Роберт Мак-Каммон - Моё !

ЧАСТЬ 5

УБИЙЦА ПРОБУДИЛСЯ

Глава 1

УЦЕНЕННЫЙ ТОВАР

- Кажется, за нами был хвост, - повторила Мэри в третий раз, стоя у окна спальни квартиры Эдварда Фордайса и глядя на Купер-авеню. Ветер гнал снег мимо окна. Разметало штабель мусорных мешков на улице, по тротуару летели мусор и старые газеты. Мэри кормила Барабанщика из бутылочки с молочной смесью, младенец таращился голубыми глазами и сосал соску. Мэри посмотрела в обе стороны мрачной улицы. - Коричневая машина. Вроде бы "форд".

- Это твое воображение, - ответил из кухни Эдвард, готовивший консервированный чили. Стонали и щелкали батареи отопления. - В этом городе полно машин, так что не будь параноиком.

- Водитель несколько раз мог нас обогнать, но замедлял ход. - Соска выскочила изо рта Барабанщика, и Мэри запихнула ее назад. - Мне это не нравится, - сказала она больше себе, чем Эдварду.

- Брось. - Эдвард вышел в гостиную, оставив чили побулькивать на плите. Он снял пальто и пиджак и расхаживал по комнате в красных подтяжках. - Хочешь выпить? Есть "Миллер Лайт" и вино.

- Вино, - сказала она, все еще высматривая из окна коричневый "форд". Ей не удалось как следует разглядеть водителя. Она запомнила негра, сидевшего на скамейке в кожаной куртке: он ехал с ними на пароме, как и светловолосая девушка. Там много народу было: дюжина японских туристов, пожилая пара и еще человек двадцать. Не был ли кто-нибудь из них легавым у нее на хвосте? Была и другая возможность: следили не за ней, а за Эдвардом. Вполне могло быть.

Он принес ей бокал красного вина и поставил на стол, пока она заканчивала кормить Барабанщика.

- Итак, - сказал Эдвард, - ты мне не хочешь рассказать мне, зачем ты украла ребенка?

- Нет.

- Наш разговор не очень далеко зайдет, если ты не хочешь говорить.

- Я хочу послушать, - сказала она. - Я хочу знать, зачем ты дал это объявление?

Эдвард подошел к другому окну и выглянул наружу. Никакого коричневого "форда" не было, но от настойчивости, с которой Мэри утверждала, что кто-то за ними следит, ему тоже было неспокойно.

- Не знаю. Наверное, мне было любопытно.

- Насчет чего?

- Ну.., просто поглядеть, не покажется ли кто-нибудь. Вроде сборища одноклассников, так сказать. - Он отвернулся от окна в тусклом зимнем свете и взглянул на нее. - Кажется, прошло сто лет с тех пор.

- Нет, это было только вчера, - сказала она. Барабанщик доел свою смесь, и она прислонила его к плечу, чтобы он срыгнул воздух, как показала ей мать. Мэри уже осмотрела квартиру Эдварда и отметила кое-какую дорогую мебель, которая не вписывалась, и одежда у него была лучше, чем жилище. Впечатление у нее сложилось такое, что он когда-то имел кучу денег, но они кончились. Его "тойота" плевалась дымом из выхлопной трубы, а левое заднее крыло было смято. А начищенные ботинки говорили, что когда-то он ходил по дорогому паркету.

- Так ты бухгалтер? - спросила она. - И давно?

- Три года. Работа отличная. Могу выполнять ее с закрытыми глазами. - Он пожал плечами, почти виновато. - Когда я залег на дно, окончил Нью-йоркский университет по отделению бизнеса.

- По отделению бизнеса, - повторила она, и легкая улыбка промелькнула у нее на лице. - Я это поняла, когда тебя увидела. Значит, тебе наконец закомпостировали мозги?

Знакомая сеть морщин снова покрыла его лицо.

- Мы тогда были детьми. Наивными и тупыми во многих смыслах. Мы не жили в реальном мире.

- А теперь ты в нем живешь?

- Реальность, - сказал Эдвард, - состоит в том, что каждый должен зарабатывать себе на жизнь. В этом мире не выдаются бесплатные билеты. Ты до сих пор этого не знаешь?

- Так что, мой брат стал Старшим Братом?

- Нет! - ответил он слишком громко. - Черт побери, нет! Я просто говорю, что тогда мы видели все либо черным, либо белым! Мы считали, что правы только мы, а все остальные не правы. Вот тут и был прокол. Мы не видели, что в мире есть серое. - Он хмыкнул. - Мы не думали, что когда-нибудь станем взрослыми. Но время не победить, Мэри. Это такая штука, в которую не всадишь пулю и не взорвешь бомбой. Мир меняется, и тебе приходится меняться вместе с ним. Если не станешь меняться.., ладно, посмотри на Эбби Хоффмана.

- Эбби Хоффман всегда был верен делу, - сказала Мэри. - Он просто устал, вот и все.

- Хоффман попался на продаже кокаина! - напомнил он. - Из революционера он стал наркодельцом! Какому делу он был верен? Да Господи, всем наплевать, кто такой Эбби Хоффман! Ты знаешь, какова истинная власть в этом мире? Деньги. Наличняк. Если они у тебя есть, ты что-то значишь. Если нет, тебя сметают прочь вместе с мусором.

- Я больше не хочу об этом разговаривать, - сказала Мэри, укачивая Барабанщика - Сладкий мальчик, такой сладкий-сладкий мальчик.

- Хочу пива. - Эдвард прошел на кухню и полез в холодильник.

Мэри поцеловала Барабанщика. От него пахло, надо поменять ему пеленку. Она отнесла его в спальню, положила на кровать рядом с сумкой и взялась пеленать. У нее оставалась всего лишь одна пеленка. Придется выйти и где-нибудь найти упаковку памперсов. Перепеленав Барабанщика, она заметила на письменном столе пишущую машинку. В корзине для бумаг валялся скомканный лист, похожий на белый кулак. Она вытащила его и развернула. На листке было три строки:

"...Меня зовут Эдвард Фордайс, и я убийца. Я совершал убийства во имя свободы много лет назад. Я был бойцом Штормового Фронта, и в ночь на 1 июля 1972 года я родился заново".

Заплакал Барабанщик. Он устал и хотел спать.

Эдвард сказал у Мэри за спиной:

- Издатель говорит, что нужен ударный первый абзац. Чтобы читатель тут же зацепился.

Мэри подняла на него взгляд от скомканного листа. Барабанщик продолжал плакать, и от плача у нее болела голова.

Эдвард отхлебнул пива из бутылки. Глаза его казались темнее, лицо застыло от напряжения.

- Они говорят, что им нужно побольше крови, побольше действия. Говорят, что книга может стать бестселлером.

Мэри снова смяла лист в тугой шарик и стиснула его в кулаке. Барабанщик все плакал.

- Ты не можешь его успокоить? - спросил Эдвард.

Убийца пробудился. Она почувствовала, как это шевельнулось в ней тяжелой тенью. Эдвард пишет книгу о Штормовом Фронте. Пишет книгу, которая все расскажет трахающему мозги государству. Собирается разбрызгать кровь, пот и слезы Штормового Фронта по макулатурным страницам, и их будут лизать шакалы.

"Встреча одноклассников, - сказал он. - Наверное, мне стало любопытно".

Нет, не затем дал Эдвард Фордайс объявление в газетах и журналах.

- Ты хотел найти остальных, - сказала она, - чтобы мы помогли тебе писать эту книгу?

- Основные факты. Я хочу, чтобы эта книга стала историей Штормового Фронта, а сам я еще много чего не знаю.

Рука Мэри нырнула в сумочку и вернулась с "магнумом", и Мэри навела ствол на него - чужака, одетого в цвета врага.