Александр Кучеренко - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №6

Шмидт привлек племянника к себе, дружески похлопал по плечу. Потом, точно спохватившись, повел его к дощатой перегородке, отделявшей часть теплицы. Здесь пахло гнилью, на земле лежали растения, пораженные какой-то непонятной болезнью. Чахлые колоски пшеницы, ржи и ячменя были покрыты ржавыми наростами, огурцы, помидоры словно вспухли от синих нарывов.

— Дядюшка, что это?!

Профессор болезненно поморщился.

— Вот что получается, если неразумно использовать гербициды и регуляторы роста растений.

— Но зачем вы этим занимаетесь?!

— К сожалению, мой друг, приходится. Вот поживешь здесь, многое поймешь…

После ужина Шмидт увел племянника в свой кабинет, как он сказал, «на дружескую беседу». Лебволь понял, что принят в семью Шмидтов равноправным членом.

Вечеринка, которую устраивала на даче фрейлейн Эрна Штайниц, вполне удалась. Офицеры блистали остроумием, девушки, разгоряченные крепкими напитками и любезным вниманием мужчин, были обаятельны и милы. Но лучше всех без сомнения была сама фрейлейн Эрна, взбалмошно веселая, дерзкая, капризная. И только сама Эрна не чувствовала полного удовлетворения. Она все ждала обещанного фрейлейн Региной сюрприза и почему-то волновалась. Она покоряла всех той прелестью, какая бывает лишь в ранней молодости у девушки, только что сменившей угловатость подростка на уверенную грацию фрейлейн, знающей себе цену.

Приезд Регины прервал пространные разглагольствования гладкого моложавого офицера, весь вечер мучившего девушек своими нудными тостами.

— Регина, дорогая, как я рада вашему приезду! — трогательно расцеловалась юная хозяйка с гостьей, ни на секунду не спуская глаз с ее спутника.

— Господа, — негромко сказала Регина, — позвольте вам представить моего кузена Лебволя Шмидта! Эрна, голубушка, прошу полюбить нашего американца и приобщить его к немецкой цивилизации!

Эрна, улыбаясь, посмотрела па Лебволя. Так вот он какой, обещанный сюрприз! Лицо кузена фрейлейн Регины оставалось серьезным. Спокойно и холодно он склонился к руке Эрны и церемонно произнес:

— Очень рад, мисс!

Эрна вдруг почувствовала желание чем-то удивить, поразить этого экзотического юношу.

— Эрна! Познакомь Лебволя со своими гостями, — напомнила Регина.

— С гостями? — Эрна медлила с ответом, раздумывая, стоит ли представлять Лебволю своих подвыпивших друзей. — Ах, с гостями. Пожалуй, внимания вашего кузена, дорогая Регина, достоин в первую очередь… — она нарочито небрежно обвела глазами присутствующих. — Ну, конечно же, вы, уважаемый оберштурмбаннфюрер!

Эсэсовский офицер, сидевший в тени так, что лица его совсем не было видно, встал и шагнул в полосу света. Широкополое сомбреро в руках Лебволя описало полукруг, он склонил голову, здороваясь. Грюндлер прищелкнул каблуками, протянул руку. Он уже знал, что в РСХА досконально проверили досье племянника профессора Шмидта, прежде чем допустить его в Вальтхоф, и хотел поскорее познакомиться с ним. Сегодня такой случай представился.

— Надеюсь, будем добрыми друзьями, дорогой Лебволь!

— Почту за высокую честь, оберштурмбаинфюрер!

— Как вам нравится в фатерланде?

— Великая родина есть великая родина! Этим сказано все, оберштурмбаннфюрер.

— Как долго думаете задержаться здесь?

— До полной победы.

— Господа, — обратился Грюндлер к присутствующим, — я предлагаю выпить за нового гостя нашей обворожительной хозяйки и его кузину, прекрасную фрейлейн Регину!

— Прозит, герр Лебволь! — улыбнулась Эрна.

— Прозит…

После работы профессор Шмидт неизменно заходил в комнату племянника, к которому привязался как к родному сыну. Их беседы порою затягивались за полночь. Чаще всего профессор сетовал на войну, отнявшую у него сына Альберта, жаловался, что вынужден заниматься грязным делом — создавать сверхмощные отравляющие вещества, что его бывший ученик доктор Штайниц посвятил себя работе с болезнетворными бактериями.

— Каждый должен отдать все силы для победы великой Германии, — сказал Лебволь.

— Уж не собираешься ли ты на фронт? — насторожился профессор.

— Вы угадали, дядюшка.

Шмидт встал с кресла, тяжело прошелся по комнате. Потом резко остановился перед племянником, с болью в голосе сказал:

— Нет, нет и нет! Никакого фронта! Хватит с меня одного Альберта. Я не хочу теперь лишиться еще и племянника. Да, да! — Он снова зашагал по комнате. — Останешься в моей лаборатории. Будешь моим помощником… по хозяйственной части.

— Спасибо, дорогой дядюшка, за доверие, но я, право, недостоин столь высокой чести…

— Я знаю, чего ты достоин…

Профессор уже успел убедиться в способностях своего племянника, попросив его помочь рассчитать экспериментальные формулы для очередного лабораторного опыта. Лебволь, к его удовлетворению и радости, превосходно справился с довольно грудным заданием.

В этот день по инициативе Грюндлера в Шварцвальде были проведены конные состязания. Накануне он заехал в Вальтхоф и предложил Лебволю принять в них участие. Тот растерянно пожал плечами. Регина подошла к нему, положила свои руки на его плечи.

— Леби, родной мой! Прошу тебя.

Лебволь беззвучно засмеялся, обнял Регину, посмотрел на вытянутое, напряженное лицо Грюндлера.

— Разве можно отказать такой чудесной девушке! Не правда ли, оберштурмбаннфюрер?..

После ухода Грюндлера Регина упросила Лебволя немедленно отправиться в имение баронессы и подобрать себе коня.

Баронесса обрадовалась неожиданному визиту двоюродных брата и сестры Шмидтов. Она тут же повела их в конюшню, которую подметал высокий бородатый мужчина, и приказала ему подобрать для господина Шмидта самую лучшую лошадь.

— Советую молодому господину взять вот этого пегого жеребчика, — сказал бородач, показывая на лошадь в противоположном стойле.

— Да, да, герр Шмидт, мой зоотехник отлично разбирается в лошадях, — подсказала баронесса.

Ладушкин вывел жеребчика во двор, вынес седло, подтянул подпругу.

— Дорогая моя, пока они тут занимаются, идемте ко мне, — предложила баронесса и увела Регину в барский дом.

Лебволь одним махом вскочил в седло, сунул ноги в стремена.

— Низковато опущены стремена, — пробасил бородач, быстро осмотрелся и вдруг добавил по-русски: — Низкий поклон вам от тети Даши и дяди Никанора.

— А… а разве они еще живы? — тотчас ответил Лебволь.

— Коптят небо!

— Но ведь им далеко за восемьдесят.

— Почитай за девяносто тому и другому перевалило, — тихо засмеялся Ладушкин и легонько похлопал по ноге Лебволя. — Меня зовут Федор Иванович Ладушкин. Управляющий Фехнер — наш человек. Пока все. — И спросил с тревогой: — А ездить-то верхом вы хоть умеете?