НФ: Альманах научной фантастики 8 (1970)

Альманах вобрал три прекрасных произведения советских писателей в жанре научной фантастики.

Бомбардировщик класса «Пи-175» выходил на посадку.

Все шло как обычно. Пилот уменьшил стреловидность крыльев, и самолет скользил над пальмами, теряя высоту.

– Шасси! - закричал в микрофон наблюдатель. - Он не выпустил шасси!

Командующий воздушным соединением кинулся к открытой двери. Увиденное заставило его оцепенеть от ужаса; самолет, заходивший на посадку, был с полным бомбовым грузом.

– Шасси! - голос наблюдателя в динамике звучал хрипло. - Пилот девятой «бис», вы забыли выпустить шасси! Шасси, вы слышите?!

Те, кто видел момент первого соприкосновения бомбардировщика с посадочной полосой, никогда не забудут этого зрелища. Аэродром содрогнулся, и в то же мгновение самолет был уже высоко в воздухе; последовал еще удар, еще…

Аэродром ожил. Завыли сирены, и аварийные машины устремились к бетонной дорожке. Из ангара выскочил какой-то человэ." с топором в руке, и догнав пожарную машину, ловко вскочил на подножку. И тут раздался первый взрыв.

Генерал находился метрах в ста от самолета, когда увидел, что пламя уже сбито. Человек из ангара бил своим топором по плексигласу фонаря… Еще мгновение, и пилот выбрался наружу. Он был совершенно невредим и, по-видимому, в полном сознании. Вот он спрыгнул с дымящейся машины и шагнул к человеку с топором. Тот всхлипнул и, отбросив топор в сторону, обнял его разбитыми в кровь руками. Генерал повернулся и побрел к своей автомашине. Штабной офицер догнал его, забежал вперед и, поймав его взгляд, вопросительно поднял брови.

– Вы видели бомбы? - спросил генерал.

– Это потрясающе! Корпуса срезаны как ножом… Даже начинка видна… Пилота приведите ко мне… И того парня с топором. Кстати, кто он?

– Уиффлер, техник из седьмого отряда.

– Как это вышло? - спросил генерал.

Пилот стоял перед ним, широко расставив ноги. Из-за его плеча выглядывал техник с забинтованной головой.

– Я вас спрашиваю, как это вышло? - еще раз повторил генерал. - Вы просто забыли выпустить шасси?

– Просто забыл, генерал, - сказал пилот, не опуская глаз.

– Вы будете освидетельствованы, и дай бог, чтобы вас признали невменяемым.

Пилот засмеялся. Ом стоял, все так же расставив ноги, и, широко раскрыв рот, смеялся в лицо генералу.

– Довольно! - попытался оборвать его смех генерал. - Как только вернется ваша эскадрилья, вас будут судить…

Пилот шагнул к столу и четко, будто рапортуя, сказал:

– Эскадрилья уже вернулась, генерал. Это я - эскадрилья. Я один… Вы до сих пор не поняли? Солнце сошло с ума, генерал, понимаете? На моих глазах - все! Все сразу! Я шел замыкающим, это меня и спасло… Это было не пламя, это был свет. Эскадрильи больше не существует.

Он повернулся спиной к генералу и, коснувшись забинтованной щеки Уяффлера, тихо сказал: «Пойдем…».

Это был старый, очень старый человек. Обезобразившие его лицо шрамы - пять глубоких белесых борозд - постарели вместе с ним.

Генерал пододвинул к нему одну из фотографий.

– Мне посоветовали обратиться к вам. Это самолеты… Вы понимаете?

– Лицо… - сказал вдруг человек со шрамами и близоруко наклонился над фотографиями.

– Да, лицо… Я надеюсь, что вы возьмете это дело на себя. Пилоты отказываются выполнять свои обязанности. Стоимость самолетовылета подскочила вдесятеро.

– Лицо… - вновь повторил его собеседник.

– И это пятно на лбу. Вы обратили внимание? Это не дефект съемки. Темное пятно повторено на всех кадрах.

– Я промахнулся! Старик тогда крикнул, и у меня дрогнула рука… - Последнюю фразу человек со шрамами сказал на незнакомом генералу языке.

– Не понимаю, - сказал генерал. - Вы берете этот случай на себя?..

– Беру, - ответил его собеседник и одним движением руки смел фотографии в ящик стола. - Так как сказал ваш пилот? «Солнце сошло с ума?» - Эффект бешеного Солнца, - вот вам, генерал, и наименование операции. Но все пополам, генерал…

Вот уже вторую неделю стоял в этом экзотическом порту советский сухогруз «Степняк-Кравчымский». Держали наполадки в судовом оборудовании. В пароходстве, поверив великолепным характеристикам, рекомендовали на сухогруз, в качестве радиста научного работника, автора многих исследований в области электроники, которого вдруг, видите ли, «позвало» море. И сейчас капитин ожидал появления этого «академика», как его скрестили матросы, с ворохом претензий. А вот и он, ну, конечно, с блокнотом под мышкой и с дымящейся матросской трубкой в зубах.

– Капитан, - закричал «академик», карабкаясь по трапу. - Я, кажется, нашел, черт возьми!

Капитан грустно улыбнулся: каждое утро начиналось с объявления очередной находки в области теории устойчивости колебательных систем, а вчера, кажется, «академик» открыл принципиально новый способ представления фазового пространства.

– Вы понимаете, - заговорил «академик», быстро перелистывая блокнот, - на основании только одного вида нарушений на экране я сделал с виду очень простые, но логически тончайшие предположения о граничных условиях возбуждения жестких колебаний… Черт, опять эта проклятая трубка. - «Академик» попытался зажечь спичку о подошву своего башмака, но попытка окончилась полной неудачей: стоя на одной ноге, «академик» поскользнулся и, падая, выпустил из рук блокнот. Бесценное собрание высоконаучных выводов очутилось за бортом и после секундного колебания отправилось в темно-бурую глубин залива. Капитан не без злорадства заметил:

– Это символично… На этот раз вы возьмете в руки паяльник и приступите… Э, да вам повезло!

С легкой лодчонки, крутившейся вокруг корабля с самого утра, соскользнуло чье-то гибкое тело. Капитан наклонился и ясно увидел стремительное движение уходящего в глубину пловца. Вскоре тот вынырнул и поплыл к своей лодке, на корме которой сидел его товарищ, завернутый по плечи в какое-то синее одеяло, наряд в этих широтах не такой уж редкий.

– Эй, кэптен! - закричал ныряльщик, размахивая мокрым блокнотом.

Лодка подошла к трапу, но, к удивлению капитана, на борт поднялся не ныряльщик, а человек в синем.

– Капитан, - крикнул боцман. - Он не отдает бумагу, только говорит, капитану отдам.

Капитан спустился вниз.

– Говорите по-французски, по-английски? - быстро спросил человек в одеяле, прижимая к груди мокрый блокнот.

Настойчивость нежданного гостя нравилась капитану все меньше и меньше, а гость заговорил громко и настойчиво, но с такой быстротой, что капитан повернулся к мостику и крикнул: