Александр Громов - Первый из могикан

Не иметь никакой информации — вот что хуже всего. Информация у меня только одна: до вычисленного момента нападения чужаков на Землю осталось меньше суток. И даже существенно меньше — от силы часов пятнадцать. Я, конечно, понимаю, что главнокомандующей сейчас не до меня, — но генерал-поручик Сивоконь? Ей-то прямой резон продолжить общение со мной, вытряхивая из меня душу допросами и изнуряя медициной. В конце концов, кто в ответе за ту гипотезу, согласно которой я все тот же эксмен Тим Гаев, а не чужое послушное орудие, пятая колонна инопланетных интервентов? С кого в случае ошибки снимут стружку, если не голову?

Само собой, при условии, что будет кому снимать и с кого.

Ба-бах!..

Вместо того чтобы отпереть дверь, одна из караульных попросту телепортирует ко мне в камеру. От неожиданности я шарахаюсь в сторону.

На щекастом лице караульной ни тени презрительной ухмылки — одно раздражение.

— Без глупостей! Почему шумишь?

— Я хочу поговорить с командующей.

— Не приказано.

— Тогда с генерал-поручиком Сивоконь!

— Не приказано. — И караульная явно собирается телепортировать обратно.

— Тогда с комендантом базы. Имею важные сведения. Что, тоже нет? Ну хоть с караульным начальством. Ведь есть у тебя какое-нибудь начальство, да? Что смотришь?

Я знаю, отчего она так смотрит на меня. Решает вопрос: а не съездить ли мне по зубам за наглость? Хуком справа?

Да здравствует выдержка — решение принимается в защиту моих зубов.

— Доложу.

С громким хлопком она исчезает. А я сажусь в уголке прямо на пол и начинаю ждать. Настроение мое, прямо скажем… вот-вот. Оно самое. Очень плохое, если перевести на ту лексику, за которую полицейские не бьют резинкой по голове. Мне надоело одиночество. И предчувствия у меня скверные.

Сказал бы мне кто еще позавчера, что я устану не от допросов, а от ничегонеделания, — я попросил бы вызвать санитаров такому шизоиду… А как за меня взялись вначале! Рьяно и бестолково, растерянно и яростно, без четкого плана, зато форсированно. Человек или не человек? То бишь, пардон, эксмен или не эксмен? Может, орудие чужаков для вскрытия лунной базы — вроде консервного ножа?

Душу вымотали. Ни поспать вволю, ни поесть всласть — обязательно помешают. Даже успел привыкнуть. И вот на тебе — никто меня не беспокоит уже вторые сутки. Я никому не нужен.

Ну никак они не ожидали заполучить одного меня! Расчет творцов «Эгиды» строился на зыбкой надежде захватить чужой корабль. Изучить технологии. Понять, кто такие чужаки и чего им надобно. Поймать за шкирку хотя бы одного паршивца и подвергнуть чудесам земной науки. Для пользы и в назидание.

Вышло — на кота широко, на собаку узко. Опасности для человечества больше не существует, в чем космофлот скорей убедится, — а дальше что? Никаких инопланетных технологий люди не получили. Даже я сам, с точки зрения земной медицины, каким был, таким и остался. Что ценного привез? Пшик. Чуть-чуть малополезной информации.

А на Земле — разруха и беспорядок. В том, правда, не моя заслуга, но какая разница? Вину полагается на кого-то свалить, а я как раз очень удобный стрелочник. Разумеется, во всем эксмены виноваты! А как же иначе!

Сижу и рычу сквозь зубы. Нарочно злюсь на себя. Очень трудно быть реалистом и не верить в то, что Иоланта Сивоконь выполнит все условия нашего уговора. Я и не верю. Эмоции эмоциями, а элементарная логика против. Логика подсказывает, что выгоднее всего меня по-тихому устранить. Как телепортирующий эксмен я по-прежнему опасен, а главное, уже не нужен.

Меня, конечно, спишут. Вопрос первый: когда? Вопрос второй: как? Вопрос третий: что я могу возразить на это?

Попытаться опереться на Присциллу О’Нил? Но кто я для нее? Не более чем инструмент, при помощи которого сделана некоторая работа. Возможно, она предпочла бы положить инструмент в ящик до следующего случая, она бережно относится к инструменту, но если на нее надавят, она пожертвует мной без больших сожалений. Я не особенно ценный инструмент. Умею телепортировать — подумаешь редкость! При острой необходимости можно найти добровольцев иного пола и как следует их замотивировать. В моменты кризисов человеческая жизнь дешевеет. Почему бы не пожертвовать пятаком вместо гроша. Принципиальна ли разница?

Судьба немногих пилотов-эксменов, оставшихся в живых после Ананке и Цереры, в сущности, та же самая. Довольно опасных экспериментов, гроза миновала, пора вернуться к привычному порядку вещей! Эксмены-строители в космосе — это еще куда ни шло, но эксмены-пилоты? Спасибо, нет. На том стоит и стоять будет Земля, как на спинах мифических слонов. А ты, ущербный, знай свое место!..

Мое место мне покажут очень просто. Войдут и без лишних слов изрешетят меня, как дуршлаг. Одна надежда на то, что главнокомандующая захочет меня видеть. Я должен доказать ей, что еще на что-то гожусь.

Проходит час ожидания — и все зря. Никто не хочет меня выслушать. Красноречивое молчание…

Удрать из своей камеры через Вязкий мир я, конечно, могу, это не проблема. Будь я на Земле — так и поступил бы, не усомнившись ни на минуту. Рванул бы когти. По-простому: нырнуть сквозь дверь и обезвредить охранниц, их там не больше двух. Неужто не справлюсь? Они и оружие навести не успеют, у них же, несмотря на тренажеры, мышечная дистрофия от долгой службы в условиях малой тяжести, а у меня позади, как-никак, семь месяцев жизни при трех каждодневных g. Мне же сидеть тошно, по стенам хочется бегать! Справлюсь.

Да, но я почти не знаю топографии базы. База — та же тюрьма, только большая и запутанная. Тьма подлунных ярусов, шахты, лазы, паутина коридоров. Найти путь к стартовым шахтам, прорваться, угнать какую-нибудь посудину, способную к посадке на земную поверхность? Вероятность удачи ноль целых ноль десятых, а сотые мы рассматривать не будем… На самом деле нет и сотых: во-первых, я умею управлять только капсулой, а во-вторых, меня двадцать раз собьют. Нет, это не выход.

Выход из мышеловки там же, где и вход, я это давно понял. Но без содействия Присциллы мне никак не обойтись.

Жду. То ли пули, то ли еще чего. И когда дверной замок громко лязгает, я наготове: могу в долю секунды уйти в Вязкий мир, заставив караульную пустить автоматную очередь в стену. Авось угодит под собственный рикошет.

— Встать. Руки за спину. Пошел.

Ага, значит, расстрел откладывается… А впрочем, меня могут просто-напросто ввести в шлюз, огреть сзади по башке, выйти и обнулить давление. Это самый простой способ, а вообще-то их великое множество. Особенно на Луне. Человек пока еще не продвинутый чужак, чтобы обходиться без атмосферы…

О! Знакомая дорога. Выходит, все-таки к Присцилле?

Так и есть, ее кабинет. И Иоланта тут как тут.