НФ: Альманах научной фантастики 15 (1974)

– Вот кто нас еще не подвел, - сказал он. - Не то, что твои избранники.

Исав поправил:

– Не мои, а Бига.

Вдвоем они не без труда втолкнули Лиго в открытый люк орнитоптера, для чего пришлось преодолеть короткий - в три ступеньки - трап.

– Остается выколотить из этого липового акробата уравнение мира, сказал Жильцони и откинулся на спинку пилотского кресла.

Машина устремилась в темное небо, и сила инерции вдавила их в сиденья. Ставен откатился в дальний угол тесной кабины и там застыл в нелепой позе, разбросав руки.

– Как с креста снятый, - кивнул Исав в сторону неподвижного акробата.

Автопилот вел машину к Скалистым горам, по заданному курсу.

Отблески факелов на воде казались маслянистыми. Ветра почти не было, и высокие языки пламени едва колыхались. Один факел, установленный у края плота, сшибла танцующая пара, и он с шипением упал в воду, оставив белесое облачко пара.

Сейчас уже, пожалуй, никто не помнил, кому первому пришла в голову идея - устраивать выпускной банкет при факелах, на специально сооруженных для этой цели плотах. Ровные - одно к одному - бревна были обшиты поверху пластикатовым листом, чтобы удобно было танцевать.

Оркестр - семеро энтузиастов из числа выпускников физического факультета - помещался чуть поодаль, а сторонке, поближе к темной громаде бездействующего маяка, на небольшом плоту. Связь с музыкальным плотом осуществлялась с помощью акустических волн, а говоря проще - веселых криков, без устали будоражащих залив Дохлого кита.

– Эй! Сыграйте "Возвращение"!

– Ради бога, "Отца Кнастера".

– "Попутный вете-е-ер"!..

Пары на большом плоту, причудливо подсвеченные настоящими смоляными факелами, казались диковинными четырехногими существами - выходцами из иных миров.

Длинный стол установили на Самом краю плота, чтобы не мешать танцующим.

Когда все сгрудились вокруг закусок, плот угрожающе накренился, что вызвало новый взрыв веселья.

– Все на дно!

– Покормим рыб!

– Привет от Дохлого кита!

– Правда, красиво? - шепнула Шелла своему спутнику.

– Что именно? - поинтересовался тот, отламывая мясистую клешню краба.

– Ну, все это… - Шелла сделала неопределенный жест. - Ночь с дымными факелами, танцы на плоту…

Ее партнер пожал плечами:

– Что ж тут Красивого? Искусственное разжигание эйфории посредством повторяемых телодвижений, а также с помощью горячительных напитков.

– Альви, прекрати, - сказала Шелла. В голосе ее дрожали слезы.

– Ладно, я пошутил, - пробурчал Альвар примирительно.

– От твоих шуток не становится веселее. -…Наша семья последний день сегодня вместе, - надрывался кто-то в конце стола.

– Не день, а ночь, - поправили его.

– Тем более! - парировал оратор. - И наш плот, друзья, - это не плот… Это корабль, на котором мы, вооруженные знаниями, вплываем в будущее.

– Гип-гип!

– Выпьем за университет.

– Альма матер!

– Лучший из лучших!

– Чтоб он провалился, - явственно прорезался голос с другого конца стола.

– Минутку, - взывал оратор, тщетно стуча вилкой о фужер. - Я еще не кончил!

Кто-то хлопнул шампанским, и пробка, описав высокую дугу, шлепнулась в воду.

– Итак, наш корабль входит в будущее! Гром пушек заменяют ему выстрелы шампанского. Так пусть никогда и никто из нас не унизится до того, чтобы служить пушкам…

Конец тирады потонул в нестройных выкриках.

– Отставить пропаганду!

– Кто тебе платит?

– Интеллигент паршивый! ("Интеллигент" на курсе было ходовым ругательством).

Шелла вздохнула:

– Неужели хотя бы сегодня нельзя без политики?

– Политика - удел бездарностей, - ответил Альвар. Он сощурился и добавил: - Ею занимается из физиков только тот, кто в науке составляет абсолютный нуль.

– Или тот, кто состоит на жалованье в Управлении охраны социального порядка, - меланхолично добавил сосед.

– Мы, люди конца восьмидесятых годов XX века… - бубнил чей-то пьяный голос.

Кто-то предложил:

– Тост - за Марка Нуша.

– Нуш отошел от науки, - перебили его.

– Ну, тогда выпьем за Альвара Жильцони! Уж он-то от науки пока не отошел.

Несколько голосов подхватило тост:

– За курсового гения!

– За дикаря!

– И за его уравнение мира…

– Которое он непременно откроет, - закончил неугомонный тенорок.

Растолкав подвыпивших однокашников, Альвар протиснулся к председательскому месту. Шум на плоту утих. Чудаковатый Жильцони был из тех, от кого в любую минуту можно было ожидать чего угодно.

– Я принимаю ваш тост, - звонко произнес Альвар и тряхнул гривой волос. - Уравнение мира - это то, чему стоит посвятить всю жизнь. И будь у меня десять жизней - я их все, не задумываясь, сжег бы, чтобы завершить дело, начатое Альбертом Эйнштейном.

В словах Альвара Жильцони дышала такая сила убежденности и страсти, что лица молодых физиков посерьезнели.

Раскрасневшийся Альвар подошел к Шелле.

Девушка недоумевала. Обычно Альвар - а они были знакомы уже четыре года - не отличался разговорчивостью. Вечно замкнутый, ушедший в себя. Слова лишнего из него не вытянешь.

Шелла взяла Альвара под руку, и они отошли от стола.

Музыканты грянули что-то бравурное.

– Почему оркестр на отдельном плоту? - спросила Шелла. - Разве нельзя было разместить их здесь?

– Здесь качка мешает музыкантам, - пояснил Альвар. Короткая вспышка прошла, и он снова погрузился в себя.

Из-за синхронно движущихся пар огромный плот немного раскачивался, и пламя факелов дрожало. Звезды а высоком небе гасли одна за другой: намечался рассвет.

Кружась в танце, Шелла прильнула к Альвару и прикрыла глаза. Сегодня, наконец, он должен сказать слова, после которых они никогда не расстанутся. Слова, которых она ждала давно.

Альвар внезапно остановился.

– Что с тобой? - встревожилась Шелла.

– Устал.

– Давай присядем, - предложила Шелла. Они выбрались из толпы танцующих и сели на обрубок бревна, оставшийся после скоростного сооружения плота для банкета.

– На таких плотах древние полинезийцы пересекали океан, - сказал Альвар.

– Их время прошло, - задумчиво произнесла Шелла, глядя на жадный язык факела. - К чему плоты, если есть корабли с атомным сердцем?

– Нет, время подвигов не прошло… Не прошло. - Глубоко посаженные глаза Альвара казались темными вмятинами на лице. - Но видишь ли… В жизни могут быть цели великие и цели низменные. О вторых говорить не приходится. Но что касается великой цели… Для ее достижения все средства хороши.

– А если средства низменны?

– Цель оправдывает средства.

– Что-то мудрено для меня… - тихонько произнесла Шелла. Альвар еле расслышал ее голос сквозь волны музыки и шум веселящихся выпускников.