НФ: Альманах научной фантастики 24 (1981)

– Давай напряжение, - сказал Кин.

– Одну минуту, - сказал Жюль. - Дай я уберу вещи, а то потом некогда будет отвлекаться.

Сзади Анны зашуршало, щелкнуло. Она обернулась и увидела, как исчез один чемодан - с лишней одеждой, потом второй, с пультом. Прихожая опустела.

Кин вступил в раму. Жюль подвинул табурет поближе к шару, натянул на левую руку черную перчатку.

– Начинается ювелирная работа, - сказал он.

Кин бросил на Анну, как ей показалось, удивленный взгляд, словно не понимал, с кем разговаривает Жюль.

– Не отвлекайся, - сказал он.

Шар показывал темный двор. Под небольшим навесом у калитки съежился, видно, дремал, стражник, похожий на Кина.

– Чуть ближе к сараю, - сказал Кин.

– Не ушибись, - сказал Жюль, - желаю счастья.

Кин поднял руку. Раздалось громкое жужжание, словно в комнату влетел пчелиный рой. И Кин исчез.

Кин вышел из тени сарая - на дворе стояла темень, угадывались лишь силуэты предметов. Слабый свет выбивался из щели двери в сарай. Кин скользнул туда, чуть приоткрыл дверь - лучина освещала низкое помещение, на нарах играли в кости два стражника. Кин пошел к воротам. Стражник у ворот дремал под навесом, кое-как защищавшим от дождя.

Кин был уже возле стражника, когда трижды ударили в дверь - по ту сторону забора стоял Роман, у его ног сгорбленной собачонкой - шут Акиплеша.

Стражник вздохнул, поежился во сне. Кин быстро шагнул к воротам, выглянул, узнал Романа, отодвинул засов.

– Ни черта не видно, - проворчал Роман.

– Я до двери провожу, - сказал Кин. - За мной идите.

– В такую темень можно уйти, - сказал Роман. - По крайней мере часть добра мы бы вынесли.

– А дальше что? - спросил шут. - Будешь, дяденька, по лесу посуду носить, медведей кормить?

– Не спеши, в грязь попаду, - сказал Роман Кину. Он шел по деревянным мосткам, держась за край его плаща.

Анна вдруг хмыкнула.

– Ты чего? - спросил Жюль.

– Знал бы Роман, что коллегу за полу держит.

– Лучше, чтобы не знал, - серьезно ответил Жюль.

– Ты зачем подсматривал, дяденька? - спросил шут. - Не поверил, что дам любезной зелье?

– Она придет ко мне?

– Кого поумней меня спроси!

Заскрипели ступеньки крыльца.

Дверь, отворившись, обозначила силуэты людей. Кин сразу отступил в сторону. Донесся голос шута:

– Что-то этого ратника не помню.

– Они все одинаковые, - сказал Роман.

В приотворенную дверь видно было, как шут откинул люк в подвал. Заглянул внутрь. Выпрямился.

– Мажей не возвращался, - сказал он.

Голос его вдруг дрогнул. Анна подумала, что и шуты устают быть шутами.

– Лучше будет, если он не вернется, - сказал Роман.

– Разум покидает тебя, боярин, - сказал шут жестко. - Мажей верно служил тебе много лет.

– Город не выстоит, даже если вся литва придет на помощь.

– Если погибнет епископ, будет справедливо.

– И рыцари отомстят нам жестоко. Мы погибнем.

– Мы выиграем день. Придет литва.

– Я думаю о самом главном. Я на пороге тайны. Еще день, неделя, месяц - и секрет философского камня у меня в руках. Я стану велик… Князья государств и церкви будут у моих ног… Никто не посмеет отобрать у меня Магдалену.

– Дурак, - сказал спокойно шут, - умный, а дурак, хуже меня. Епископ…

– А что, епископу золото не нужно? Власть не нужна? Епископ будет беречь меня как золотую птицу.

– Но в клетке, дяденька.

– Условия будут мои.

– Птичка в клетке велела хозяину щи подавать?

– Будут подавать. Как миленькие.

– Рыцари прихлопнут тебя, не станут разбираться…

– Епископ знает, что я здесь. Не даст меня в обиду.

– И ты его поэтому бережешь?

– Любой ценой. Не ради меня - ради великой тайны.

– Ой, боярин…

– Ты не веришь?

– Нет.

Роман вдруг выхватил нож.

– Я убью тебя!

– Нельзя! - крикнул шут. С неожиданной ловкостью он перепрыгнул через открытый люк в подвал, перед слабо освещенным зевом которого остановился Роман. Ухмылка не исчезла с его лица. Он бросился наружу. Кин еле успел отшатнуться.

На крыльце шут нахохлился, голова ушла в широкие плечи.

– Дождик, - сказал он, - дождик какой… До конца света дождик… Жизни нет, один дождик.

Заскрипели ступеньки. Шут спустился во двор…

Кин стоял посреди верхней горницы. Роман спустился в подвал, но люк оставил открытым.

Кин осторожно заглянул вовнутрь. Шар, повиснув над ним, глядел туда же.

Роман стоял у стола, постукивая концами пальцев по его краю. Вдруг он вздрогнул. Он увидел, что у потухшей печи, мокрый, замерзший, стоит отрок.

– Ты что же молчишь? - спросил Роман.

– Я не догнал его, - сказал отрок.

– А я и не ждал, что ты его догонишь. А там ты был?

– Был, - сказал отрок.

– Что сказали?

– Сказали, в час после полуночи.

– Ты грейся, грейся, - сказал Роман. - Потом поможешь мне.

– Бьет меня дрожь, - сказал отрок. - Орден нас примет?

– Ты не бойся. Меня везде знают. Меня в Венеции знают. И в Магдебурге, и в Майнце знают… Меня убить нельзя…

В этот момент все и случилось.

Шар висел над самой головой Кина. Поэтому не было видно, кто нанес Кину удар сзади. На мгновение изображение исчезло, затем возникло удивленное лицо Кина. Он попытался обернуться и тут же, потеряв равновесие, рухнул в люк, медленно сполз в подвал по ступеням лестницы.

– Стой! Он же разобьется!

Сверху мелькнул аркан - за секунду шут успел достать и метнуть его так, что веревка охватила плечи Кина в полуметре от пола подвала и остановила падение. Затем безжизненное тело опустилось на пол, и, подняв шар, Жюль увидел над люком шута с арканом в одной руке, с дубиной - в другой.

Роман и отрок отшатнулись от люка, замерли.

Роман первым сообразил, в чем дело.

– Кто? - спросил он.

– Он мне с самого начала не показался - нету нас такого в стражниках. У меня знаешь какая память на лица. Подслушивал. Думаю, епископский лазутчик.

Глаза Кина были закрыты.

– Ты его не убил? - спросил Роман.

– У нас, литовцев, головы железные, - сказал шут.

– Что же делать? - сказала Анна. - Они его убьют. Ну сделай что-нибудь, Жюль, миленький! Вытащи его обратно.

– Без его помощи не могу.

– Так придумай.

– Да погоди ты! - огрызнулся Жюль. - Ты думаешь, он на прогулку пошел? Выпутается. Обязательно выпутается. Ничего…

– Надо с ним поговорить, - сказал Роман.

– Только возьми у него… это.

Шут нагнулся, выхватил у Кина меч, арканом стянул ему руки.

В этот момент в люке показалось лицо другого стражника.

– А, Йовайла, - сказал шут. - Ты этого земляка не знаешь?

– Нет, - сказал тот быстро. - За воротами князь.

– Этого еще не хватало, - сказал Роман. - Акиплеша, убери, быстро, быстро, ну! Глузд, помоги ему!

Они оттащили Кина в сторону, в тень, Роман насыпал сверху ворох тряпья… Сцена была зловещей - тени метались по стенам, сплетались, будто дрались между собой.