Филип Дик - Время, назад

– Мистер Гермес, – объявил робот, – просил меня изложить вам занимаемую им позицию. Он очень устал и полон беспокойства относительно судьбы своей жены, а потому не склонен вдаваться во все подробности самостоятельно.

– Что это значит? – спросил Джакометти у Себастьяна, полностью игнорируя робота. – Мы же говорили по телефону и вроде обо всем договорились.

– С того времени, – вмешался робот, – я успел его проинформировать, что один лишь Анарх может тут что-нибудь обещать.

– Скотт против Тайлера, – сказал Джакометти. – Два года тому назад, высший суд графства Контра-Коста под председательством судьи Уинслоу. Право распоряжаться старорожденным принадлежит оживившему его витарию, а не коммерческому агенту, не самому старорожденному, не…

– Однако, – прервал его робот, – тут мы имеем дело с проблемой духовной, а никак не юридической. Гражданские законы относительно старорожденных устарели лет на двести. Рим – то есть вы – признает старорожденных имеющими душу; это доказывается тем, что над старорожденными, получившими значительные травмы, проводится ритуал соборования…

– Витарий не продает душу; он продает вместилище души: ее тело.

– Не согласен, – возразил робот. – Мертвец, в которого не вернулась душа, не может быть выкопан витарием. Когда он является просто телом, просто плотью, витарий не может ни продать его, ни…

– Анарх, – прервал его Джакометти, – был незаконно выкопан еще до возвращения к жизни. Витарий «Флакон Гермеса» совершил преступление. Согласно гражданскому законодательству, Анарх фактически не принадлежит витарию «Флакон Гермеса». Джонсон против Скраггса, Верховный суд Калифорнии, прошлый год.

– Тогда кому же принадлежит Анарх? – спросил озадаченный робот.

– Вы заявляли, – сказал Джакометти, и в глазах его вспыхнуло торжество, – что это проблема не юридическая, но духовная.

– Конечно же юридическая! Прежде чем кто-либо из нас сможет его купить, нужно установить теперешнего собственника.

– В таком случае вы соглашаетесь, – спокойно сказал Джакометти, – что прецедентом для данной сделки является Скотт против Тайлера.

Робот умолк. Когда же он снова заговорил, его голос не слишком заметно, но разительно изменился. Стал звучать как-то мощнее. Теперь, решил Себастьян, им управлял Его Могущество мистер Робертс; Карл Гантрикс не выдержал спора с представителем Рима и удалился в сторону.

– Если витарий «Флакон Гермеса», – заявил робот, – не обладает правами на старорожденного Анарха Пика, тогда по закону Анарх является бесхозным и обладает тем же легальным статусом, что и любой старорожденный, который, как иногда случается, лично открыл свой гроб и эксгумировал себя без посторонней помощи. В таком случае он считается собственником себя самого, и его личное мнение становится единственным фактором, определяющим его судьбу. Поэтому мы, юдиты, продолжаем утверждать, что бесхозный старорожденный Анарх, и только он один, может законно продать себя, и теперь мы ждем его решения.

– А вы вполне уверены, что выкопали Анарха раньше времени? – осторожно спросил Себастьяна Джакометти. – Вы действительно утверждаете, что нарушили закон? Ведь это повлечет значительный штраф. Я посоветовал бы вам отрицать этот факт. Если вы будете стоять на своем, мы передадим это дело в прокуратуру графства Лос-Анджелес.

– Я… – скованным голосом начал Себастьян, – я отрицаю, что мы выкопали Анарха преждевременно. И нет никаких доказательств, что мы это сделали.

В этом он был вполне уверен: в операции участвовали одни лишь сотрудники витария, а они подтвердят его слова.

– Эта проблема, – сказал робот, – является в основном духовной; мы должны прийти к согласию относительно точного момента, когда в тело, еще лежащее в земле, вдувается душа. Тот ли это момент, когда извлекают на поверхность? Или тот, когда впервые слышится голос, взывающий о помощи? Или когда начинает биться сердце? Или когда окончательно формируются все мозговые ткани? По представлениям нашей религии, душа входит в тело сразу же после полной регенерации мозга, каковая немного предшествует первым ударам пульса. Сэр, – повернулся он к Себастьяну, – вы слышали работу сердца до того, как начали его выкапывать?

– Да, – кивнул Себастьян. – Аритмично, с перебоями, но все же оно билось.

– Из чего получается, – возликовал робот, – что, когда Анарха откопали, он был уже личностью, имеющей душу, а потому…

Зазвонил видеофон.

– Гуд бай, – сказал Себастьян в торопливо поднятую трубку.

На экране показалось мрачное лицо Боба Линди.

– Они его сцапали. – Рука, которой техник пригладил свои волосы, заметно тряслась. – Агенты Библиотеки. Такие дела.

– Так что можете закончить свой богословский спор, – сказал Себастьян Джакометти и роботу.

Его совет был излишним, спор уже кончился.

В гостиной его квартиры впервые за долгое время воцарилось молчание.

Полицейский Джо Тинбейн расположился в маленьком гостиничном номере таким образом, чтобы иметь хороший обзор наружу. На случай, если кто-нибудь появится. Его жена Бетель, Себастьян Гермес, боевики Библиотеки – он готов был встретить кого угодно, ни одно сочетание не застало бы его врасплох.

Тем временем он читал последний выпуск самой желтой газеты Северной Америки – чикагской «Манди геральд».

ПЬЯНЫЙ ПАПАША СЪЕЛ СВОЕГО РЕБЕНКА

– Вот уж никогда не знаешь, каким боком повернется жизнь, – сказал он Лотте. – Уж там новорожденный ты или старорожденный; зуб даю, этот парень уж никак не ожидал, что кончит таким образом – аршинным заголовком в «Манди геральд».

– Не понимаю, как ты можешь все это читать, – нервно сказала Лотта; она сидела в дальнем конце номера и расчесывала волосы.

– Как полицейский, я видел всякое. Хотя такие кошмары, когда папаша ест своего ребенка, бывают довольно редко.

Он перевернул страницу и увидел новый заголовок:

КАЛИФОРНИЙСКАЯ БИБЛИОТЕКА

УБИВАЕТ И ПОХИЩАЕТ:

НИКАКИХ ЗАКОНОВ, КРОМЕ СВОИХ,

ПОЛНАЯ БЕЗНАКАЗАННОСТЬ

– Господи, – сказал Тинбейн. – Это же считай что про нас и Тематическую публичную библиотеку. Про то, что они сделали с тобой, – незаконно задержали.

Заинтересовавшись, он начал читать:

Сколько граждан Лос-Анджелеса исчезло за серыми стенами этого мрачного здания? Чиновники не дают официальных ответов, но в частном порядке высказывают предположение, что это число может достигать трех необъяснимых исчезновений в месяц. Мотивы, двигающие Библиотекой, не очень понятны и, по всей видимости, довольно сложны. Стремясь заранее искоренить все сочинения, которые…