Сергей Лукьяненко - Осенние визиты

– Почему?

– Да потому, что боюсь… жить дальше.

Он поднялся, покосился на Кирилла, на мгновение обретая прежнюю уверенность и ироничность.

– Мальчик, как ты думаешь, что бы я сделал, попытался сделать, сгинь все остальные Посланники… и останься мы втроем?

Кирилл не ответил.

– Вот так… Сейчас начнется цирк. Но у меня есть еще пара минут… до выхода на манеж. Кирилл, ты ведь пишешь стихи?

Он не стал говорить «писал», лишь пожал плечами.

– Прочти мне что-нибудь… на дорожку.

Визитер усмехнулся. Он прекрасно знал, как Кирилл этого не любит.

– Зачем? – спросил Кирилл.

– Хочется все-таки знать, что есть в тебе.

Кирилл вздохнул. Глупо. И неуместно. А в голове какая-то каша из фраз и обрывки стихов. Но старик ждал, смотрел на него, и он тихо начал:

Визитер усмехнулся, отводя взгляд. Ну и пусть. Кирилл писал эти стихи года три назад. Когда еще не было пришельца с черных звезд…

Аркадий Львович кивнул.

– Теперь я понимаю. Спасибо, Кирилл.

– Давайте уйдем вместе, – тихо попросил Визитер.

– Нет, ребята. Прощайте.

Визард выпрямился, попытался крутануть пистолет на пальце – как в кино. Едва не уронил, усмехнулся, и, не оглядываясь, пошел вперед.

– Николай Иванович… – Семен схватил его за руку. Грубо, без всякой субординации. – Это безумие…

– Мы должны его найти, – повторил Шедченко. Они шли по пятам за Посланником Тьмы, опережая милицию, которая, похоже, решила первым делом оцепить место происшествия. Им дважды указывали направление – радостно и возбужденно. Немного охотников лезть под пули, но вот помочь в этом другим готовы все. – Ты его подранил, Семен. Ты молодец. Он не уйдет далеко.

– Да о чем вы? Это же не война! Одно дело – обороняться от нападающего, другое – самосуд устроить! Если мы его кончим, даже Визирь нас не спасет!

– Ты можешь уйти, – предложил Шедченко.

– Я срок тянуть не хочу!

– Так уходи.

Семен отвел глаза. Его научили многому… и как защищать клиента, и как действовать в опасных ситуациях, и как оказывать первую помощь.

Но вряд ли кому-то приходило в голову, что охраняемый объект с автоматическим оружием в руках бросится в погоню за нападавшими.

– Николай Иванович, вы с ума сошли…

– Куда бы ты бежал на его месте?

Семен пожал плечами.

– Не знаю… к востоку. Да не найти нам его! Либо он сам сдохнет, либо уже ушел!

– Я должен убедиться.

– Вы ведь знали, что будет нападение, – зло сказал Семен. – Знали!

– Да. И не только о нападении знал. Этот человек убил твоего начальника и водителя. Побоище в метро – тоже его работа. Я его не упущу.

– Николай Иванович, – помолчав, сказал телохранитель. – Вам дышать не больно?

– Нет, ребра целы. Хороший броник. Пойдем, Семен.

Конечно, Визард оставил мальчишек не так уж близко от Посланника Тьмы. Он шел быстро, он знал, куда идти – то, что было заложено в нем, взрывалось, пропитывало плоть, и больше не нужна была ночь, чтобы ощутить направление.

Ночь и так уже нависла над миром, ей больше не страшен был солнечный свет.

Как странно. Даже в самые древние времена, когда его Знание было слабой искрой, в которую мало кто верил, в отшельничьих кельях и подземельях алхимиков, превращая вопреки всем законам природы свинец в золото, делая стекло – гибким, а огонь – холодным, он не чувствовал себя столь беспомощным, как в этом времени.

Времени, когда знание было повсюду. Доступное, щедрое, бесконечное. Бери и пользуйся. Расширяй границы. Дай формулу любому чуду.

Знание стало доступным… и перестало быть силой.

Это время верило лишь в добрую тьму.

И добрая тьма пришла.

Вначале он увидел Анну. Девушка стояла спиной к нему, глядя на землю. В блеклом бесформенном пальто, сама какая-то скомканная, серая, несчастная. И все-таки он не почувствовал жалости.

Каждый в ответе за то, что приходит в мир сквозь лабиринт его души.

Аркадий Львович шел, особенно и не скрываясь. Ни к чему. Посланница Добра занята своей работой – раздачей милосердия.

Илья Карамазов полулежал на земле, опираясь на локти. Смотрел в глаза Марии. Не в трансе слепой веры – его Сила достаточно велика, чтобы защитить своего Посланника. Они просто общались – пока ладони Марии скользили над его телом, закрывая рану, восполняя потерянную кровь, исцеляя.

ЕЕ ДОБРОТА БЕСПРЕДЕЛЬНА…

Визарду надо было подойти метра на три-четыре. Для полной гарантии. Куда лучше были бы обычные пули… куда надежнее.

Анна повернулась. Вскрикнула, смешно всплеснула руками, схватила Марию за плечо.

Визард остановился, подняв пистолет. Лицо Марии оставалось спокойным, лишь Карамазов усмехнулся, оскалился, шаря рукой по слежавшейся листве.

Но его пистолет был слишком далеко.

– Почему ты не с нами, старик? – спросила Мария, поднимаясь.

Посланник Знания не ответил.

– Приди к нам, – Мария сделала шаг в его сторону. – Я даю тебе руку, Визард. Я не отвергаю никого, ты видишь. Почему ты не с нами?

– Потому что ты никого не отвергаешь.

– Каждый заслуживает прощения. Каждый достоин любви, – Мария шла к нему, словно не замечая нацеленного ствола. – Кто ты, чтобы отвергнуть брата своего?

– Он не мой брат. Мой брат убит… его рукой.

– И на твоих руках есть кровь. Но пришло время прощения. Стань чище, Визард. Прости врага своего, как я прощаю тебя. Обними его.

Карамазов засмеялся, вставая. Окровавленная, пробитая рука киллера двигалась легко и свободно.

– Эй, старик! Ты хорошо себя вел! Я готов тебя обнять.

– А я – нет, – Визард нажал на спуск.

До Марии оставалось метра два, не больше. Ствол пистолета расцвел бледным выхлопом, струей газа, ударившей Посланницу Добра в лицо. Анна закричала, тонко, истошно, бросаясь к ним.

Визард, задержав дыхание, отступил на шаг.

Мария качнула опаленными ресницами.

– Старик, у тебя даже оружия нет… настоящего. Эта отрава… – она засмеялась. – Сам не вдохни.

Карамазов нагнулся, поднимая с земли пистолет. Спросил:

– Мария, убить его?

– Подожди, брат. Каждый имеет право ошибаться, – она не отводила взгляда от лица Визарда. – Почему все вы не верите мне? Почему отвергаете прощение и любовь? Ты ведь болен, старик. Это наследство от твоего Прототипа. Но я могу спасти тебя. Ты проживешь еще долгие годы. Веришь?