Джефри Конвиц - Страж - 2

- Как это нет? - изумился Бен. - Я же плотно прижимал пальцы, чуть не изо всей силы!

- Очертания пальцев есть, но внутри - пусто, никаких папиллярных узоров. Ничего не понимаю, - растерялся Бен.

- Я и сам пока понять не могу. - Рубцевич пожал плечами. - Но это именно так.

- Проклятье! - Бен в сердцах стукнул кулаком по столу.

- Ну и что ты теперь собираешься делать? - поинтересовался Вик.

- Угостить тебя обедом, чтобы хоть как-то компенсировать твои труды и потраченное время.

- Ты лучше пригласи свою жену в ресторан, когда ей станет немного лучше. Впрочем, я имел в виду не себя, а эту монахиню. Что ты с ней собираешься делать дальше?

Бен лишь замотал головой и как-то натянуто улыбнулся.

- Понятия не имею! - произнес он.

***

Расставшись с Рубцевичем, Бен наскоро выпил кофе в ближайшей закусочной и на такси отправился в театральный район города, попросив водителя остановиться на 47-й улице перед фотолабораторией "Техниколор".

Его уже ждал специалист по обработке пленок, с которым он договорился заранее по телефону. Взяв у Бена кассету, он попросил его подождать немного, объяснив, что дело это не такое уж скорое.

Бен сел в кресло в холле, взял с журнального столика свежую "Дейли Ньюс" и погрузился в чтение. Прервался он всего один раз, чтобы позвонить домой и сообщить Фэй, что он вернется приблизительно через час. А спустя минут пять после этого к нему уже вышел улыбающийся лаборант.

- Все готово, - объявил он и протянул Бену несколько снимков, не удержавшись от комментария: - Обалденная старушенция!..

Бен кивнул и стал внимательно разглядывать фотографии.

- Все вышло просто великолепно! - похвалил он лаборанта и одобрительно хлопнул его по плечу. - Как раз то, что нужно.

- Где же вы нашли такую каргу? - полюбопытствовал лаборант.

- Она моя соседка, - весело отозвался Бен. - Послушайте, а не могли бы вы оказать мне еще одну услугу?

- С радостью, если это в моих силах.

- Можно оставить у вас негативы на сохранение? А то если я вдруг потеряю эти снимки, мне понадобится сделать такие же еще раз. А монахиня уже вряд ли согласится позировать по новой. Я и первый-то раз ее слишком долго уламывал...

- Понимаю. Ну, а почему бы и нет?.. Вы вполне можете оставить негатив здесь, в лаборатории. А когда он будет вам нужен, вы мне позвоните.

- Договорились.

Бен поблагодарил его, расплатился и вышел на улицу. На углу Бродвея он остановился, чтобы еще раз рассмотреть снимки при солнечном свете. Приходилось признать, что монахиня была настоящей - из плоти и крови. И Эта жуткая, омерзительная, отталкивающая реальность действительно существовала. Бен невольно вздрогнул, и по телу его побежал озноб. Он торопливо сунул фотографии в карман, прошелся до 42-й улицы и там спустился в метро.

Глава 12

В десять утра Бен вышел из самолета, с небольшим опозданием прибывшего в Сиракузы, штат Нью-Йорк, и направился к стоянке такси, держа в руках тонкую кожаную папку. В ней лежала статья из газеты, любезно подаренной Бену мистером Харди, старое цветное фото Элисон Паркер и снимки монахини. Через двадцать минут таксист привез его в респектабельный зеленый пригород, где по адресу улица Ирокезов, 625 Бен обнаружил трехэтажный белокаменный особняк в колониальном Стиле, вышел из автомобиля и, нажав кнопку звонка, приготовился ждать. После пятого звонка дверь открыл высокий мужчина, чем-то напоминающий Авраама Линкольна.

- Мистер Бэрдет? - осведомился он с долей уверенности в голосе. Бен кивнул.

- А вы - мистер Томпсон... - в свою очередь, уточнил он.

- Да, - ответил хозяин дома. - Пожалуйста, проходите.

Бен последовал за Томпсоном в широкую, просто обставленную гостиную, не лишенную, однако, деревенского очарования.

- Присаживайтесь, мистер Бэрдет. Будьте как дома, - предложил хозяин.

Бен огляделся и выбрал кресло-качалку.

- Я очень ценю ваше участие.. - заговорил Бен. Он был в полной растерянности. Как начать? С чего?.. - Я знаю, что вам это очень тяжело.., но мне необходимо будет увидеть вашу дочь.

В глазах Томпсона читалась непроходящая боль.

- О чем тут говорить, мистер Бэрдет... Вы, судя по всему, можете помочь мне точно так же, как я - вам. - Он саркастически усмехнулся. - Если бы у меня была хоть какая-то надежда... Я отдал бы все за любой шанс помочь Энни.

Бен понимающе кивнул.

- А она здесь, наверху? - спросил он.

- Да, с ней там сиделка. Мы поговорим, а потом поднимемся к ней.

Бен внимательно изучал своего собеседника. У него были правильные тонкие черты лица, ухоженная темная бородка и умные голубые глаза. Бен сразу понял, что этот человек - настоящий комок нервов. Руки он держал сжатыми в кулаки, нижняя челюсть слегка подрагивала, а кожа лица то бледнела, то становилась землистой от приливающей крови.

- Последние два года, мистер Бэрдет, были для меня сущим адом, - признался Томпсон. - Вы меня понимаете?

- Конечно, - с искренним сочувствием кивнул Бен.

- Я люблю свою дочь больше жизни, - продолжал хозяин дома. - Она единственное, что у меня осталось. Моя жена умерла, когда Энни еще была совсем крошкой, и я воспитывал ее сам. Поверьте, мистер Бэрдет, она всегда была чудесным ребенком, нежной и любящей дочерью, и выросла милой и доброй девушкой. И очень красивой... У нее, наверное, во всем мире, не нашлось бы врагов и завистников. Вы представляете, как все это на меня подействовало? Трудно объяснить... Словно кто-то залез ко мне внутрь и вывернул наизнанку всю душу. Лучше бы она погибла тогда! Я бы просто повесился, и теперь все уже было бы закончено...

- Не надо так говорить, мистер Томпсон, - попробовал утешить его Бен.

- Да бросьте вы! - с отчаяньем махнул рукой Томпсон. - Это я уже слышал. Я знаю - надо притворяться, будто ничего и не случилось... Перенести все это в самый дальний уголок подсознания... Забыть о том, что я не спал спокойно уже Бог знает сколько ночей подряд. Забыть, что моя дочь превратилась в настоящего зомби!.. - Он нервно встряхнул головой. - Не обижайтесь на меня, мистер Бэрдет, но я уже привык к подобным советам... Мне твердили об этом буквально все - терапевты, психологи, психиатры и даже полицейские. Все они как один говорили именно это. Но, разумеется, более красноречиво, чем я попытался вам передать.

Бен опустил глаза, чувствуя себя готовым провалиться сквозь землю. Он всем сердцем жалел этого несчастного отца. Но еще больше он жалел сейчас самого себя.

- Мистер Томпсон, мне очень трудно говорить, и я хочу, чтобы вы знали это... Но вместо того чтобы впадать в отчаяние, давайте лучше попробуем объединиться. Я знаю, что пришлось пережить вашей дочери. А вы знаете мое положение... Если же по телефону что-то было вам непонятно, я с радостью перескажу все сейчас.

Томпсон напрягся.