Виталий Каплан - Полоса невезения

- Что "либо"? - почему-то шепотом спросил я.

- Есть один вариант, - Осоргин затянулся и выпустил сизое колечко дыма. - Называется "индивидуальный патронаж". В исключительных случаях ребенка, может взять на воспитание кто-то из наших людей, рангом не ниже Хранителя второй категории. С разрешения его начальства. И взяв, он несет за него ответственность вплоть до совершеннолетия. Ответственность не только моральную. При восхождении к Струне отвечать придется сразу за двоих. Имей это в виду. Ну, на государственном уровне, как сам понимаешь, оформляется опекунство... Вот и смотри сам. Утром мы будем решать. Ольга начнет орать про свою любимую психокоррекцию. А я напомню об исключительном варианте. И тут вопрос в кандидатуре. Я отпадаю, поскольку и так веду приют, мне просто не разрешат его взять, типа недопустимое совмещение обязанностей. Ольга, ясен веник, его не возьмет. Остаешься ты. До второй категории дослужился... И если тебе даст добро твое непосредственное начальство, то есть Елена Ивановна...

Я сидел и чувствовал, как кто-то огрел меня по голове невидимой подушкой. Хоть и мягкой, но более чем увесистой. Взять на воспитание хулигана Соболева... хотя какого уж там хулигана... Димку, который мне доверился... и которому доверился я... Да о чем вообще разговор, если альтернатива - вырезанные скальпелем мозги? И в то же время холодный трезвый голосок у меня в мозгу шептал, что ожидает меня веселое будущее. Что с Димкой мне придется трудно, характер отнюдь не сахарный... Что если меня все же когда-нибудь разоблачат, то не пожалеют и пацана. Это ж надо мальчик находился под длительным воздействием глиняного и сам от него глины набрался. Значит, как минимум очередной приют, а как максимум - центр психокоррекции в Заполье. А если разоблачение случится лет через пять, когда Димка вырастет? Станут ли тогда с ним церемониться?

Впрочем, я и сам понимал, что все это шкура неубитого медведя, а решать надо сейчас. В эту вот пропитанную лунным светом, пропахшую полынью секунду.

- О чем разговор, Юра? Конечно, я согласен. Спасать так спасать, самое струнное дело. Только вот разрешит ли Елена Ивановна?

- Так позвони, - пожал плечами Осоргин.

- Сейчас? - присвистнул я. - В половину третьего ночи? Да ты понимаешь, куда она нас обоих пошлет?

- Ты больной, да? - скорбно посмотрел на меня Юрик. - При чем тут ночь, когда такие дела варятся. Короче, подотри сопли и доставай "мыльницу".

Тон его ощутимо изменился. Так, наверное, офицер Осоргин командовал своими солдатами - там, в душном и пыльном Дальнегорске, где в воздухе дрожало марево из испарений крови, ненависти и боли. И попробуй такому не подчинись - мигом разложит на простые множители.

Хмуро кивнув, я вынул мыльницу, пощелкал кнопками. Долго шли гудки, потом прорезался мрачный голос:

- Ну, Косточка, что еще у нас плохого?

Как ни странно, я успокоился и минуты за две вкратце рассказал ей о здешних событиях. Потом перешел к главному - к варианту "индивидуального патронажа".

Лена слушала внимательно, не перебивала. Лишь хмыкала в некоторых местах.

- Ладно, я все поняла, - вздохнула она. - Маразм крепчает. Хорошо меня там у вас не было, я бы этой дуре всю ее гладкую морду расцарапала б... Шучу, шучу, есть же бесконтактные методы... В общем, что мне говорить? Вы там с Юрием все правильно решили. Так что забирай мальчика, какие проблемы. Заодно, - в голосе ее прорезалась ирония, - будет практическая польза. Типа постирать там, продуктов купить, полы помыть... А то живешь как безумный ученый из древней фантастики... некому о тебе и заботиться. Ты, между прочим, раз уж за такое дело берешься, то с этим, как его... Димой... ты построже. Не то от рук отобьется, мальчик-то явно не подарок. Сразу поставь его на место. Он типа как твой ординарец, и значит, дисциплина чтобы военная.

Осоргин, которому прекрасно был слышен Ленин голос, одобрительно кивал.

- А как приедешь завтра, напишешь подробнейший отчет, по этой самой "Веге" и лично госпоже Стоговой. Начнем позиционную войну. Ситрек этот совсем уже оборзел. Ладно, чао. А то я тут как раз спала...

Я отчетливо представил, как при этих словах она сладко потянулась. И по телу пробежала жаркая волна. Лена, Ленка, Елена Ивановна! Ну почему та ночь оказалась первой и последней? Почему в Столице ничего у нас не срослось? Может, оно и к лучшему, спекся бы я от ее пламени... И все же, все же...

В "мыльнице" послышался писк тонких гудков.

- Ну вот, а ты боялся, - наставительно воздел палец Осоргин. - Теперь переходим ко второму пункту нашей программы.

Он вдруг оказался возле стоящего в дальнем углу маленького холодильничка, с метр высотой. Я вообще раньше принимал этот агрегат за тумбочку. Миг - и оттуда, из освещенного тусклой лампочкой нутра явилась запотевшая бутылка водки "Командор", а затем - неприхотливая, но обильная закуска.

- Это с какой радости? - ошалел я.

- Радости? - уставился на меня Юрик. - Ты что, родной, забыл, какое сегодня число?

- Семнадцатое августа. А что?

Осоргин одарил меня долгим и внимательным взглядом. Как будто ледяные иголочки, выползая из его глаз, кололи мне кожу на лице. И я, конечно, вспомнил. Семнадцатое августа! Кровавый и бессмысленный штурм Дальнегорска, танки на Заводской площади... невнятица газетных заголовков. Годовщина, однако.

- Извини, Юр, совсем из головы вылетело, за нашей-то суетой... Грустная дата.

- Куда уж веселее, - кивнул Юрик и резко свинтил бутылке жестяную пробку. - Отметить надо. Помянуть ребят. Ты не бойся, тебя я спаивать не буду. День завтра сложный, боевой... а ты, объективно говоря, по этой части не силен. - Он постучал ногтем по горлышку бутылки. - Так что глотни символически. А я уж... Расслабиться, короче, надо.

Он разлил водку по стаканам в неравной пропорции - мне на два пальца, себе - почти до края.

- Ну давай! Пусть им всем земля будет пухом, кто там остался. И гореть в аду тем, кто все это дерьмо затеял!

Мы выпили одновременно. Водка обожгла горло, но я не обратил на это внимания. Заботливый Юрик, однако, сейчас же накормил меня огурцом.

- Давай! Кушай хорошо, утром чтобы ни следов. А то представь, что Стогова о нас подумает... Блин... О каких мы глупостях. Там все было иначе... Там таких Стоговых...

На этот раз он пьянел быстро. Видно, душа просила. Глаза его блестели, речь сделалась отрывистой.

- Думаешь, я тот мост забыл? Фигли... Он же мне снится, понимаешь? Часто... Ты должен понимать, тебя тоже обожгло. Я ж тогда молодой был... Прапорщик. С флота уже уволился, остался на сверхсрочную. Переподготовку прошел... У нас спецподразделение было. Знаешь, держали когда-то таких универсалов на границах с капстранами. Преследование по берегу, по морю... Хоть в космосе, хоть у шайтана в жопе... Вот. Я и еще восемь ребят, срочников, но тоже не очкастых плоскостопиков. Мы сторожили границу, мы знали как оборонять, но нападение... Ну вот, и когда наши руководящие крысюки начали свой "дранг нах остен", нас как раз и бросили, типа прикрывать пехоту. Ты прикинь, у нас специализация - оборона, в землю чтобы зубами и держаться, пока регулярные части не подойдут. А нас туда, в наступление - типа вы там близко, фактор внезапности и все дела!