Филип Дик - Человек из Высокого Замка

«Что ж, всему ^приходит конец», — подумалось ей, и она тяжело вздохнула.

— Ну что ты там разохалась? — громко осведомился Джо из ванной. — Вечно ты какая-то подавленная. Все обижаешься, боишься меня и по-прежнему в чем-то подозреваешь… Нельзя же все время так смотреть на мир. — Он высунулся из дверей ванной. — А как насчет небольшой экскурсии?

Сердце у Юлианы заколотилось.

— Какой экскурсии?

— В какой-нибудь большой город. Может, на север, например в Денвер? Сводим на какой-нибудь спектакль, потом — в хороший ресторан, а хочешь — зайдем в универсальный магазин и купим тебе вечернее платье и все остальное. Ну как, идет?

Юлиана не верила своим ушам.

— Эта твоя студия как-нибудь обойдется без тебя, пока мы будем путешествовать? — прокричал Джо, стараясь перекрыть шум воды из душа.

— Да уж наверное…

— Купим себе элегантные наряды. Надо же развлечься, хоть раз в жизни. Наверняка это улучшит твое настроение.

— А где мы на все это возьмем деньги?

— У меня есть. Загляни-ка в мой чемоданчик. — Он уже закрыл дверь, и поэтому шум воды заглушил его слова.

Она достала из шкафа ободранный, весь в пятнах, чемодан. Открыв его, она действительно обнаружила большой плотный конверт, полный банкнот Рейхсбанка. Юлиана знала: такого достоинства купюры имеют хождение везде. До нее, наконец, дошло, что они на самом деле смогут куда-нибудь выбраться. Может, Джо действительно не обманывает ее. «Хотела бы я знать, что он за человек?» — думала она, считая банкноты.

Укладывая конверт на место, она наткнулась на массивную цилиндрическую ручку или что-то очень похожее, поскольку у этого предмета имелся зажим, как у авторучки. Однако для авторучки это «что-то» — слишком тяжелое. Она осторожно отвинтила колпачок. Нет, тут и впрямь золотое вечное перо. Но все же…

Что это? — спросила она у Джо, который уже вышел из ванной.

Он ваял у нее авторучку и положил обратно в чемоданчик. Она завороженно смотрела, с какой осторожностью он это проделал.

— Опять твоя болезненная подозрительность? — спросил он. Джо заметно оживился, и она подумала: таким веселым она его никогда не видела. Он схватит ее за талию и принялся вертеть и раскачивать, приблизив свое лицо к ней настолько, что она ощутила тепло его дыхания.

— Да нет же, — еле выговорила Юлиана. — Это я так… понемногу меняюсь к лучшему… «Но все же я боюсь тебя, — подумала она. — Боюсь ровно настолько, чтобы тебе ничего не сказать об этом».

— Выбросить тебя в окно?! — завопил Джо и потащил ее через всю комнату.

— Ну перестань, прошу тебя! — умоляла она.

— Шучу. Слушай, мы отправимся туда, как в Марш на Рим. Помнишь? Дуче организовал такой марш, и, кстати, мой дядя Карл принимал в нем участие. Теперь — наш черед, пусть он и не будет таким грандиозным, чтобы войти в историю и попасть в учебники. Идет? — Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы так, что они стукнулись зубами. — Знаешь, как чудесно мы будем выглядеть в новых нарядах? Ты меня подучишь, как следует себя вести и о чем говорить, ладно? Будешь обучать меня манерам, идет?

— Да ты и так неплохо говоришь, — сказала Юлиана, — даже лучше, чем я.

— Неправда, — Джо внезапно нахмурился. — Я паршиво говорю. Этот акцент… Каждый сразу узнает макаронника. Разве тогда, в баре, ты не обратила на это внимания?

— Даже если и так, — возразила она. — Теперь это совершенно не важно.

— В этикете разбираются только женщины, — сказал он, неся ее обратно от окна. — Если бы не женщины, мы только и делали бы, что трепались о гонках да скачках. Или просто обменивались сальными анекдотами. И никакой культуры.

«Какое у него сегодня странное состояние, — думала Юлиана. — Сперва он задумчив и встревожен, но, стоило ему принять решение об этой поездке, как он уже впал в эйфорию. Неужели действительно я нужна ему? Меня можно попросту бросить, оставить здесь, — такое, кстати, уже случалось. Да я бы и сама, долго не задумываясь, сделала это, если бы собралась куда-нибудь отсюда подальше».

— Это что, твоя зарплата? — спросила она, глядя, как он одевается. — И долго тебе пришлось копить? Денег так много, что… Конечно, там, на Востоке, заработки большие, но все же… Мне приходилось говорить с другими водителями грузовиков, но такими деньгами не располагал, пожалуй, никто из них…

— Так, говоришь, я шофер? — перебил ее Джо. — Слушай, а ведь я ехал в том грузовике вовсе не в качестве водителя. Я — охрана на случай ограбления. — Он опустился на стоящий в углу стул и принял позу дремлющего в кабине водителя: откинулся, расслабившись, на спинку сиденья, рот полуоткрыт… — Ну как, заметила что-нибудь?

Сначала она ничего не поняла, а потом вдруг увидела у него в руке длинный узкий нож. Господи, да откуда ему взяться? Из рукава, что ли?

— Думаешь, почему меня нанял «Фольксваген»? Все дело в моем послужном списке. В свое время мы выстояли в бою против коммандос полковника Хассельдена. — Черные глаза его недобро блеснули, он криво улыбнулся Юлиане. — Угадай-ка, кто управился с самим полковником? В конце войны мы окружили их на берегу Нила: его и еще четырех из Пустынного Дивизиона. Дело происходило через несколько месяцев после окончания Каирской кампании. Они напали на нас ночью, чтобы добыть бензин. А я тогда стоял на часах и не увидел подкравшегося Хассельдена, который, чтобы его не заметили, вымазался сажей: и лицо и руки… На этот раз они обошлись без проволоки — одни гранаты и автоматические пистолеты. Поэтому и шуму наделали много. Полковник пытался меня задушить, но я с ним управился. — Джо со смехом посмотрел на нее. — Давай, собирайся. Скажи им там, в клубе, что берешь на несколько дней отпуск. Позвони туда.

Рассказ Джо нисколько не убедил ее. «А может, он и вовсе не бывал в Северной Африке? И не воевал на стороне стран Оси и вообще не принимал участия в военных действиях? Какие еще грабители? — удивилась она. Ей ни разу не приходилось слышать, чтобы хоть один грузовик, следовавший с Восточного побережья через Кэнон-сити, конвоировал профессиональный охранник из бывших солдат. И… жил ли он в США, или все это — выдумка от начала и до конца, с тем чтобы проще подцепить ее, заинтересовать и увлечь его романтическим прошлым?»

«А если он сумасшедший? Ирония судьбы, — думал она. — И ей всерьез придется продемонстрировать то, что уже столько раз она имитировала на тренировках, то есть применить дзюдо по-настоящему, в целях самообороны? Только вот что защищать? Может, жизнь? Впрочем, вероятнее всего, он заурядный макаронник, парень на побегушках, одержимый манией выдавать себя за кого-то другого; ему хочется шикарной жизни, сорить деньгами и притворяться аристократом, а затем вернуться в свое обыденное существование? И женщина необходима ему только для этого?»