяся в плечах и в руках грубая сила его пугала. В ее лице всегда было что-то опасное, угрюмое, но сейчас к этому добавилось что-то свирепое, как у львицы, которую дураки-служители загнали в клетку и дразнят.

- Про тебя передавали во всех новостях, - сказал он. - Ты привлекла к себе сильное внимание.

- Может, и так. Это мое дело.

Место было неподходящим, чтобы устраивать спор. Эдвард поднял воротник пальто и посмотрел вслед уходящему копу. Прав был легавый: в воздухе пахнет снегом.

- У тебя есть машина?

- Фургон.

- Где ты остановилась?

- Мотель в Секокусе. А ты?

- Я живу в Квинсе, - ответил он. Теперь, когда она убрала этот чертов пистолет, его нервы начали приходить в порядок. Но он все равно одним глазом наблюдал за копом. Он не сразу узнал ее, когда она сошла с парома. Она сильно изменилась; он знал, что и он изменился, но увидеть Мэри - это был шоком. Наверняка ФБР идет за ней по пятам, и уже одно то, что он стоит рядом с ней, заставляло его чувствовать себя мишенью в тире.

- Мы поедем к тебе, - решил он. - Нам много о чем нужно потолковать.

Он попытался улыбнуться, но то ли слишком замерз, то ли слишком испугался и губы его не послушались.

- Погоди минутку, - услышал он, направившись к парому, и остановился. Мэри шагнула к нему, и он почувствовал себя карликом. - Эдвард, я больше ни от кого не принимаю приказов. - У нее в груди стянулся тугой ком разочарования. Лорда Джека здесь нет, и понадобится какое-то время, чтобы это пережить. - Мы поедем к тебе.

- Ты мне не доверяешь?

- Доверие может привести к смерти. Едем к тебе или я пошла.

Он продумал этот вариант. На лбу у него собрались хмурые морщины, и Мэри увидела, что это действительно Эдвард Фордайс. Точно такие же морщины были, когда Джек Гардинер напустился на него за то, что он вмазался в легавский автомобиль.

- О'кей, - согласился он. - Ко мне.

Он слишком быстро сдался, подумала Мэри. Что-то в нем раздражало ее до крайности, его ботинки и одежда получены от Государства Компостирования Мозгов; это мундир врага. За ним надо тщательно следить.

- Веди, - сказала она, и он пошел к парому, а Мэри шла за ним в нескольких шагах. Прижимая к себе Барабанщика, она не снимала другую руку с рукояти пистолета.

На парковке "Серкл-лайн", вдали от людей, Мэри вытащила пистолет из сумочки и прижала дуло Эдварду к затылку.

- Стоп! - тихо приказала она. Он остановился. - Руки на машину и расставь ноги.

- Сестра, ты чего? Что ты...

- Быстро, Эдвард!

- Вот черт! Мэри, ты меня толкнула!

- Да неужто? - сказала она, прижала его к машине и быстро обыскала. Ни пистолета, ни микрофонов, ни записывающих устройств. Она вытащила бумажник, открыла его и проверила водительские права. Выданы в Нью-Йорке на имя Эдварда Ламберта, адрес: 5-Б, 723, Купер-авеню, Квинс. Фотография молодой улыбающейся женщины и мальчика с длинным отцовским подбородком.

- Жена и ребенок?

- Да. В разводе, если тебе интересно. - Он повернулся лицом к Мэри и выхватил у нее бумажник. - Живу один. Работаю бухгалтером в компании пищевых морепродуктов. Езжу на "тойоте" восемьдесят пятого года выпуска, собираю марки и вытираю задницу туалетной бумагой "Чар-мин". Что-нибудь еще?

- Да. - Она приставила дуло "магнума" к его животу. - Ты собираешься меня сдать? Я знаю, что за мою голову назначена цена. - Двенадцать тысяч долларов это была цена, которую назначил на ее поимку "Конститьюшн" в Атланте. - Так вот, если ты только подумаешь об этом, то первая пуля - тебе. Врубаешься?

- Да. - Он кивнул. - Врубаюсь.

- Вот и хорошо. - Она поверила ему и убрала пистолет, но сумочку оставила открытой. - Теперь мы опять друзья?

- Ага.

Сказано было с толикой нового уважения - а может быть, еще и страха.

- Я поеду за тобой. Я буду вон в том фургоне. - Она показала головой.

Эдвард повернулся к своей "тойоте", но Мэри схватила его за руку. В ее душе поднялась горячая волна ностальгии, и от этого стала легче та боль, что Джека здесь нет.

- Я люблю тебя, брат, - сказала она и поцеловала его в гладко выбритую щеку.

Эдвард Фордайс озадаченно поглядел на нее, все еще злой после обыска. Она явно съехала с катушек, это уж точно. Похищение ребенка было безумием и ставило его почти в такое же опасное положение, как и ее. Он уже жалел, что решил дать объявление, но Мэри была его сестрой по оружию, они вместе жили, сражались и истекали кровью, и она была связью с той молодой и настоящей жизнью.

- И я люблю тебя, сестра, - ответил он и вернул ей поцелуй. Ощутил запах ее тела - ей надо было помыться.

Эдвард сел в машину, завел мотор и подождал, когда она с ребенком сядет в фургон. Она называет его Барабанщиком. Эдвард знал настоящее имя ребенка Дэвид Клейборн. Он следил за всей этой историей по новостям, но со времени взрыва самолета над Японией в новостях куда меньше говорили о Мэри и ребенке. Он выехал со стоянки, глядя в зеркало заднего вида, чтобы проверить, что Мэри - большая старая сумасшедшая Мэри - едет за ним.

Он не ожидал увидеть, как с парома сходит Мэри Террор. Объявление было выстрелом наугад, но он видел, что поразил цель намного больше, чем надеялся.

- Двенадцать тысяч долларов? - сказал он, вливаясь в движение по Вильямсбургскому мосту. Оглянулся назад и увидел, что она держится вплотную за ним. - Детские игрушки. Ты сделаешь меня миллионером.

И он усмехнулся, показав зубы в коронках. Когда "тойота" и фургон пересекали мост в потоке машин, из туч посыпались мелкие снежные хлопья.