Тед Деккер - Кровь. Царство химер

Томас слышал, что они давным-давно были отобраны у последователей Элиона, и с тех пор история по каким-то причинам передавалась изустно. Если причины существовали тогда, они и сейчас никуда не делись. Может, потому-то Томас и пошел по неверному пути, как напомнила недавно Рашель, что его влекло запретное знание? Джеремия, возможно, прав. Эти книги — не для людей.

И все же они ему нужны.

— Я пойду за ними, Джеремия. Поверь мне — от этих книг зависит, выживем ли мы вообще.

Джеремия испуганно привскочил:

— Но это значит, пойти к самому Кваронгу!

— Да, а Кваронг со своим войском сейчас недалеко от ущелья Наталга. В пустыне к западу отсюда, зализывает раны. — Томас шагнул к окну. Луна таяла в разгоравшемся утреннем свете. — Ты вроде говорил, что шатер вождя всегда стоит в центре лагеря. Это так? — спросил он, повернувшись к старику.

— Да, и со всех сторон окружен солдатами. Чтобы подобраться, нужно быть одним из них… — Старик испуганно распахнул глаза и бросился к Томасу: — Не делай этого! Зачем оно тебе? Рисковать жизнью, жизнью величайшего нашего воина, из-за нескольких старых книг, которых, может, и вовсе не существует?

— Затем, что, если я их не найду, то могу умереть. — Он отвел взгляд. — Все мы можем умереть.

Рашель сидела за столом словно бы во сне.

Понимая, что это и вправду сон.

Понимая также, что сном это является не более чем любовь, которую она питает к Томасу. Или не питает. Поди пойми.

Сон был на удивление живой и яркий. Сидя за столом, она отчаянно пыталась найти решение очень важной проблемы, надеясь, что вот-вот оно явится, и, сознавая, что в противном случае той жизни, которую она знает, придет конец. Не только в этой крохотной комнатке, а во всем мире.

Это было общее впечатление, потом пришло осознание деталей.

Например, черный стол. Гладкий. Пластмассовый .

Ящик на столе. Компьютер . Достаточно мощный, чтобы прокачивать миллион бит информации за тысячную долю секунды.

Под рукой у нее — мышка, скользит по черному резиновому коврику. На мониторе — уравнение, штамм Рейзон, мутация ее собственного творения. По правую руку — электронный микроскоп и прочие приборы.

Лаборатория.

Все привычно, как ее собственное имя.

Моника де Рейзон.

Нет. Ее настоящее имя — Рашель, и на самом деле ей непривычно все в этой комнате, а более всего — женщина по имени Моника де Рейзон.

Или все-таки привычно?

Монитор в этот момент потемнел. Она увидела в нем отражение Моники. Свое отражение. Темные волосы, темные глаза, высокие скулы, маленький рот. Возникло ощущение, будто она и впрямь Моника.

Моника де Рейзон, всемирно известный ученый-генетик, упрятанная внутрь горы под названием Циклоп, стоящей на индонезийском острове, Вальборгом Свенсоном, который рассеял штамм Рейзон в двадцати четырех городах разных стран.

Тут ее, наверное, никогда не найдут. Кто бы ни искал. Даже Томас Хантер, дважды рисковавший ради нее своей жизнью.

Кое-какие чувства Моника к Томасу питала. Но не такие, как Рашель.

Глядя на монитор, она навела курсор на нижний угол модели. Еще раз подняла лист бумаги, испещренный формулами и цифрами. Кажется, так. Должно быть так. Она отложила страницу.

Палец обожгло, она бегло на него взглянула. Порезалась краем бумаги . Проигнорировав ранку, снова уставилась на экран.

— Пожалуйста, пожалуйста, — прошептала. — Пожалуйста, найдись!

Кликнула мышкой. И на монитор выплыла формула.

От облегчения она чуть не разрыдалась. Откинулась на спинку стула.

Код был цел. Ключ нашелся, и мутация его, по всей видимости, не затронула. Значит, и вирус, созданный ею для выведения из строя этих генов, был дееспособен!

Тут явилась мысль, от которой радости у нее поубавилось. Получив желаемое, Свенсон ее убьет. Может, не говорить ему ничего? Нет, надо сказать. Ведь эта информация должна спасти огромное количество людей, независимо от того, кто именно ею воспользуется.

А вдруг не должна? Он рассказал ей не все. Было что-то…

— Мама! Мам, проснись!

Рашель подскочила:

— Томас?

В дверях стоял ее сын.

— Папы нет. В дозор, наверно, отправился.

Рашель откинула покрывало и встала.

— Нет. Он должен быть дома.

— Так доспехов тоже нет. И меча.

Она взглянула на вешалку в углу, где висели обычно его латы и ножны. Та была пуста. Может, он и впрямь отправился в дозор, ведь столько народу сейчас прибывает на Собрание?

— Я уж поспрашивал в деревне, — сказал Сэмюель. — Никто не знает, где он.

Она задернула холщовую занавеску, заменявшую дверь. Торопливо сняла спальную рубаху, надела блузу из мягкой кожи со шнуровкой крест-накрест на спине. В шкафу висело больше дюжины ярких платьев и юбок, предназначавшихся в основном для празднований. Рашель выбрала желтовато-коричневую кожаную юбку, надела и туго затянула веревочные завязки. Под платьями рядком стояли шесть пар мокасин, некоторые — новые, некоторые уже изрядно поношенные. Она схватила первую попавшуюся.

О том, что делает, она не думала. Мысли были заняты сном. Подробности его уже стирались в памяти, но отдельные мгновения все еще были яркими, как оперение попугая.

Она попала в сновиденный мир Томаса.

Побывала в лаборатории, скрытой внутри горы Циклоп, с Моникой — или Моникой самой? — делая и понимая такое, о чем представления не имела. И если Моника вправду нашла свой ключ, девушку могли убить прежде, чем Томас ее найдет.

Сердце у нее колотилось. Нужно ему об этом рассказать!

Подойдя к столу, Рашель взяла витой бронзовый браслет, сделанный для нее Томасом, надела его на руку, выше локтя, и вдруг…

Увидела на руке кровь, темно-красное засохшее пятнышко. Ах да, ранка, оставленная дверью. Должно быть, открылась ночью.

На простынях тоже виднелись пятна крови.

Страстно желая поскорее найти Томаса, она чуть было не выскочила прямо так, с измазанной рукой. Но спохватилась — неудобно все-таки. Поспешила к кухонному тазику, подставила его под камышину. Отвела рычажок, сдерживавший воду, и пустила в тазик струю.

— Мэри! Сэмюель!

Ответа не последовало. Куда-то вышли.

От воды начало жечь указательный палец правой руки. Она осмотрела его и обнаружила еще один крошечный порез.

От бумаги . Порез из сна! Во рту у нее вдруг стало сухо, как в пустыне.

И тут же явилась мысль. Они с Моникой связаны! Как именно — неизвестно, но связаны, и порез тому подтверждение. Томас уверял, что, умерев в том мире, он умрет и в этом. Возможно, с нею тоже может случиться все, что случится с Моникой! К примеру, убьет Монику этот Свенсон, и умрут обе.

Нужно добраться до Томаса раньше, чем он снова увидит сон, — чтобы он успел ее освободить!

Рашель выбежала на улицу, огляделась — по широкой мощеной дорожке прогуливались сотни прибывших на Собрание людей — и поспешила к озеру. Где ее муж, должен знать Сайфус. А не он — так Майкиль или Уильям.