Филип Дик - Человек из Высокого Замка

Она зашла в дорогой французский ресторан. На каждом столике стояли бокалы с зажженной свечой. Она с удовольствием пообедала и пешком вернулась в отель. Немецкие банкноты она все истратила, но это ее мало беспокоило. Теперь все это не имело никакого значения. «А ведь он сумел рассказать о нашем мире, — подумала она, открывая двери в свой номер. — О мире, в котором все мы живем». — Она снова включила радио. — «Он хотел показать наш мир таким, каков он на самом деле». Таким видит его и она, — все более отчетливо и выразительно.

Она извлекла из коробки голубое итальянское платье и бережно разложила на кровати. Просмотрев остальные свертки, она с огорчением обнаружила, что новый полубюстгальтер забыт ею в отеле Денвера.

— Черт возьми! — выругалась она, опускаясь в кресло. Закурила сигарету и с минуту размышляла.

«Может, надеть его с обычным бельем? — Она сбросила блузку и юбку и примерила платье. Ничего не получалось: видны были бретельки и верхняя часть комбинации. — А может, белье вообще снять?.. Правда, этого не приходилось делать столько лет…» Дни школьной учебы… Тогда у нее была крошечная грудь, и она

до сих пор помнила, как это ее огорчало. Впрочем, спорт и годы сделали свое дело: окружность груди составляла 42 дюйма. Она снова примерила платье, стоя на стуле в ванной, чтобы получше разглядеть себя в зеркале.

Платье удивительно шло ей, но, черт возьми, носить его так довольно рискованно. Стоило лишь наклониться за сигаретой или за бокалом, — и катастрофа…

Брошка! Можно носить платье и без белья, нужно только заколоть его спереди. Высыпав содержимое шкатулки с украшениями на постель, она разложила все подаренные ей Фрэнком, вместе со старыми, приобретенными еще до замужества, и новую безделушку, купленную Джо в Денвере. «Вот эта мексиканская брошечка в виде коня, пожалуй, подойдет. Все-таки ей удастся выйти в свет в этом платье!»

От всех ее чудесных намерений осталось так мало, что теперь ее радовало все. Много времени ушло на прическу. Она так энергично расчесывала волосы, что они начали потрескивать, но зато приобрели изумительный блеск. Она выбрала клипсы и надела туфли, купленные специально под итальянское платье. Затем накинула новые меха, захватила сумочку и вышла.

В своем старом «студебеккере» ехать не хотелось. Она попросила служащего отеля вызвать такси. Внезапно ей захотелось поговорить с Фрэнком. Кто знает, что на нее нашло. «А почему бы и нет? Можно позвонить за его счет. Все равно: он будет так счастлив, что она, наконец, отозвалась, что с удовольствием, оплатит счет».

Стоя у стойки с прижатой к уху трубкой, она вслушивалась в голоса телефонисток. Она услышала, как телефонистка в Сан-Франциско запрашивает справочную, затем — шум и треск и, наконец, гудок. Она оглянулась: с минуты на минуту должно прибыть такси.

«В крайнем случае, подождет».

— Номер не отвечает, — сообщила, наконец, телефонистка из Шайенна. — Через некоторое время попытаемся связаться снова и…

— Не надо. — «Все это лишь моя прихоть». — Вы меня здесь не застанете. Благодарю вас.

Минуту спустя она была уже в пути. Удобно разместившись на заднем сиденье такси, ехала по вечерним улицам Шайенна в гости к Абендсену.

Из сверкающего огнями дома Абендсенов доносились звуки музыки. Одноэтажный дом с оштукатуренными стенами, просторный сад с декоративными кустарниками и вьющимися розами. Ступив на вымощенную камнями дорожку, она подумала: «Действительно ли это то, что ей нужно? Неужели это тот самый Высокий Замок? А как же все эти истории и сплетни?» Дом самый обыкновенный, в прекрасном состоянии. Ухоженный сад. Она обратила внимание, что на подъездной бетонной дорожке стоял детский трехколесный велосипед.

«Может, это какие-нибудь другие Абендсены? Адрес я нашла в телефонной книге. Номер, впрочем, тот же».

Она поднялась на террасу с перилами из кованого железа и нажала на кнопку звонка. Через приоткрытые двери виднелись белые жалюзи на окнах, рояль, камин, книжные полки… «Какая красивая обстановка, — подумала она. — Прием тут, что ли?» Впрочем, дам, одетых в вечерние туалеты, она не заметила.

Двери перед ней распахнул подросток лет тринадцати, со встрепанной шевелюрой, в майке и джинсах.

— Господин Абендсен дома? Он не занят? — спросила она.

Повернувшись, он прокричал кому-то в глубине дома:

— Мама, она тут хочет увидеться с папой!

К мальчику подошла рыжеволосая сероглазая женщина лет тридцати пяти, с энергичным и волевым выражением лица. По ее улыбке — уверенной и безмятежной — Юлиана определила, кто стоит перед ней. Без сомнений, перед ней — Каролина Абендсен.

— Это я звонила вам вчера вечером, — сообщила Юлиана.

— Ах да, конечно, — госпожа Абендсен улыбнулась еще шире.

«Какие прекрасные зубы! Она ирландка, — подумала Юлиана. — Только ирландская кровь придает такую необычную пластику чертам лица».

— Давайте сюда ваши меха и сумочку. Вы приехали вовремя. Сегодня у нас собрались друзья. Как вам идет это платье… оно от Керубини, не правда ли? — Она ввела Юлиану в просторный холл.

— Муж где-то поблизости. Ищите высокого мужчину в очках, с коктейлем «old-fashioned» [33] «Старомодный» (англ .). в руках, — ее проницательный взгляд не отрывался от Юлианы.

«Мы отлично понимаем друг друга, — сообразила Юлиана. — Это поразительно!»

— Я издалека, — сказала она.

— Да, я помню. О, вот и он! — Каролина Абендсен подвела ее к группе мужчин.

— Дорогой, отвлекись на минутку. Это одна из твоих читательниц. Ей крайне необходимо с тобой поговорить.

Юлиана смотрела на высокого загорелого мужчину с черными вьющимися волосами, который приближался к ним. Его глаза казались почти фиолетовыми или темно-коричневыми. На нем был безупречного покроя костюм из натуральной ткани, скорей всего, английской шерсти. Пиджак идеально облегал его мускулистые плечи, так что портному не пришлось прибегать к обычным в таких случаях ухищрениям. Она отметила, что разглядывает его с огромным интересом.

— Госпожа Фрэнк добиралась сюда из самого Кэнон-сити, Колорадо, для того, чтобы побеседовать с тобой о «Саранче», — пояснила Каролина.

— Почему-то я была уверена, что вы обитаете в крепости, — сообщила Юлиана.

Готорн Абендсен рассеянно улыбнулся:

— Да, было такое. Туда можно было попасть только лифтом, и у меня развилась фобия. Помню, я тогда здорово напился, не желал входить в лифт и все твердил, что трос тянет сам Иисус, и лифт вознесется прямо на небеса. Я уперся и нипочем не хотел туда, на небо, отправляться. И все приговаривал, что не желаю ехать стоя.

Юлиана ничего не поняла.

— Все это время, что я его знаю, он любит повторять, что, мол, когда он узрит Иисуса, то не станет стоять, а сразу присядет, — пояснила ей Каролина.