Джефри Конвиц - Страж - 2

Наконец порвался последний канат с правой стороны, платформа стала уходить у него из-под ног и повисла вертикально. Теперь она держалась лишь на остатках левой подвески. Откуда-то неслись крики, но Бен их уже не слышал. Он вцепился в последний спасательный канат на высоте десяти этажей над землей.

- Попробуйте раскачаться! - крикнул ему Зеленский. Бен попробовал лезть по канату вверх, но он был слишком тонким и впивался ему в ладони, разрывая их в кровь. А тело, казалось, становилось тяжелей с каждой секундой, будто наливалось свинцом.

Ветер беспощадно хлестал в лицо. Он в ужасе смотрел то вниз, то наверх и видел, что последний канат тоже начинает ослабевать.

- Помогите! - взмолился Бен. , Но ни Зеленский, ни Тэрнер уже ничего не смогли сделать.

- Подтягивайтесь! - кричал над годовой Зеленский. - Сильнее!

Бен сжал канат с такой силой, что на глаза навернулись слезы. А внизу под собой он увидел, как в квартире у Вудбриджей зажегся свет.

Наконец последний крепежный блок развалился и платформа с диким лязгом грохнулась оземь, пролетев все девять этажей.

В квартирах стали зажигать свет.

Бен с выпученными от ужаса глазами начал раскачиваться на последнем канате, как Тарзан на лиане. Зеленский и Тэрнер тянули руки, пытаясь схватить его. Наконец Бен качнулся так сильно, что буквально влетел в объятия Зеленского и вместе с ним повалился на пол в квартире монахини. Он был не в силах пошевелиться; все его тело тут же беспомощно обмякло, и начала бить крупная дрожь.

В квартире было темно, но Бен заметил, что кроме стула, на котором сидела монахиня, никакой другой мебели здесь вообще нет.

Зеленский и Тэрнер, отдуваясь, привалились к стене. Из-за закрытой входной двери слышались голоса сбежавшихся на шум соседей. Бен узнал голос Сорренсона, потом Дэниэла Баттиля и одной из секретарш.

От того, что могло случиться минуту назад, у Бена перехватило дыхание. Еще один дюйм, еще несколько секунд - и сам был бы уже мертв. - Если не ошибаюсь, вы уверяли меня, что канаты проверены и надежно закреплены, - сердито проворчал он. Зеленский закашлялся.

- Все правильно. И они совсем новые - куплены меньше месяца назад. И пользовались-то мы ими всего, раз десять, не больше... Я могу еще допустить, что один канат по какой-то дикой случайности мог порваться. Но чтобы все четыре?!

- А может быть, их специально кто-то подрезал? - прищурился Бен.

- Исключено. Они хранятся у нас под замком. И к тому же, перед тем как отправиться сюда, мы их еще раз проверили. Все было нормально.

Бен оглядел комнату. Сейчас он видел перед собой только сгорбленную спину монахини, которая зловещей тенью возвышалась над ним, словно тягостное видение из кошмарного сна.

- Но ведь что-то же заставило эти веревки порваться! - с отчаянием в голосе выпалил он.

- А почему бы вам не спросить об этом у самой монахини? - огрызнулся Зеленский. - Я ведь предупреждал, что ей вряд ли понравится наша затея. Да вы только посмотрите на нее! Неужели вы думаете, что это нормальный живой человек, а? Ну, если так, то вы просто сошли с ума. Это кто угодно, только не человек. Я не знаю, откуда и как она появилась здесь, но мне ясно одно: я не хочу больше участвовать в этом деле. - С этими словами он поднялся с пола, помог встать Тэрнеру и пошел к двери. Шум в коридоре к этому времени уже окончательно стих.

- Теперь она в вашем полном распоряжении, мистер Бэрдет, - на прощанье сказал Зеленский. - Но позвольте дать вам один совет... Как-никак это приключение стоило мне новой люльки...

- - Я возмещу убытки, - прервал его Бен.

- ..и чуть не закончилось для всех нас трагически. И если после этого вы будете продолжать свои авантюры в том же духе, то я должен сказать вам, что вы настоящий псих.

Зеленский открыл замок, вытолкал в коридор Тернера, потом вышел сам и захлопнул за собой дверь.

Бен остался в комнате наедине с сестрой Терезой. Проверив фотоаппарат и убедившись, что тот на месте, - он слегка успокоился. На месте был и стакан. И камера, и стакан каким-то непостижимым образом уцелели.

Бен осторожно шагнул к монахине и вдруг замер как вкопанный. Только теперь до него дошло, что распятие, которое она держала в руках, было точной копией того, что лежало сейчас в его собственном письменном столе под бумагами.

Бен почувствовал, как вокруг сгущается темнота, и внезапно его охватило тревожное ощущение безысходности, замкнутости пространства, которое часто испытывают страдающие клаустрофобией <����Клаустрофобия - патологическая болезнь закрытых пространств.>. Что-то будто мешало ему подойти к монахине ближе, словно между ними возник незримый барьер.

- Что вам нужно от нас? - жутким голосом спросил он старуху.

Она молчала. Бен попятился к двери, и с тяжелым стоном закрыл глаза. Как ему хотелось бы, чтобы эта дьявольская фигура сейчас исчезла!..

Потом он открыл дверь и выскользнул в коридор.

***

Бен вытер пот со лба и продолжил рассказ:

- Ты представляешь, когда я вернулся домой, Фэй мирно спала. Шум и грохот даже не разбудили ее, хотя все остальные соседи тут же повскакивали с постелей. Например, утром, выходя из дому, я встретился у подъезда с Дэниэлом Баттилем - он тоже с нашего этажа, - и он был сильно удивлен, когда я, сказал, что Фэй никакого шума ночью не слышала... Потом я оставил ее с сыном в парке, а сам вот пришел к тебе. Ну, как идут дела?

- Прекрасно, батенька, - ответил Виктор Рубцевич, проворно обрабатывая стакан под косыми лучами настольной лампы. - Думаю, через минуту уже будут первые результаты.

Бен смотрел, как он водит по стеклу магнитной кистью с налипшей на нее гроздью мелкого железного порошка.

Он познакомился с Виком в спортивном клубе. Это был крупнейший специалист по дактилоскопии во всей нью-йоркской полиции. И хотя он уже несколько лет не работал там, а содержал теперь небольшой ресторанчик в Гринвич Вилледж, он не успел еще растерять былых навыков. - Значит, так и не удалось выяснить, почему лопнули все канаты? - озабоченно покачал головой Вик.

- Не удалось, - вздохнул Бен и прислонился плечом к стенаыфошечного кабинета, в котором они сейчас находились. - Наверное, они были с каким-то браком.

Рубцевич кивнул.

- И все равно я не могу представить себе, что заставило тебя пойти на такой риск.

Бен поднял брови и развел руками.

- Вик, к сожалению, пока что не могу тебе всего рассказать, так что поверь уж мне на слово, что все это для меня очень важно. Договорились?

- Ну, разумеется! Я и не собирался вмешиваться. Вик еще несколько минут занимался стаканом, окуривая его парами йода и внимательно осматривая на свет, а потом наконец повернулся и вручил стакан Бену.

- Прими мои поздравления, - сказал он. - Ты прошел сквозь огонь и воду напрасно. Никаких отпечатков здесь нет.