Юрий Никитин - Скифы

— Меня другое интересует… Как распределять будем? Если такая женщина отыщется на Колыме…

Неожиданно Гаврилова поддержал Черный Принц:

— Всеобщей справедливости нет, увы! А на Колыме о скифах не скоро узнают. Но в любом случае, всегда можно попросить одного из колымских скифов сходить на собрание и проверить: не липа ли, дабы получить пособие?

В «Московских новостях» прошла информашка о скифском обществе, глупо и скучно, а через недельку в офисе на столе Крылова раздался звонок. Мягкий вкрадчивый голос попросил главу скифского общества. Крылов грубо ответил, что ему некогда общаться с идиотами, которые забывают назваться, и тогда тот, поспешно извинившись, назвался репортером третьего телеканала.

— Ну и че? — спросил Крылов.

— У нас возникла идея, — сообщил репортер. — Мне поручено вести шоу, я планирую привлечь представителей сексменьшинств, два-три мафиози и вот вас, скифов. Это будет круто, это будет клево, это будет самый писк!

— Пошел к … матери, — ответил Крылов и положил трубку.

Поздно вечером он подходил к своему дому. У подъезда три черных «мерса», он издали узнал стриженых ребят Ромы. Его дом в престижном районе, но изредка приезжает к своему дружку в этом подъезде, тоже из братвы… «Мерсы» перегородили дорогу, а между ними эти шкафы, так что Крылову пришлось вообще лезть через посадку под окнами, топча цветочки.

Шкафы веселились, работа не пыльная, платят не за работу, а за их устрашающий вид. Один со смешком рассказывал:

— Куришь, спрашиваю, а он говорит: нет, что ты! Я ему: тогда пьешь, да? Он головой мотает: нет, не пью. Я тогда уже с уважением: колешься, значится? А он и тут смеется: нет, на фиг?.. Я ему почти кричу: а как же ты, сволочь, ухитряешься расслабляться?.. А он мне: а я и не напрягаюсь…

У самого подъезда Крылов перелез через невысокий штакетник, не удержался на ногах, нечаянно толкнул одного из этих, которые именуют себя бодигардами.

Бодигард даже взревел от удовольствия: засыпает от скуки, а тут этот интеллигентный очкарик!

Ухватив его за рубашку на груди, он зарычал:

— Ах так? Ты напал?.. Тебя подослали, гад?.. Оружие есть?

Из подъезда вышел еще один бодигард, картинно настороженный, за ним вальяжно выдвинулся сам Рома, а следом еще двое, вроде бы закрывают босса от пуль.

Рома поморщился:

— Что там?

— Да вот напал, — сообщил бодигард весело. — Спрашиваю, чем вооружен… гы-гы!

Рома поморщился еще больше, словно укусил лимон.

— Брось, — велел он. — Какое оружие у этого таракана? Пусть извинится и топает в свою норку.

Бодигард мощно тряхнул Крылова:

— Слышал? Извиняйся, киллер сопливый. А то зашибу.

Кровь бросилась Крылову в голову, однако ноги ослабели, он с трудом сдерживался, чтобы не стать меньше ростом, еще меньше, унизительное бессилие выступает из него, как пот на боках загнанной лошади…

Рома остановился у машины, смотрел с усмешечкой. Все видит, понимает, гад. Его бодигард всю жизнь вертится среди таких же недоносков, знает, как наклонить, кинуть, подставить, перевести стрелки, взять за жабры.

Крылов с тоской понимал, что его видят насквозь. Видят его жалкую трепыхающуюся душонку, такую… такую негодную для таких дел и стычек, видят, как трепыхается сердечко, огромное и здоровенное, если сравнивать с сердцами других интеллигентиков, но такое крохотное в сравнении с мощным насосом для перекачки крови этих минотавров…

Он раскрыл рот… но неожиданно для себя выдохнул, глаза застыли. Он смотрел на узенький лоб бодигарда. Бодигард рыкнул:

— Ну?

Крылов перевел взгляд на лицо Ромы. С трудом совладал с собой, выговорил чужим жестяным голосом:

— Посмотри на лобик своего босса.

— Ну? — повторил бодигард угрожающе.

Повернулся всем туловищем, как тяжелый танк, что разворачивается на месте. Кабаньи глазки угрюмо и подозрительно скользнули в сторону босса братвы. Массивная, как Уральские горы, изъеденная оспой челюсть дрогнула и начала опускаться, как ковш экскаватора. Глаза начали вылезать из глубоких нор, из пасти вырвался всхрап.

Крылов сообщил:

— У тебя такой же.

Алое пятнышко чуть передвинулось на лбу Ромы, снова устроилось точно над переносицей. Бодигард отшатнулся, его багровое лицо приняло синеватый цвет.

— Босс… ты под лазерным прицелом!

Крылов приподнял ладонь, словно давая команду пока не стрелять, сказал почти любезно:

— Шпана. Я всегда говорил, что надо сперва узнавать, на кого пытаетесь наехать. Иначе можно и костей не собрать. Поняли?

Все застыли, страшась шелохнуться. Широкие квадратные морды вытягивались, словно растопленный пластилин, серели. Бодигард пролепетал внезапно охрипшим голосом:

— Понял… Все понял… Виноваты, мы не знали… По дури наехали…

Рома сделал осторожненький шажок назад, наткнулся спиной на дверцу «мерса», сам до смерти перепугался, но и шагнуть вперед устрашился, пуля снайпера тут же разнесет голову, проскулил:

— Отпустите нас!.. Мы ж не знали!.. Мы больше так никогда-никогда…

Крылов кивнул:

— Я знаю. Но раз уж вы знаете чуть больше, чем вам следовало… то вот вам мое слово. На этой квартире больше не показывайтесь. И в этом доме — тоже. Ваш дружок пусть продаст свою или подарит кому-то — это не мое дело. Но вас чтоб больше не видел.

Кто бы это мог быть, билось в голове с такой силой, что в ушах стоял звон. Похоже, какая-то группа… вряд ли это инициатива одиночки… решилась взять его если не под контроль, то под опеку. Под контроль он не дастся, но опекать могут и без его согласия. Возможно, в его квартиру уже проникли умельцы в его отсутствие, нашпиговали ее не только микрофонами, но и телекамерами…

Да черт с ним, с подслушиванием. Сейчас все на подслушивании и подсматривании. У него нет особых тайн, о скифизации общества они не просто говорят вслух, а орут на всех перекрестках. Но что за организация? Вряд ли организация… Скорее какая-то группка сочувствующих в их тайной структуре НКВД или как ее там. Там правая рука не знает, что делает левая… Тем более что там сотни этих рук, и все левые.

Он пытался продумать до конца важные последствия, явно же даже в тайных силовых структурах нашлись сторонники скифизации, но мозг упрямо воскрешал картины растерянного Ромы, бледных и дрожащих бодигардов. Стыдно, конечно, но как приятно было видеть этих гадов растерянными, перепуганными до смерти, и как приятна эта защищенность, прикрытость незримым щитом неведомых покровителей… которые могут с крыши дома рассматривать через оптический прицел всех на пятачке у его дома. Да и во всем скверике, вплоть до дальней троллейбусной остановки.

Он некоторое время наслаждался этим непривычным чувством. Даже плечи раздвинулись, он ощутил, что рассматривает прохожих несколько покровительственно: у них нет такой защиты. Их не оберегают!